Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения)

Мой сосед по койке Адыл был большой романтик и в не меньшей мере раздолбай. Ему принадлежал рекорд экономфака по количеству пропусков занятий: за полгода он не посетил ни одного! Он безумно влюбился в девчонку по имени Белек, проживавшую на нами. Однако постоянно портил с ней взаимоотношения безумными выходками, от чего страдал сам и по ночам плакал и рвал зубами подушку. Чтобы помочь другу, мы решили провести оперативную комбинацию. Адыл, немного подумав, согласился. Сообща написали письмо в его адрес от имени несуществующей возлюбленной, якобы тоскующей в разлуке. Превознесли до небес достоинства Адыла. Упомянули о том, как он, рискуя жизнью, спас эту красотку от лап бандитов. Не забыли упомянуть о том, что ей стали известны прелести злой соперницы Белек. Адыл лично переписал этот опус женским почерком. Запечатали в конверт, поставили почтовый штемпель. Письмо положили на стол среди множества других в коридоре общежития. Вскоре зафиксировали его исчезновение. А еще через полчаса конверт обнаружили на прежнем месте. Изучив его, обнаружили следы перлюстрации. Рыбка клюнула! Вечером как обычно пошли пить чай к соседкам. Все девчонки обхаживали нашего героя как могли. Белек страдала от ревности. Однако Адыл опять разрушил начавшееся было потепление взаимоотношений. И тогда я увел его в мир грез…
… Однажды ночью, когда его стенания порядком надоели, я открыл дверь шкафа, щелкнул переносным пультом управления. Задняя стенка бесшумно ушла в сторону и открылся длинный коридор. Я завел Адыла туда. Вошли в лифт. Нажал кнопку. Сердце подступило к горлу: мы стремительно проваливались куда-то вниз. Вскоре лифт остановился, и мы оказались перед несколькими закрытыми дверями. Я открыл одну из них и мы попали на роскошную виллу на необитаемом острове: шум прибоя, ласковый ветерок, запахи неведомых цветов, пальмы, бананы. В лагуне яхта. Переодев Адыла в белоснежный костюм, оставил его на пляже и ушел по своим делам. Через несколько часов забрал его оттуда. Перед тем, как вернуться обратно в наше убогое жилище, заставил пройти санобработку и переодел в прежнюю одежду. Но он паразит, все же прихватил ракушку…
Проснувшись утром, Адыл действительно обнаружил под своей подушкой морскую раковину и не вытерпев, заглянул за шкаф, залез внутрь, постучал по задней стенке…
Похоже, Адыл погиб окончательно. С тех пор он стал задумчив и рассеян. Каждую ночь уже самостоятельно, без моей помощи уходил в дальние странствия. Он побывал в лучших борделях планеты, однако везде сохранял верность своей несравненной Белек. Ему очень хотелось показать эти миры возлюбленной, чему я противился:
— Нельзя, не положено. Я и так нарушил Инструкцию.
Девчонки отметили странные метаморфозы, происшедшие с ним…
Второе место по количеству пропущенных занятий после Адыла занимал Абай Борубаев. Тот самый, который в восьмидесятые годы якобы убил каратиста и киноактера Талгата Нигматуллина, сыгравшего в фильме «Пираты ХХ-го века». Абай жил не в общежитии, а на квартире родителей в городе. Однако по утрам приходил в нашу комнату и заваливался спать на свободной кровати. Когда мы возвращались с занятий, вместе начинали думать о пропитании. Самый простой способ был подойти к какому-нибудь студенту-«куркулю» из южной провинции и попросить взаймы рубль. Тот, нервно щупая карманы, обязательно ответит, что в наличии имеет всего двадцать копеек.
— Ладно, давай их сюда.
На эти деньги можно было купить буханку хлеба за 16 копеек и сто граммов соленой кильки за 3 копейки. Еще оставалась одна копейка сдачи!
Абай неплохо играл на гитаре и меня научил бренчать на шестиструнке. За это я прозвал его «учителем». Это ему очень нравилось. Последующая его жизнь была окутана тайной. Лет десять назад его имя гремело по всему Советскому Союзу. Ему было посвящено много публикаций в центральных газетах. Он первым в стране превратил экстрасенсорику в дойную корову и умопомрачительно разбогател. Более того, он получил абсолютную власть над душами и телами десятков тысяч поклонников. В Москве и Прибалтике на него молились! Все, что он вытворял, не лезло ни в какие ворота «здравого смысла», поскольку помню, что никакими экстрасенсорными навыками он не обладал (по крайней мере в студенческие годы). Просто этот двоечник оказался талантливым организатором. Я сейчас жалею, что в ту пору не восстановил с ним контакт. Умер он в 1995 году в тюрьме. Очень хотелось бы когда-нибудь заглянуть в архивы 5-го Управления КГБ и изучить его литерное дело.
