Мир без огня: путешествие в пустоте (СИ)

— Что читаешь? — я прилёг рядом с Рико.
— Эти… как их… — она задумчиво почесала голову. — Ва! «Унесённые ветром»!
— Не знал, что тебе нравится подобное, — я ухмыльнулся.
— А ты читал?
— Нет, не доводилось, — я перевёл взгляд на занавешенное окно. — И как, нравится?
— Ну… — Рико слегка покраснела. — Ничего так. Сойдёт.
— А говорила, что читать — скучно.
— Ва! Я ошибалась! Как будто ты не ошибаешься!
Повисло молчание. Девочка перелистывала страницу за страницей, время тянулось мучительно медленно, а звуки метели снаружи не стихали. Ещё чуть-чуть, и снег завалит всё здание, вплоть до крыши.
— И что дальше? — спросил я.
— Не знаю, — раздался серьёзный голос Каватсуки Морико в ответ. — Кажется, это конец.
— Конец? Чего?
— Не знаю, — повторила она. — Всего, наверное.
— Хиная нет уже почти две недели, — я уставился в потолок. — Раньше затишье не держалось так долго.
— Мы умираем, Тору, — Рико отложила книгу.
— В каком это смысле?
— Не могу этого объяснить, — грустно ответила она. — Я просто чувствую это. Я начинаю забывать важное: лица родителей, друзей, близких. Забываю, как выглядела Сатомори.
Я задумался. Ведь и вправду, из памяти стёрлось лицо матери, лицо отца. Лиц: Юри, Аи, Уми — я тоже не помню. Я словно разрушался изнутри, превращался в пустую оболочку. Неожиданно мне стало жутко.
— Я боюсь, — продолжала Рико. — Что однажды я проснусь и не узнаю тебя.
— Такого не будет, Рико! — я приобнял её за плечи. — Никогда!
— А ведь мы с тобой так и не целовались, — она грустно улыбнулась. — По-настоящему. Осознанно.
Я прислонился к её губам. Сегодня они уже не были такими, как прошлой ночью. Казалось бы, та же теплота, та же влажность. Однако солоноватый привкус делал их совсем другими. В них не чувствовалось той детской наивности, что прежде. Только непереносимый страх, боль и беспомощность…
***
Я стоял на песчаном берегу, волны одна за одной накатывались, оставляя за собой тёмные полосы. В воде стояла девушка, лица её я не видел, но прекрасно знал, кто это. Она появилась будто из ниоткуда, впрочем, как и всегда.
— Знаешь, — начала Кири-сан, — когда ты ушёл, я всё думала.
— О чём? — мой голос отразился эхом от невидимых стен.
— О мире, о богах, о том странном мальчике, о старике-священнике, — она развернулась ко мне. — О роли Сатомори во всё этом.
— И в результате?
— Я ничего не добилась, — она подошла ближе, оставляя на песке глубокие следы. — Я даже не знаю, сколько нахожусь здесь.
— Почему я снова здесь? — я огляделся.
— Всё кончается, Тору-кун, — девушка взглянула на небо. — Наш мир отчищен.
Я также устремил взгляд к небу. Миллионы теней спускались вниз, не спеша тянулись к земле. Меня охватил ужас.
— Что значит отчищен? — дрожащим голосом спросил я.
— Я не знаю, — она пожала плечами. — Но пойдём.
— Куда?!
Кири-сан не ответила.
Мы шли по улицам Сатомори. Теперь я их узнавал. Это была та самая деревня, в которой я провёл прошлое лето, те самые домики и тот самый перекрёсток у рисовых полей. Мы свернули на дорожку, которая должна была вести прямиком к храму.
— Это место… изменилось, — подметил я.
— Да, — подтвердила Кири-сан. — Оно стало иным.
На этом наш разговор закончился. Тем временем тени всё спускались и разбредались по округе. Однако сейчас они не выглядели какими-то агрессивными или опасными. Тени, мирно покачиваясь, просто летали туда-сюда между толстыми стволами деревьев.
Мы наконец вышли к храму, он остался в точности таким, каким я его помню. Я присмотрелся внимательнее. На площади стояла девочка, держа в руке метлу. Юката,
подпоясанная оби, короткие волосы, стриженные под каре.
— Харука! — крикнул я, но она даже не обратила на меня внимания.
— Вы не услышите друг друга, — лёгкая рука Кири-сан, легла мне на плечо.
— Но почему?! Дайте! Дайте мне с ней поговорить! Хотя бы немного! Прошу!
