Медный гамбит

— Что происходит здесь, червяк? — спросил инспектор, помахивая для пущего эффекта в воздухе своей палкой.
Букке сердито оглядел каждого из них в отдельности, дольше всего задержав взгляд на бородатом лице Павека, и у того было достаточно времени спросить себя, учитывая, что они все опять собрались вместе, а помнил ли более молодой темплар что произошло здесь ровно шестьдесят денй назад.
— Никакого обмана, великий, — ответила друид без малейшего намека на замешательства или смушения. — Я просто надеюсь нанять этого человека для того, чтобы вести тележку по улицам города.
Букке скептически выслушал это заявление: даже старый, с выдубленным годами лицом дварф был сильнее, чем этот рабочий. Друид поняла причину недоверия Букке, опудтила глаза и улыбнулась.
— Мы опаздываем, великий, — объяснила она, — а бедный Йохан совсем без сил после такой долгой поездки.
Бедный Йохан понял намек. Его мышцы опали, плечи сгорбились, он едва стоял на ногах от усталости — и все это подтвердило первоначальное предположение Павека: эта женщина здесь главная, она ведет все дело.
— Ааа — в любом случае все здесь бесполезные черви, — объявил Букке. Он махнул своей палкой, с удовольствием заехав Павеку по ноющей от боли спине еще раз. — Но этот еще более бесполезный, чем остальные. Выбери другого, покрепче.
Стон умер у Павека в горле. Он поставил все свои надежды и ожидания на эту встречу, и только для того, чтобы увидеть, как все рушится.
— Я не вижу никого лучше, великий, — сказала друид, окинув остальных рабочих деловитым взглядом темплара высокого ранга. Потом ее взгляд ласково остановился на Букке. — Этот червь мне подходит.
— Как хотите, Леди, — уступил Букке, его голос стал мягче и тише, чем обычно. — Вы остановитесь на ночь в одной из городских гостиниц?
— Нет, великий. Я верну его перед закатом и уйду из города.
— Ваше имя, Леди — для записи?
— Акашия, великий. А это мой слуги. Их имена неважны. Я не буду торговать на рынке, великий. Мои товары уже обещаны их новому сообственнику, все налоги уплачены и расписки получены. Нет необходимости вообще записывать нас, великий. Просто дай нам иди дальше, великий, вот и все.
— Да, — сказал Букке с видом человека, оторванного от самой сладкой мечты. — Да, идите своей дорогой.
Павек позволил себе испустить вздох облегчения, заняв место дварфа между ручек тележки. Она поверила ему — безусловно эта вспышка боли была результатом какого-то друидского заклинания, иначе почему Букке вел себя совершенно нехарактерно для него: мягко и уступчиво. Она не рискнула бы использовать заклинание второй раз, если бы не была удовлетворена результатами первого. В отличие от магов из Союза Масок, друидов терпели в Урике, но любая магия, которую король не мог контролировать лично, была в Урике под запретом.
Он опять взглянул на кучу обломков. Тень была по-прежнему пуста, и он все-еще думал о Звайне, когда толстый палец дварфа нажал на его запястье и чуть не продырявил ему руку, дойдя до костей и нервов.
— Что бы не произошло, — мрачно прошипел Йохан, глядя ему прямо в глаза холодным, тяжелым взглядом, — твоя жизнь принадлежит мне.
Учитывая, что его рука и все тело еще болели после знакомства с палкой Букке, Павек не сомневался, что дварф без труда покончит с ним, но если, при невероятной удаче, он все-таки переживет Йохана, недовольный взгляд полуэльфа обещал еще одно сражение. Он повернулся и посмотрел на дварфа усталым взглядом.
— Мы все будем трупами, если начнем выяснять отношения и не уйдем отсюда, — тихо сказал он с таким рассчетом, чтобы Букке не подслушал.
Йохан освободил его запястье, и хотя Павек с удовольствием бы постоял и помахал рукой, чтобы кровь снова пришла в кисть, он только обхватил оцепеневшими пальцами ручки тележки.
— Ты готов? — спросила друид, с намеком на чуть ли не материнскую заботу в голосе, хотя она выглядела на несколько лет моложе Павека.
