Фулгрим (ЛП)
Фулгрим стартовал с борта «Гордости Императора» на «Огненной Птице», штурмовике, лично разработанном и построенном им на оружейных палубах своего флагманского корабля. Его крылья, гораздо более длинные, чем у «Штормбёрдов», изящно изгибались назад, а хищный крючковатый нос придавал штурмовику жутковатый облик, неизменно вселявший страх в сердца врагов Примарха.
«Огненная Птица» ворвалась в атмосферу Лаэра, призрачные потоки огня обвивали её крылья и корпус, превращая штурмовик в комету, ярко сияющую на вечернем небе.
Стальные обводы «Штормбёрда», на котором летел Соломон Деметер, были щёдро покрыты позолотой, а трюм и «салон» украшены мозаиками, рассказывающими о великих победах и завоеваниях Легиона, совершенных бок о бок с Лунными Волками. Воины в серой броне долго бились рядом с пурпурными Детьми Императора, и Второй Капитан внезапно ощутил боль сожаления при мысли о тех временах. Вздохнув, Соломон вновь уставился на картины, дрожащие и прыгающие перед его глазами.
— Дальше будет только хуже! — заметил Гаюс Кафен, по-своему поняв состояние командира.
— Спасибо большое! — прокричал в ответ Соломон. — Я только-только попытался забыть о том, что нам нужно преодолеть стену из зениток, защищающих это проклятое место!
Даже несмотря на то, что грохот двигателей смягчался авточувствами шлема, он оставался оглушающим. Звуки разрывов зенитных снарядов казались на его фоне тихими и безобидными за бронированными бортами «Штормбёрда», но Десантники знали о смертельной опасности, скрытой в них.
— Мне это не по вкусу! — заорал Деметер. — Я ненавижу такие минуты, когда приходиться добираться до цели в качестве беспомощного груза!
— Ты каждый раз так говоришь, — заметил Кафен. — Как бы мы ни добирались до поля боя — в «Штормбёрде», дропподе или «Рино». Сам знаешь, это единственный путь к «Храму», если ты вдруг не научился ходить по воде!
— Забыл, что случилось на Атолле-19? Наша «птичка» еле-еле дотянула до проклятой скалы! Боюсь, слишком много отличных бойцов сегодня не успеет даже вступить в бой и попытать воинское счастье.
— Воинское счастье? — Кафен улыбнулся и покачал головой. — Иногда мне кажется, что я обязан доложить капеллану Чармосиану о всех этих твоих разговорах насчет «судьбы» и «богов»! Послушай, мне тоже не нравиться трястись в этой банке, но мы весьма неплохо защищены и без всяких суеверий.
Соломон кивнул, признавая правоту Гаюса. Слова помощника потверждало, например, то, что Примарх предоставил флотским пилотам истребителей честь поучаствовать в штурме «Храма» и уничтожить последние воздушные суда лаэран.
Большинство оборонных сил Лаэра давным-давно были растерты в коралловую пыль, но даже оставшиеся все ещё внушали страх своей численностью. Деметер окинул взглядом бойцов, деливших с ним «салон» челнока, пытаясь понять, не напуганы ли они таким опасным полетом. Увиденное обрадовало его: все Десантники оставались спокойными, словно атака была учебной.
Жаль, что их уверенность не могла передаться Капитану. Несмотря на разумные слова Кафена, он никак не мог успокоиться и решил хотя бы сходить к пилотам и увидеть происходящее своими глазами. Занять их место Соломон в любом случае не сумел бы: он прошел курс пилотирования «Штормбёрда» и даже немного полетал на более новом «Тандерхоуке», но при этом первым признал бы, что стал всего лишь достойным летчиком.
Другие люди, с намного лучшим мастерством, должны были доставить Десантников на поле боя. И, раз уж план Примарха предусматривал абсолютную, идеальную слаженность действий, то Деметеру стоило держать свои страхи при себе и понять, что уже поздно пытаться что-либо изменить.
Наконец Соломон не выдержал и поднялся на ноги, схватившись за медный поручень, проходивший под потолком.
— Пошел к пилотам, — сообщил он.
— Сядешь за штурвал? — спросил Кафен. — Здорово, теперь я совсем успокоился.
— Не смешно, я просто хочу посмотреть, что творится вокруг.
