Шанс. Подготовка к исполнению замысла. Книга 2

– На свежем воздухе так приятно спать, наверное.
– «Там домовой, там леший бродит…»
– Русалка под столом лежит, – продолжаю шутку я. «Нет. Не убедить «романтиков» походной жизни в рациональности предложения. Наедятся этой романтики все через неделю. Вероятно, завтрашними трудностями тоже пока никого не испугать. Собираюсь изменить историю страны, но не могу изменить историю похода. Не могу убедить группу школьников немного изменить и упростить поход. Может вообще невозможно изменить инерцию людей, привычки, мышление?» – пугаюсь. «Нет. Смогу. Только радикальными методами. Например – имитировать приступ аппендицита или «подвернуть» ногу. Тогда придется всем возвращаться в ближайший населенный пункт, где были сегодня. Значит, курс моей страны тоже можно изменить подобными методами. Но я не хочу сегодня врать и притворяться, ради изменения маршрута. Смогу ли я решиться на отвратительный или преступный поступок, способный изменить историю страны?» – задумываюсь и понимаю, что не знаю ответа. От этого еще больше расстраиваюсь.
После разбивки бивака насобирали хворост, разожгли костер и девчонки начали готовить обед-ужин.
Ленка Малкова, вспомнив про свои обязанности заместителя руководителя, напомнила про наши задачи в походе. Зафиксировать на фотографиях ход всего похода и обязательно исторических мест, которые мы будем проходить. Красочно все описать все в Походном дневнике. Выбрать песню нашей туристической команды и разучить ее. Кроме этого надо будет на Туристическом слете показать смешные сценки, которые были или будут происходить с нами в походе. Или придумать их.
– Ну-ка Маринка, давай потренируйся падать в грязь, – предложил со смехом Сашка Дорохов Любимовой, которая только что отстирала свои вещи.
Все засмеялись. Маринка уже было открыла рот, чтобы дать отпор шутнику, но Ленка, повысив голос, призвала:
– Ребята, давайте серьезно! Я думаю, что с песней нам поможет Сережа, – кивает на меня. – А для представления я подобрала несколько сценариев о походах. Нужно будет выбрать подходящий и отрепетировать. Вот, слушайте, – предлагает она и достает свернутые листы.
– Вы слушайте, а я пойду окрестности фотографировать, – подхватывается Толик Чапель.
Ленка с выражением начинает читать, какие-то истории. Вслушиваюсь, пытаясь представить, как их сыграть и понимаю, что большинство нам не подходит. Нет подходящих декораций, ведь не будешь же зрителям говорить:
– Представьте, вот здесь мост…. Поймали туристы ишака…
Другие истории были сложны для понимания со слишком тонким юмором или требующие профессиональных актеров. Большинство думали также. После долгих споров отобрали один сценарий, решив его максимально упростить. Распределили роли. Я уклонился, так как не требовалось участие всех членов команды под предлогом подбора песни.
Лежу на спине возле костра. Балдею. Положил гитару на пузо и перебираю струны. Изредка бросаю взгляды на суетящуюся возле котла Ленку Андронову. Заметив, куда я смотрю, она заливается краской.
– Сережка! Помог бы лучше, – не выдерживает она.
– Не мешай творческому процессу. Продолжай священнодействовать с хлебом насущным. Ты меня вдохновляешь! – вещаю загробным голосом.
Ленка не выдерживает и смеется.
Вечером у костра, после ужина, в перерыве между песнями я все-таки пытаюсь убедить всех, что стоит вернуться по старой дороге назад. Потом доехать на автобусе или попутке до ближайшего места к следующей плановой стоянке и без труда дойти до места. Пугаю продолжительностью маршрута и худшей, чем сегодня дорогой. Вижу, что Михалыч задумался. Танька пристально смотрит на меня. Вероятно, вспомнила про мои пророчества. Ребята же отнеслись к моему предложению легкомысленно. Переломил сомнения Сашка Конкин:
– Чего там не пройти? Пройдем!
«Выеб…тся перед девчонками», – мысленно комментирую с неприязнью.
– Если Маринка не будет по дороге снова нырять за рыбой, – добавил Серега Иванайнен, вызвав смех.
