Следом за судьбой (СИ)

Оборотням так-то само золото без надобности, лес — вот главное богатство. Но все же кое-что они с этого имели. Плавили благородный металл и ковали дивные украшения тончайшей работы. Затем спускались по реке к морю, и торговали с иными племенами из жарких стран. Привозили с собой ткани заморские, полные короба соли и сладостей, зерно крупное и чистое, да многое другое.
— Что ж, хорошо, — удовлетворенно отозвался вожак, — ну а теперь прошу, пообедай со мной за одним столом.
Как не хотелось ему со всех ног бежать обратно в лес — отказаться он не имел права. Пришлось потратить еще час времени. Добрался к своему логову Яр лишь к вечеру.
Баня уже давно топилась, а оборотня все не было. Лана даже пожалела, что не помылась сразу. Только время на ожидание потратила. В который раз она зашла в предбанник, проверить, все ли готово. Могла ведь и напутать, первый раз сама делала. Против воли всплыли воспоминания, как дурачились они с сестрами в банный день. То из шайки холодной водой друг дружку окатят, сажей глаза подводить начнут, или песни шуточные петь. Улыбка сама тронула иссохшие губы. Так и застал ее мужчина, глупо улыбающуюся березовым веникам. Стоило Лане понять, что она не одна уже, как вся радость испарилась быстрее росы на солнце. В его глазах плескалось то самое, страшное, обещающее ей муку. Гремя на всю баню цепью, Лана попятилась.
— Готово все? — резко спросил мужчина.
— Д-да… — пробормотала она и быстро добавила, — господин.
— Славно, — взгляд полыхнул огнем. Только он нес с собой вовсе не тепло, — Раздевайся.
Лана в ужасе затрясла головой, и поковыляла к двери. Проскочить мимо ей, конечно, не удалось. Цепкие руки схватили за талию, и бросили обратно.
— Не зли меня! — рявкнул оборотень.
И опять этот страх, до помутнения рассудка. Не убежит, и помощи ждать неоткуда. Платье мешком осело вокруг ее ног.
— Все снимай!
Поверх тонким облаком опустилась сорочка. Отчаянно не хватало рук, дабы прикрыть тело. На мужчину она старалась не смотреть. Оборотень уже был нагим, не утруждая себя одеванием после обращения.
— Распусти косу, — глухо проговорил он. Непослушными пальцами она расплела ленту. Белокурые локоны окутали ее фигуру едва прикрывая бедра. Шумно вздохнув, мужчина резко выбросил руку вперед и развернул ее спиной к себе. Волосы взметнулись, повторяя движения хозяйки.
— Ступи вперед! — пришлось сделать шаг.
Мужчина опустился на колени и начал освобождать ее ноги. Справился быстро. Шершавые ладони легли на ступни и поползли вверх. По телу княжны пробежала ледяная дрожь. Она зажмурилась, прижав кулачки к груди и ожидая неизбежного.
Яр едва держал себя в руках. Когда увидел ее ласковую улыбку, когда она стала перед ним без одежд, белея в полумраке стройным телом, опутанная светлыми волосами, точно русалка — все, пропал. Все обещания растворились в ослепляющем желании обладать ею. Снова и снова. Вид натертой оковами кожи взбудоражил. Так быть не должно! Почти сорвал уродливое черное железо. Ни к чему оно тут. Куда лучше смотрятся смуглые руки на ее светлых ножках! Огладил красивые икры, поднялся к округлым бедрам и с наслаждением сжал мягкие дольки ягодиц. Лана вздрагивала, но не вырывалась. Поцеловав ямочки на пояснице, Яр резко втолкнул княжну в комнату, наполненную паром и тусклым светом очага. В себя пришел лишь когда девушка, прижатая им к лавке, взмолилась срывающимся голосом
— Не надо! Нет! Не делай больно! Что хочешь выполню!
Яр отстранился, Лана лежала под ним, но смотрела в сторону, закусив дрожащие губы. Метки его укусов алым цветом прошлись по красивой шеи и груди. А он и не помнил, как припадал к нежной коже… От этого вида возбуждение стало сильнее. Он уже знал, чего хочет. Вид княжны на коленях, с головой, прижатой к его паху, явственно встал перед глазами.
— Боли не хочешь?! — прорычал Яр. — Хорошо же! Но если укусить посмеешь…
И он толкнул девушку с лавки.
