Спартак — воин иного мира (СИ)

 — Вставай! — прокричал Малкольм, жадно хватая ртом воздух. Глаза щипало от пота. Он вытер лоб рукой, но это не сильно помогло. — Ну же, вставай!
 Поняв, что его раскусили, Оливер быстро вскочил на ноги. Томас напрягся, приготовился, поднял руки повыше. В голове созрел план, как можно быстро закончить бой. Очень рискованный план. Надо только подпустить противника поближе. Но тот не особо рвался в бой. Он прощупывал Малкольма быстрыми джебами. Или специально дразнил его.
 «Терпи, Том — успокаивал себя Малкольм, блокируя и уворачиваясь от ударов, — терпи.»
 Было крайне сложно сдержаться. Оливер танцевал вокруг него, медленно сближаясь. Так и хотелось закричать: «Ну же, иди сюда, ублюдок!», но нельзя, вдруг спугнет. Надо всего-то чуть-чуть подождать. Самую малость.
 Очередной джеб полетел Томасу в лицо. Блокировав удар перчаткой, он сам перешел в атаку. Начал с «двойки», от которой противник легко увернулся, и закончил мощным лоу-киком. Последний удар тоже не достиг цели. Из-за инерции Малкольма развернуло к Оливеру спиной. Но именно этого он и добивался. Смачный шлепок потонул в яростном реве толпы. Они оба рухнули на ринг, но только один из них сразу же встал на ноги. Малкольму даже не верилось, что это сработало. Ударить ногой с разворота в голову — не так-то просто. Особенно таким экзотическим образом.
 Судья подлетел к Оливеру, быстро осмотрел его и активно замахал руками. Удар гонга ознаменовал победу. Зрители радостно захлопали, засвистели. Томас не сдержался и вскинул руки. Он победил. Заслуженно победил. А как красиво!.. Это его седьмая победа и шестая нокаутом.
 По дороге в раздевалку пару человек похлопали его по плечу, поздравляя. Он их даже не знал, но это невероятно приятно, когда незнакомые люди искренне радуются за тебя. Такие моменты делают победу слаще.
 — Ты молодец, — сказал с улыбкой Джим, закрыв за ним дверь. — Но поблажек не жди.
— Я только за, — натужно процедил Малкольм, с трудом снимая перчатки. Только сейчас он понял, как же сильно вымотался. — И спасибо.
 В раздевалку без стука вошел Гордон. Он нервно улыбнулся, погладил свою лысину. Все-таки тренер был прав на его счет, вечно на иголках.
 — Вот деньги за участие, — сказал он и протянул пару смятых купюр. — Тут четыреста долларов. Можешь пересчитать.
— Четыреста? — удивленно округлил глаза Томас, забирая деньги. Он уже мысленно прикидывал, на что лучше потратить заработанное. Ему бы не помешала новые перчатки, да и капа порядком износилась.
— Там еще бонус за победу, — добродушно улыбнулся Гордон. — Мы всегда стараемся поощрять лучших.
— Спасибо.
— Удачи тебе, парень.
 Когда организатор ушел, тренер негодующе сложил руки на груди.
 — Ну и что стоим? Переодевайся и пошли, подкину тебя до дома.
— Не стоит, тренер, — отмахнулся Томас. — Тут недалеко, сам дойду.
— Как хочешь, — пожал плечами Джим.
 На улице они попрощались друг с другом, обменявшись крепким рукопожатием, после которого обычно еще целый час пальцы болят. Тренер пошел на парковку, где оставил свой пикап, а Мальком устало побрел домой. Он задумчиво провожал взглядом падающие снежинки. Еще днем, когда небо заволокло грязно-серыми облаками, стало ясно, что можно не рассчитывать на хорошую погоду. Здесь вообще чуть ли не круглый год холодно. И почему родители ни с того, ни с сего решили проехать через всю страну, чтобы осесть здесь, в Портленде, после солнечной и приветливой Калифорнии? Почему нельзя было выбрать штат потеплее?
 В лицо подул ледяной ветер. Томас поежился, закопался носом в теплый шарф и тяжело вздохнул. Зимняя куртка стала слишком тонкой, она почти не защищала от холода, постоянно приходилось натягивать на себя две-три кофты, чтобы не замерзнуть. Капа с перчатками, наверное, подождет, сейчас лучше заплатить тренеру, — и так задолжал за четыре месяца, — и полностью обновить гардероб. Можно, конечно, попытаться уболтать родителей подкинуть денег, но они же снова будут упрашивать бросить спорт и наконец-то поступить в университет. А он пока точно не собирается это бросать, не сейчас, когда все стало только получаться.
