Узник ночи (ЛП)

Коробка со спусковым крючком разлетелась на куски. Красный огонек на воротнике погас.
Конечно, это была неполная свобода, так как он никогда не избавится от обстоятельств своего рождения или ужасных поступков своего отца. Но он сможет выбрать свой дальнейший путь. Точно так же, как она выбрала свой путь после смерти родителей.
- Что ты наделала? - прошептал он.
Глава 24
- А КАК ЖЕ ТВОЙ БРАТ?
Когда Дюран задал этот вопрос, он осознал, что Амари уже ответила на него, разбив пульт. Но он хотел убедиться, что правильно ее понял.
- Я спасу вас обоих. - Она покачала головой. - Вот так это должно закончиться. Меня не устроит другой результат.
Он взглянул на скелеты и подумал о пустых коридорах комплекса. Было жестоко сказать ей, что результаты не всегда приемлемы. Что иногда они даже хуже, чем неприемлемы. Но он ценил то, что она делала для него, что это подразумевало... что это значило.
Ему захотелось поцеловать ее в губы, но не здесь. Не в том месте, где произошли все эти смерти - это было бы все равно, что превратить что-то особенное в дурное предзнаменование, как если бы обстановка могла загрязнить контакт.
- Спасибо, - сказал он надтреснутым голосом.
Она схватила его за руку и сжала. Ее глаза расширились от волнения. - Давай сделаем то, что нужно, и уберемся отсюда.
Дюран кивнул и повел их со сцены направо, в заднюю часть помещения, где освещение и аудио-видео-оборудование были покрыты пылью и давно не включались. Он представил себе насколько устарело все это оборудование, пока они проходили мимо различных театральных ламп и колонок. За двадцать лет произошло множество улучшений, верно? Как и в случае с машиной Амари, стиль, кнопки и экраны которой он не узнал и не понял, потому что пришли новые технологии, продвинутые и усовершенствованные.
Однако для него это не имело значения.
Он знал, на том же глубоком уровне, который провел его через темницу Чалена, что он не собирается продвигаться дальше всего этого. Для него не существовало никакого технологического совершенствования, новых технологий, продвинутых и усовершенствованных.
Ошейник или нет, свобода или нет, он навсегда останется среди этих скелетов здесь, на арене своего отца. И то, что его сейчас он дышит - недостаточная отличительная черта от мертвых даавитов. Все встало на свои места. Хотя он двигался, его душа, его жизненная энергия давно умерли.
В этом отношении не имело значения, выберется он отсюда живым или нет.
- Люк здесь, - сказал он, поманив Амари вниз по узкой лестнице.
Внизу дверь была заперта, но он ввел правильную последовательность цифр кода и «решетку», и внутри панелей и стены что-то сдвинулось.
Распахнув дверь, он включил фонарик. Луч пронзил темноту и отразил золото. Сверкающее, звонкое золото.
- О Боже, - выдохнула Амари.
- Подходящая прихожая для бога, верно? - пробормотал Дюран.
- Оно настоящее? - сказала она, когда они пошли по коридору.
- Думаю, что да. - Он протянул руку и потрогал стену, прохладную и гладкую на ощупь. - Они должны были отдать ему все свое имущество, если присоединялись к нему. Дома, машины, драгоценности, одежду. В комплексе есть комнаты, где все рассортировано и оценено для перепродажи.
- Думать, что eBay не существовало тогда.
- Что такое eBay? - Потом оглянулся через плечо. - Я был единственным молодым здесь. Он заставлял их отдавать и своих детей, сказав, что жертвоприношение необходимо и превыше всего, но я думаю, что это, как и все остальное, что он говорил, была просто чушь собачья. На самом деле он беспокоился о том, что их забота о благополучии детей может в какой-то момент вытеснить их преданность ему. Это было неприемлемо.
Как бы тихо он ни ставил сапоги, звук его шагов отдавался эхом в золотой толстой кишке, вывалившейся из личных покоев отца. Старая привычка молчать угасла с трудом, и ему стало неуютно от этого звука.
- Я был силен даже как претранс, - сказал он ей. - И я нашел в нашей спальне воздуховод, который позволял мне путешествовать под потолками и наблюдать за планировкой комплекса и расписанием медитаций и молитв. Когда я нашел прачечную и мантии, я мог даже гулять по ночам, сливаясь с толпой. Наблюдать из-под капюшона. У меня хорошо получалось воровать. Он поднял глаза к золоченому потолку. – Могу поклясться, что все украденные мной вещи: одежда, ключи от машины, очки и туфли по-прежнему там, где я их оставил в воздуховоде. Я был скрягой, но все это было нужно чтобы снарядить меня и мамэн к тому времени, когда мы сбежим.