Пока Букке мигал и пытался понять, что с ним произошло, Павек и его новые товарищи прошли через ворота мимо места для инспекторов. Было бесконечное число причин держать голову пониже, пока пока он толкал легкую и хорошо уравновешенную тележку вверх по небольшому подъему в открытые западные ворота Урика. Он отбросил все причины и начал бросать взгляды по сторонам в поисках Звайна. Он был уже почти внутри огромных, высотой в человеческий рост ворот имени Великого и Могучего Короля Хаману, когда краем правого глаза уловил маленькую, темную фигурку. Он повернул головы направо к ней.
— Что-то случилось, человек-червь? — проворчал полуэльф — первые слова, которые он произнес, полные знакомого подросткового задора.
— Нет, ничего.
Камни и заросли кустарника около них оказались абсолютно пусты. Быть может будет другая возможность еще до заката. Может быть — но ни один нормальный человек не потратит даже плевок на такой бросок костей. Тележка вкатилась из утоптанной грязи дороги на гладкую булыжную мостовую улиц Урика. Они достигли первой площади. Потом он повернул налево, на широкую, многолюдную улицу, ведущую прямо к таможне. Дварф же продолжал идти прямо вперед, в путаницу торговых ларьков и узких переулков, где торговцы одеждой, ткачи и красильщики предлагали свои товары. В результате они столкнулись друг с другом и с тележкой.
— Куда это ты направляешься? — спросил дварф. — В таможню?
Йохан отступил на шаг, бросив на него еще один презрительный взгляд. Таможня не упоминалась, с тех пор как он присоединился к ним.
— Есть проблемы? — спросила друид.
— Он ведет нас к таможне.
Она положила руку успокаивающим жестом на плечо Йохана, прежде чем повернулась к Павеку. Тот отпустил ручки тележки и, с опозданием, занялся своими ранами на руках и плечах.
— Следуй за Йоханом и не делай глупостей. Сначала нас ждут другие проблемы.
Он очень скоро узнал, что такое «другие проблемы». Как только он завез тележку глубоко внутрь путаницы ларьков, где продавались необрезанная материя, простыни и ярко окрашенные мотки шерсти, и где их не могли видеть глаза никаких шпионов, а крики о помощи потерялись бы в плотном гуле голосов торговавшихся покупателей и продавцов, дварф схватил его и положил лицом вверх на булыжную мостовой, а острый, окованный железом конец дорожного посоха полуэльфа устроился прямо в ямке на его горле.
— Обыщи его, — скомандовала друид, и дварф быстро и умело сделал это.
— Ну, и что у нас здесь есть? Интересненькое украшение для рабочего-червяка, спрятанное в кошельке на ремне.
Йохан покрутил между пальцами медальон темплара.
— Какой-то темплар! Желтый кровосос, — прошипел медноволосый юнец и нажал посильнее концом своего посоха на горло Павека.
— Не какой-то темплар, Руари, — поправила его друид, беря медальон из руки Йохана. — Но тот самый темплар, который доставил нам столько проблем в последний раз, когда мы здесь были. — Она помахала желтой керамической штукой перед носом Павека. — Я права в этом или нет? Ты тот самый темплар…? Но что случилось с твоей желтой одеждой, темплар-червь?
Павек был не настолько глуп, чтобы отрицать обвинение. — Зарнека — тот желтый порошек, который вы принесли в таможню — из него делают яд, который зовут Лаг…
Полуэльф нажал посильнее своим посохом, и Павек задохнулся.
— Полегче, Ру. Дай ему закончить.
Кажляя и задыхаясь, Павек успел на мгновение подумать, не сделал ли он самой большой ошибки в своей скоро-заканчивающейся-жизни. — Дыхание Рала свободно продается по всему городу, и оно достаточно дешево. Люди, которые не могут позволить себе обратиться к целителю, покупают его, чтобы облегчить свои боли. Но теперь твоя зарнека превращается в яд, который проникает в мозг и превращает чекловека в бешенного зверя, а потом убивает его. Я подумал, что ты захочешь это знать. Я подумал, что друиду…
Давление на горло стало в два раза сильнее…
— Руари!
И снова ослабело.
— Я подумал, что друиду не все равно, что присходит с его зарнекой.