Из-за основного здания храма вышла вторая девочка. Она опасливо подошла к Харуке и принялась ей что-то долго и упорно объяснять. Однако голоса я не слышал.
— Но Юри же…
Ещё позднее на площади храма появилась Уми со своим вечно угрюмым выражением лица и в свойственной ей манере влилась в разговор Харуки и Юри. Не смотря на то, что они, казалось, в пятидесяти метраx, между нами словно было бронированное стекло.
Из леса, вся в репейнике и еловых колючках, выбралась Аи. Заплаканное и испуганное лицо, дрожащие ноги и руки. Девочка, спотыкаясь, бросилась к подругам.
— Все они… мертвы…
— Они стоят у черты, Тору-кун, — произнесла Кири. — Очищение не значит уничтожение. Жестокость, боль, зависть, жадность — эти чувства всегда преследуют человека. А боги? Боги отчищают мир от них, делают его чистым, словно выпавший только что снег.
— Не понимаю…
— Я сама не понимала этого очень долго, — усмехнулась она. — Мы все стоим у черты, Тору-кун. Все, кто смог отчиститься.
И позже я увидел: Нанаки, Комаэда, Ханакири, Дядя Ёичи, тот самый старец, что рыдал в разрушенном доме и тысячи-тысячи людей. Они словно зачарованные тянулись к храму, пытались найти там спасение.
— А где… где Рико? — я пытался разглядеть в этой толпе её лицо.
— Рико? — Кири-сан задумалась. — Если она не вышла к черте, значит, она не смогла отчиститься.
— Не смогла? — я отступил на шаг от девушки.
— Не смогла вытравить из себя всё тёмное, что было в ней, — развела руками Кири.
— И… и что с ней будет?
— Тоже самое, что и со мной, — девушка улыбнулась. — Она останется в этом чистилище до тех пор, пока не выпадет новый шанс переступить черту.
— Так нельзя, — я покачал головой и сделал ещё один шаг назад. — Без Рико нельзя!
— Тору-кун, — Кири подошла ко мне ближе. — Там, за чертой, всё начнётся сначала. Ты забудешь о Рико, забудешь обо всём, что было.
— Я не хочу! Не хочу ничего забывать! — прокричал я. — Отдайте мне Рико! Верните мне мою Рико!
— Тору-кун… — девушка печально вздохнула.
Я сжал зубы и бросился от храма прочь. Бежал мимо деревьев, мимо теней, что беззаботно резвились между стволами. Я чувствовал, что Рико где-то здесь, чувствовал её присутствие, нас словно связывала тонкая, незримая нить.
Перекрёсток у рисовых полей, главная улица, школа, домик Аи. Я не могу допустить ещё одной ошибки, я не могу себе позволить струсить ещё раз, я не могу позволить Рико исчезнуть из моей жизни. Я не могу этого позволить.
Наконец, я выбежал к неказистому, старенькому строению. Посреди различного старого хлама, в виде коробок из-под техники, резиновых покрышек и прочего, стояла Рико, нежно поглаживая руль самодельного велосипеда.
— Ва! Ивару! — она странно улыбнулась мне. — Какой хороший сон. И велосипед, и ты.
— Рико… — я стоял, как вкопанный, глядя ей в глаза.
— Только всё серое какое-то, — тяжело вздохнула девочка. — И эти тени… Что они делают в моём сне?
Я перескочил через забор и крепко прижал к себе. Она никак на это не реагировала, лишь стояла, опустив руки и смотря куда-то в глубину непроглядного леса.
— Пойдём, Рико, — я схватил её за руку. — Я тебе кое-что покажу.
— Тору-кун, — послышался строгий голос Кири-сан. — Ты не сможешь провести её через лес. Остановись.
— Замолчите! — неожиданно для самого себя, рявкнул я. — Что вы знаете о Рико?! Я не оставлю её тут! Никогда!
— Даже если у тебя выйдет провести её к храму, — продолжала Кири. — Даже если ты защитишь её, черту перейдут только очистившиеся.
— Рико этого достойна! Рико не сделала ничего плохого!
— Её душу до сих пор сжигает зависть, — девушка подошла ближе. — Чёрная, жуткая зависть, граничащая с ненавистью.
— Зависть? — я взглянул на недоумевающие лицо девочки, которая, кажется, совсем потеряла дар речи.
— Она завидует той, которая уже давно за чертой.
И ведь если подумать, Рико действительно ощущала себя героиней второго плана, чувствовала себя тенью Харуки и не раз мне на это намекала. Но та ночь? Разве тогда мы не доказали друг другу обратное, разве она не должна была понять…