Решили проголосовать. Большинство были за продолжение похода по маршруту. Против нового пути были только я, пострадавшая сегодня Маринка и Танька. Михалыч воздержался. «После завтрашнего перехода будете по-другому относиться к разумным советам», – предполагаю я. Только потом поход пойдет гладко и советы не потребуются. Заметил ревнивый взгляд Саньки на меня.
Утром, после завтрака свернули лагерь и отправились в путь. На этой бывшей дороге даже тропы не было. Заболоченные участки были обширней, раздеваться приходилось чаще. Извалялась в грязи не одна Маринка. Пришлось делать несколько привалов для отдыха, как правило, на сухих возвышенностях в заброшенных деревнях.
Вероятно, когда-то это была единственная дорога, ведущая из нашего города в сторону соседнего районного центра. Она тянулась через ряд деревень и сел. Потом южнее построили новое шоссе, выпрямив путь. Шоссе на том участке прямое, как по линейке. Единственный участок на шоссе, где можно разогнаться на своей машине до максимальной скорости в нашем районе. Старая дорога оказалась никому не нужна, кроме местных жителей. Деревни постепенно обезлюдели и были признаны не перспективными. Жители окончательно покинули их. Анализирую, двигаясь в колонне, выдирая ноги из вязкой земли.
Пройдет еще лет двадцать и от многих из этих домов не останется следа, а места поселений зарастут молодым лесом. «Пока еще есть возможность надо бы прочесать их, поискать иконы и прочую старину», – планирую на очередном привале, оглядывая заброшенные дома. «Сколько же подобных труднодоступных, забытых деревень в нашем районе?» – задаюсь вопросом. Если не будет продолжительных дождей в ближайшие недели, дороги и тропы подсохнут. «Надо ребят направить сюда в июле», – принимаю решение. Вокруг грибные и ягодные места. Вон сколько прошли черничников, брусничников и клюквенников. Заодно и ягоды можно пособирать. Напрямую от шоссе до некоторых деревень – около километра через лес и болото.
Один из таких привалов сделали в Душкино. На протяжении всего пути Толя Чапель фотографировал нас на маршруте и на отдыхе для истории и для Походного дневника. «Только уже не будет фотографии нас с найденной одной из больших икон. Икона уже давно у Соломоныча», – замечаю про себя. Но, как и должно быть, он сфоткал всех нас на фоне деревянной церкви.
«Сколько же культурных ценностей пропадет вместе со старыми домами в заброшенных деревнях?» – ужасаюсь мысленно.
К вечеру доплелись до конечного пункта участка маршрута – деревни Сырец. К концу все уже вслух сокрушались, что не послушались вчера Соловьева. Маринка громче всех злорадствовала. Только Санька и Михалыч упрямо и молча перли вперед.
Волоча находилась всегда слева от нас в нескольких сотнях метров, но подойти к ней не было возможности из-за обширной заболоченной поймы. На следующей точке маршрута мы должны увидеть, наконец, реку.
Лагерь уже не разбивали. Заняли два соседних приличных дома и на полу расстелили палатки. Поужинали чаем и бутербродами. Сил ни на что уже не было. Даже отмываться не хотелось. Большинство решили постираться завтра у реки.
На следующий день через пару километров вышли к шоссе и по обочине двинулись к третьей точке маршрута деревне Ильицыно. По дороге прошли несколько деревень. В Ильицыно Михалыч отправил нас на противоположный конец деревни, а сам куда-то свернул. Последним в ряду деревенских домов стоял двухэтажный дом зеленого цвета с вывеской у входа. Мы устало развалились перед зданием. Минут через пятнадцать ожили, задвигались. Девчонки пошептавшись, гурьбой отправились за дом. На плохочитаемой табличке разобрал – Школа-интернат.
Появился Михалыч с какой-то женщиной. Она открыла дверь в здание и пригласила нас. Отперла одно помещение с двумя рядами металлических кроватей. Матрасов и подушек не было.
– Вторую спальню тоже открывать? – смотрит на Михалыча.
Он перевел взгляд на девчонок. Те разом загомонили, кто отрицательно, кто соглашаясь.
– Открывайте, – махнул рукой. – Располагайтесь, – командует нам и скидывает рюкзак на ближайшую кровать.