Несколько слов о ясновидящих: в середине 70-х, работая секретарем комсомольской организации колхоза «Каракол», по делам заехал в соседнее хозяйство, на конезавод № 113. На крылечке сельпо несколько ребят с утра распивали спиртное. Меня тоже пригласили. Один из них вдруг пристально взглянув мне в глаза, поднял свой стакан:
— Когда станешь большим человеком, не забывай, пожалуйста, простых людей.
Тост был странный и довольно нелепый. Я хмыкнул. Однако никто из присутствующих даже не улыбнулся. Мне объяснили, что этот парень — блаженный. Все, что он предсказывает — сбывается.
Другой случай: бригадир стройбригады нашего колхоза Баястан часто твердил, что я буду работать в Москве. Господи, какая Москва, когда пределом мечтаний моей супруги было переехать из сурового горного села (она там сильно болела) хотя бы в райцентр! Однако через семь лет я действительно оказался в столице.
 
Глава 9. Надежда
Я познакомился со своей будущей супругой Надеждой при довольно забавных обстоятельствах. Друг Улан по прозвищу «Рыжий», 8-го марта 1970 года вернулся с ночных посиделок сильно возбужденный. Он рассказал, что ребята пригласили на пирушку девчат с женпеда. [2] Так вот, среди приглашенных ему приглянулась девчонка по имени Надя. Папа киргиз, мама русская. Красавица, комсомолка, спортсменка! Все бы ничего, однако она ростом выше его на голову.
— Она идеально подходит для тебя, хочешь познакомлю?
Я вежливо отказался.
Тогда он предложил другой вариант:
— Я закадрил ее подругу — казашку Баян. Проблема в том, что они — не разлей вода. Даже решили выходить замуж за братьев! Надя сильно мешает нашим с Баян более глубоким взаимоотношениям. Как друга прошу, отвлеки ее!
— Ладно, так уж и быть.
Мы гуляли вчетвером, и на свиданиях девчонки подкармливали нас котлетами со своей столовой. Получилось так, что вскоре мы с Надюшей стали доминирующей парой.
Она была удивительно наивной девочкой, полагавшей, что детей находят в капусте. Ее наивность, признаюсь, вызывала во мне определенные подозрения. Но, когда познакомился поближе с ее родителями и условиями воспитания, все понял. Папа Манаппай — идеалист, добровольцем ушедший на фронт в 17 лет, прибавив в метрике год. Наводчиком миномета дошел до Берлина. После войны долго служил в Барановичах танкистом. Потом работал шахтером в Ткварчелли. Там и познакомился Лидией Георгиевной Швидченко, приехавшей из Молдавии. Ныне проживают в селе Ивано-Алексеевке возле моего родного Таласа, работают в колхозе. Воспитывают семерых девчушек, одна другой краше! С детства основные хлопоты по дому и заботы по сестренкам легли на плечи старшей Надюши. Она оказалось натурой с удивительно чистой и романтичной душой. Такие сейчас большая редкость. Я начал ее опекать: не дай бог случится беда, мало ли каких прохиндеев в большом городе… Через два года поженились. Справили скромную свадьбу. Перебивались на частных квартирах. Моя стипендия почти целиком уходила на квартплату, а Надежда получала на руки всего 12 рублей. В женпеде к ней относились с уважением как к хорошей спортсменке-волейболистке. Поварихи столовой сверх питания выдавали ей потихоньку и «сухой паек». Из дому родителей привезли пару мешков муки и картошки. Надины подружки любили бывать у нас в гостях и откровенно завидовали нашему счастью.
В сентябре 1973 года у нас родилась дочь Анара. Я к тому времени вышел на госпрактику и обладал уймой свободного времени. По утрам Надюша нацеживала молоко и уходила на занятия. Я возился с малышкой. По вечерам, нагрев на плите воды, наполняли до краев ванночку и купали ее. Уже с 14 дневного возраста начали учить плавать. Через два месяца она уже безбоязненно погружалась в воду с головой, и вынырнув, только радостно улыбалась. Видимо, с тех пор полюбила воду. Анарочка ныне вместе со мной посещает секцию подводного плавания, освоила акваланг.