Кафен не ответил, и Соломон развернулся в сторону носа «Штормбёрда». Тем временем челнок продолжал взбрыкивать, а взрывы, гремевшие все ближе, били по обшивке подобно огромному молоту. Второй Капитан преодолел узкий проход и толкнул дверь в кабину пилотов.
— Сколько до зоны высадки?! — перекрикнул он шум.
Второй пилот бросил взгляд в его сторону:
— Две минуты!
Деметер кивнул. Ему хотелось поговорить, но отвлекать пилотов в такой момент было бы глупо. Ночное небо за бронестеклом кабины освещалось трассами снарядов истребителей и зениток, перехватчики Экспедиции вели поединки с остатками воздушного флота Лаэра, связывая их и открывая дорогу десантным судам.
Впереди был хорошо виден яркий остров, сотканный из света и плавающий в небесах. «Храмовый Атолл» сиял будто маяк во тьме.
— Дураки, — заметил Соломон. — Я бы на их месте устроил затемнение.
В кабине горел тревожный красный свет, и Соломону вдруг показалось, что она залита кровью. Он задался вопросом, не было ли это зловещим предзнаменованием неудачи в грядущей битве, но тут же выкинул из головы мрачные мысли. Вера во всяческие предзнаменования и «знаки» — удел слабых, никчемных умов, не знающих законов природы, по которым живет Галактика. Он — Капитан Детей Императора, а не какой-то жалкий варвар, выдумывающий причины для восходов солнца и падений снега.
Конечно, Деметер стоял выше таких суеверий. Однако же, улыбка скользнула по его губам в тот миг, когда он понял, что привычка своими руками перебирать снаряжение, а потом полушутя просить сохранить ему жизнь в бою как раз и могла быть таким суеверием. Да нет, решил про себя Капитан, уважение к своему оружию — это просто… сентиментальность. Или что-то вроде того.
Соломон присел в дверном проеме, не желая возвращаться на свое сиденье. Он был словно очарован паутиной света, нарисованной на небе лучами лазеров и разрывами снарядов. Как раз в ту секунду, когда Капитан наблюдал за особо запутанной пляской огня, в самый центр которой они летели, кабину озарили вспышки яркого света. Над ними пронеслась «Огненная Птица», которая с непостижимой скоростью приближалась к атоллу и, несомненно, должна была достичь его сердца первой среди всех челноков.
Языки пламени все ещё тянулись с её крыльев, и Соломон улыбнулся, поняв, почему Примарх решил атаковать ночью. Мерцающие, огненно-красные блики плясали на лицах пилотов. Деметера вдруг передернуло — он вдруг окончательно поверил в то, что сегодня произойдет нечто ужасное.
Не только с ним. Со всем Легионом.
Вдруг желудок Соломона рванулся к горлу: «Штормбёрд» начал заваливаться на крыло под громкие крики пилотов. Жестокий удар, казалось, разворотил бок челнока, и могучее судно начало падать с небес, накреняясь все сильнее.
В мозгу Капитана пронеслись образы чудовищной пропасти мирового океана и воспоминания о сражениях в подводных городах в пустынной, безжизненной тьме. Соломон вовсе не горел желанием вновь оказаться в том ледяном подводном мире.
— Пожар в силовой установке! — крикнул пилот. — Повысить мощность правого двигателя!
— Стабилизаторы сорвало! Компенсирую!
— Отруби подачу топлива от крыла, выравнивай машину!
Деметер ухватился за края дверного проема, пытаясь удержаться в дикой болтанке. Пилоты тем временем отдавали друг другу команды, пытаясь выправить «Штормбёрд». По пульту управления метались тревожные огни, и надрывно выла сирена высотомера. Впрочем, хотя в голосах пилотов слышалось напряжение, Соломон уловил и нотки, говорящие об их дисциплинированности и хорошей выучке. Экипаж решительно боролся с возникшей угрозой, и, похоже, их старания взяли свое.
Наконец челнок начал выравниваться, хотя огни на панелях кабины продолжали мерцать и сирена не умолкала. Чувство облегчения разлилось по кабине пилотов, и Деметер чуть отпустил переборку.
— Ну, народ, — выдохнул летчик. — Ещё полетаем!
Секунду спустя вся левая сторона «Штормбёрда» исчезла в огне мощного взрыва. Соломона швырнуло наземь, и бурлящая стена пламени закрыла от него небо. Смотровое стекло кабины разлетелось, и огонь ворвался в челнок.