Битые козыри

— Ну что ж… Я доложу о твоем проекте генералу Боулзу.
— Кто это?
— Правая рука и оба больших полушария Кокера — фактического владельца «ГЭД».
— Неужели сам Кокер еще жив?!
— Кто его знает… Говорят — жив. Я его никогда не имел чести видеть.
***
Уже после первой встречи с Торном генерал Боулз не просто заинтересовался мэшин-меном, но без промедления предоставил в распоряжение ученого один из засекреченных и полностью .автоматизированных заводов корпорации со своим центром ДМ и всеми необходимыми материалами. Первый оклад, предложенный генералом, ошеломил Торна. Даже в самых дерзких своих мечтах не видел он таких крупных денег, которые вдруг оказались на его счету в банке. Наконец-то он почувствовал, что прочно стоит на своих ногах и стал хозяином своей судьбы.
Уже через месяц второй экземпляр лабораторного Дика был готов для демонстрации. Боулз долго с ним беседовал и, по-видимому, остался доволен. Хотя он не сказал ни слова одобрения, но предупредил, что на следующий день они вместе с мэшин-меном отправляются в Кокервиль.
Торну еще никогда не приходилось летать на таких комфортабельных космических лайнерах — просторных, ничем не отличающихся от роскошных трансокеанских кораблей. Перелет был коротким, но и за промелькнувшее время Торн успел почувствовать себя приобщенным к таинственному миру сверхбогатых и безмерно могущественных людей. Еще сильнее окрепло это чувство, когда за сотни километров от летающего дворца на фоне черного неба ярко засветились огромные буквы предостерегающей надписи: «Частное владение».
Патрульный катер личной охраны Кокера лег на параллельный курс, проверил номер лайнера и отвалил в сторону, открыв путь к причалам.
Их ждали. Бесшумные лифты и эскалаторы помогли им за несколько минут добраться до кабинета Кокера. Собственно, эта комната, ярко освещенная лучами искусственного солнца, не походила ни на кабинет, ни на гостиную и ни на что другое, ранее виденное Торном. Одна из торцовых стен была отведена под табло, на котором отражались нюансы деловой конъюнктуры во всем мире. А на боковых стенах растянулись гигантские экраны. По специальным каналам транслировались изображения разных уголков Земли — городов, рек, горных хребтов — во всем богатстве их красок, приглушенных шумов и ароматов. Лишь одно окно, в которое иногда заглядывали луна и звезды, напоминало, что совещание происходит достаточно далеко от Земли.
Первое, что увидел Торн, перешагнув порог кабинета, был океан, шумевший у самых ног. Сильный запах водорослей и соленой водяной пыли пропитал воздух. Вся меблировка состояла из глубоких кресел, каждое из которых представляло собой сложнейший агрегат, включавший уйму механизмов связи и обслуживания. Персональный кондиционер, вмонтированный в спинку кресла, позволял каждому участнику совещания создавать свой микроклимат в зависимости от самочувствия. Кроме того, кресло послушно меняло форму в соответствии с невысказанными желаниями сидящего — изгибалось, удлинялось или укорачивалось. Оно как бы жило вместе с телом и не давало ему устать от принужденной позы.
— Садитесь, — пригласил Кокер молодым голосом. — И вы… и ты, — смешался хозяин, с детским восхищением глядя на Дика.
— Спасибо, сэр, — сказал Дик, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу.
Кокер еще больше просиял, подошел к мэшин-мену, потрогал его бицепсы, заглянул в глаза, потрепал по щеке и, обращаясь к Боулзу, сказал:
— Хороша скотинка! А, Том, хорош?
Боулз предоставил слово Торну. Он заранее порекомендовал ему не вдаваться в подробности и утомительные объяснения.
Торн успел справиться с замешательством, охватившим его, когда он так близко увидел легендарного Сэма VI, в существовании которого сомневались даже работавшие на него люди. Он очень коротко рассказал, как Дик устроен и на что способен. Кокер тут же пожелал задать мэшин-мену какой-нибудь каверзный вопрос, но ничего, кроме курсов акций, придумать не мог. Дик, не задумываясь, назвал стоимость акций различных фирм, какой она была вчера, год и десять лет назад.
Изумление совсем обессмыслило лицо Кокера. Он таращил глаза, открывал и закрывал рот, тщетно пытаясь собраться с разбежавшимися мыслями. Помог Боулз. Он предложил Дику пройтись, нагнуться, постоять на одной ноге, расстегнуть и застегнуть пуговицу, помножить одно шестизначное число на другое… Дик выполнял одно задание за другим, не торопясь и не ошибаясь.
Экзамен продолжил Торн. Он стал задавать вопросы из области физики, биохимии, истории. Дик отвечал так же легко, полно и ясно. Но по мере того, как затягивался специальный разговор между Диком и его творцом, Кокер все более мрачнел. Нахмурился и Боулз. Торн почуял неладное, но еще не понимал, чем вызвано недовольство боссов.
— А почему он такой умник? — спросил вдруг Кокер.
Торн сообразил, чем не угодил Дик. Мэшин-мен не должен так явно демонстрировать интеллектуальное превосходство над своими владельцами. Если он на каждом шагу станет уличать хозяина в невежестве, неизбежны вспышки болезненного самолюбия. Дик доказал, что знает больше и разбирается во всем лучше, чем глава корпорации и его советник… Это не могло понравиться.
— Его, конечно, можно сделать глупее, — примирительно сказал Торн. — Но дело в том, что такие умники могут уже в ближайшее время появиться у наших конкурентов. Мне кажется, что лучше опередить их в самом начале, чем потом догонять…
Аргумент Кокеру понравился. Он снова пришел в восторг, стал называть Торна просто «Дэви» и потребовал, чтобы тот называл его «Сэм».
— Поздравляю, Дэви, — сказал он и потрепал Торна по щеке точно так же, как только что трепал Дика. — Молодец, малыш! Мы не ошиблись. Сколько диков сможем выпускать в год?
— Я привез с собой расчеты. Все будет зависеть от масштаба производства и от профиля, который мы изберем.
— Чей профиль? Не понимаю. О чем он говорит, Том?
— Нужно решить, в каком качестве мы выбросим диков на рынок, — пояснил Боулз.
— В любом! Верно, Дэви? Он ведь способен на все.
— Конечно, сэр.
— Никаких сэров!
— Так точно, Сэм.