 На перекрестке Малкольма догнал Оливер. Он подошел, остановился, посмотрел на светофор, огляделся по сторонам.
 — Можно не ждать зеленого, — сказал парень. — Все равно никого нет.
— Я никуда не спешу, — ответил Том отстраненно.
— Кстати, отличный бой. Твой удар ногой с разворота стал для меня полнейшею неожиданностью. Серьезно, это было круто, чувак.
 Томас несколько смутился.
— Мне просто повезло.
— Не, чувак, это не везение, это скиллуха, — улыбнулся Оливер и, протянув руку, добавил: — Кстати, я Оливер. Для друзей просто Олли.
— Томас. Можно просто Том.
 Наконец-то злобное око светофора погасло. Оно сначала настороженно заморгало желтым и только потом вспыхнуло ярко-зеленым.
 — Ты давно занимаешься? — полюбопытствовал Оливер, когда они стали переходить дорогу.
 — Не так давно, — нехотя ответил Малкольм. — Около года.
 — Я не верю. Ты слишком хорош для года. Ты же чем-то еще занимался, да?
 — Да.
 — И чем же?
 — Всем. Я очень долго метался по разным залам, пока не пришел в смешанные. Дольше всего занимался кикбоксингом и самбо.
 — Самбо? Не слышал, чтобы здесь хоть кто-то преподавал самбо.
 — Я не местный, — улыбнулся Том. — Три года назад мы переехали сюда из Калифорнии.
 — Далеко же вы забрались, — удивленно присвистнул Оливер.
 Они свернули направо и, не сговариваясь, оба решили срезать через стадион.
 — Нам, выходит, по пути, — заметил новый знакомый. — И мы ни разу не встретились за три года. Бывает же.
 Малкольм пожал плечами, мол, бывает. Его сейчас больше всего волновало другое: встретятся ли они с местными хулиганами? Чаще всего их можно было заметить на трибунах в теплые зимние вечера, но не летом. Летом эти парни предпочитали держаться подальше от места, где собираются самые крепкие ребята со всего города. К примеру, в заброшенном зоопарке. Туда одному точно не стоит соваться.
 — Срежем? Или обойдем? — спросил Оливер, когда они почти вплотную подошли к стадиону.
— Срежем, — прошептал Томас обреченно. Из-за ветра он почти не чувствовал мышц лица, надо было всего-таки поехать с тренером.
 Они спокойно обошли трибуну, которая грозно возвышалась над ними, и медленно двинулись через поле.
 — Никого? — разочарованно протянул парень. — Я уж думал…
— Я тебе что сказал, мудак?! — послышался чей-то гневный крик. — Держись подальше от моей сестры, иначе тебе хана.
 Голоса доносились из-за восточной трибуны.
 — Еще можно вернуться назад, — предупредил Оливер.
 — Мне плевать, — чересчур тщательно проговорил Малкольм. Он весь съежился, пытаясь сохранить остатки тепла. Все, что ему сейчас хотелось, так это побыстрее попасть домой.
 — И что дальше?.. — с вызовом сказал низкий грубый голос. — Нос разобьешь? Руки сломаешь?
 Зайдя за трибуну, они почти лицом к лицу столкнулись с местными задирами. Одного из них Томас буквально сразу узнал по уродливу шраму на верхней губе, а остальных он видел впервые. Как и того, кого они окружили, словно свора собак. Но парень был не промах. Он прижался спиной к колонне, готовый растерзать любого, кто рискнет подойти.
 — Пошли прочь!.. — рявкнул парень со шрамом, но тут же осекся, заметив Малкольма. — А-а, это вы. Чо вам надо?
 — От тебя ничего, Ллойд, — бросил Оливер холодно. — О, Сэм, привет. Ты что так долго? Мы уже задолбались тебя ждать.
 — Как видишь, — ответил «Сэм», — встретил старых знакомых.
 Томас пригляделся к нему. Он совсем не походил на спортсмена, но и на книжного червя не смахивал — скорее что-то среднее. И его точно звали не Сэм.
— Тебе же не нужны проблемы, да, Ллойд? — ледяным голосом сказал Оливер.
 — Не нужны, — согласился главарь. — Но и отпустить я его не могу, Олли. Он обидел мою сестру.
 — Так, — подал голос Малкольм. Ему уже надоело ждать, когда все разрешится. — Ты помнишь меня, Ллойд? Нет? Ну давай напомню. Три года назад, я тебя вырубил вон возле той трибуны. Ты еще при падении губой напоролся на торчащую арматурину. Вспомнил? По глазам вижу — вспомнил. Короче, если не хочешь, чтобы снова все повторилось — проваливай. Или я переломаю тебе все пальцы на руках. И твоим дружкам тоже.