Очутившись на полу, Лана не сразу почувствовала, что за волосы ее держит крепкая рука. И уж совсем не поняла, про какие укусы толковал ей оборотень. Глаза остановились на торчащем перед носом мужском естестве. Чуть выгнутую, напряженную плоть оплетали темные вены, а на крупном, гладком навершии блестела капелька влаги. Лана вздрогнула. И вот это поместилось в ней? Как?!
— Давай, — ее ткнули носом прямо туда, — и помни — без зубов! Только язык и губы.
Он что, хочет, чтобы она касалась его ртом?! Лана задышала чаще. Так, если представить, что это просто… просто что-то большое и твердое, то может и выйдет. К тому же не будет пытки. Лана несмело двинулась вперед, только губы коснулись напряженного естества, как девушка крепко зажмурилась. К ее великому удивлению, плоть мужчины на ощупь оказалась вполне терпимой — бархатистой и горячей. Но то, что она вытворяла дальше, было до ужаса унизительно и стыдно. Она ласкала, целовала, вбирала в себя, как леденец и вот уже ее слуха достиг первый тихий стон. Бедра мужчины дернулись к ней, а рука надавила на затылок, молчаливо приказывая углубить проникновение. Он продвигался все дальше и дальше, пока ей не стало дурно. Но девушка изо всех сил старалась подавить неприятные позывы. Яр вновь застонал, двигаясь вперед чаще и глубже. Когда ей показалось, что она вот-вот задохнется, он содрогнулся. Глухое рычание вырвалось из широкой груди и солоноватая жидкость наполнила ее рот. Хотела отстраниться, но нет.
— Глотай, — глухо прозвучало сверху. Пришлось выполнить.
Почувствовав свободу, она отползла к противоположной стене. То, что случилось было стыдно, но хотя бы не больно. А мужчина тяжело дышал, откинувшись на лавке и прикрыв глаза. И княжна беззвучно молилась, чтобы оборотню хватило этого.
Тягучая страсть слегка отступила и голова прояснилась. Поджав стройные ножки, девчонка сидела в другом углу и прятала лицо в спутанных волосах. По бокам и спине еще явственно проступали воспаленные, красные полосы — следы плети. Мужчина недобро прищурился:
— Иди сюда!
Княжна вздрогнула, но не двинулась с места.
— Быстрее!
Неловко поднявшись, она все же приблизилась. Оборотень подался вперед и грубо схватил ее за волосы, наматывая светлые пряди на кулак. Стиснул пальцы и потянул вниз, опять ставя ее на колени. Девушка с криком ухватилась двумя руками за голову, в надежде ослабить жесткую хватку. Взгляд мужчины упал на открывшуюся ему грудь. Во рту пересохло. Жадно оглядывая ее тело, он с трудом вернулся к лицу.
— Как надоешь мне — отдам нашим работягам! — прорычал он, разглядывая побледневшее от страха личико. — А после, верну князю испорченный товар. Может и с довеском! Пошла отсюда!
Он отшвырнул ее в сторону. Вскочив на ноги, девушка белой птицей метнулась к дверям, с испугу не понимая, куда открывается дверь. Подергав за ручку, она все ж таки выскочила и, подхватив одежду, бросилась прочь, оставив баню нараспашку. Яр зло стукнул кулаком об лавку, ну и дура! Домывшись в одиночестве, он вернулся в избу. Лана жалась к печи, усердно разглядывая пол. На столе дымился ужин.
Поев, мужчина отправился в свою комнату. После горячей бани и удовольствия, доставленного ему княжной, в теле чуялась сладкая истома. Но радости на душе не было. Пусть неумелые — ее ласки доставили такое блаженство, какое не смогла дать ни одна женщина до нее. Хорошо, что девчонка не поняла, сколь позорно быстро он пал под сладкой пыткой нежных губ. И не помогла тут ни выдержка, ни сжатые до боли пальцы. Лана тихонько скреблась в горнице, а ему до одури хотелось схватить ее, уложить на свою постель и до зари ласкать желанное девичье тело.
И сколь бы он не бодрился, уговаривая себя, что справится, но жажда обладать ею уже отравила кровь, и не было в этом мире зелья, способного излечить его душу от этого унизительного желания.
***
Стригун — в русских диалектах годовалый жеребенок, которому обычно подстригают гриву; жеребенок на втором году.
  
Глава 7
 
Девушка тенью возникла у него на пороге. Заря только занималась, и в предрассветных сумерках льняная сорочка нежно белела, делая Лану похожей на бесплотную грезу. Распущенные волосы обнимали гибкий стан и светлое личико. Яр знал — она улыбается. Ему!