- Сколько народу там погибло?
- Зависит от того, когда он приказал им умереть. Когда меня забрали отсюда, в культе было более трехсот человек. Может, число приверженцев продолжало расти, не знаю. Может быть, начало уменьшаться. Это зависит от того, когда он разыграл карту «Конца света». Он, конечно, собирался расширять свою паству. Примерно за два года до того, как меня забрали, - он постучал пальцем по стене, - этот комплекс расширили. Так я нашел человеческих подрядчиков, чтобы построить бункер, и заплатил им деньгами, которые взял из его хранилища.
- Он пускал сюда людей?
- А какой у него был выбор? Если бы он использовал представителей нашего вида и об этом узнал бы Роф или Совет? Ему приходилось использовать людей, и он платил им достаточно хорошо, чтобы они не задавали вопросов, работали по ночам и держали язык за зубами.
Они подошли к массивной золотой двери. Когда он ввел пароль и ключ, у него перехватило горло.
И...
Когда замок открылся, он широко открыл панель и направил фонарик в темноту.
- Ни... хрена себе, - прошептала Амари.
***
«Это Крид Брэттон из Офиса», - подумала Амари, входя в роскошно обставленную спальню. Включив свет на своем сотовом, она посветила вокруг.
Эта невообразимая роскошь заставила ее вспомнить, как Крид смотрел в камеру и говорил: «Я участвовал в нескольких культах. Последователем быть прикольно. Но вы получите больше денег как лидер».
Учитывая то, как эти бедняги умерли на арене, первое было, очевидно, неправдой, и она ненавидела, что ее мозг выдал настолько поп-культурную ассоциацию, потому что это казалось неуважительным к тем, кто потерял свои жизни. Но когда она посмотрела на пастельные шелковые стены, и шелковые драпировки на круглой кровати, и атласные простыни с профилем, который был выгравирован на тех двойных дверях на арене, она решила, что в этом случае «больше денег как лидер» было явно правильным.
Здесь не было линолеума. На полу лежал толстый ворсистый ковер…
- Фрески, - сказала она, поворачивая фонарь.
Огромный сад с фонтаном в центре, птицами в полете и клумбами, полными цветов, украшал гладкую штукатурку, очевидно, нарисованный кем-то, кто хорошо знал свое дело. И как будто это был не рисунок художника, а скорее живописное окно, или, возможно, открытая арка, выходящая на улицу, по бокам этого произведения искусства висели шторы, и сейчас полосы солнечно-желтого дамаста были отодвинуты, чтобы не закрывать «вид».
Воплощение утопии, прекрасной, невозможной для вампира, дневной-не-реальности, которая, тем не менее, пленяла.
Это было похоже на счет о фальшивых товарах, который Даавос продавал своей пастве.
- Ты хочешь ненаглядную Чэйлена? - спросил Дюран. - Вот она.
Она развернулась и опустила фонарь, чтобы не ослепить его. Дюран стоял у кровати рядом с ящиком в виде витрины, вмонтированным в стену.
Когда Амари приблизилась, она сосредоточилась на том, что он освещал. За стеклом что-то лежало... что-то светящееся.
- Жемчужина? – выдохнула она. Потом она вспомнила дряхлое тело Завоевателя на троне. - Конечно. Спереди на короне Чэйлена была пустая оправа - вот что в нее входило.
- Даавос был не просто духовным лидером, он был хорошим бизнесменом, оптовым торговцем наркотиками, а Чэйлен был посредником в торговле героином и кокаином, доставляя товар на улицу после того, как мой отец ввозил его в страну. Я слышал, когда был в воздуховодах, как они говорили о сделках по телефону. Отгрузки. Поставки. Чтобы играть с крупными зарубежными контактами, нужны были наличные, а у Даавоса была ликвидность благодаря тому, что его паства передавала ему свои мирские блага. У них с Чэйленом было выгодное партнерство, пока не возникла какая-то двойная игра. В отместку мой отец проник в крепость Чэйлена и забрал то, что мужчина любил больше всего. Жемчужину. Как мой отец это сделал, я понятия не имею.