Комбатанты (СИ)

Поворчала сама с собой — уже полгечало. Отпустила тонко до звона натянутая жила ответственности. Спина ощущала жар что, наполнив модуль, никак не хотел уходить, но мне нравилось тепло корабля, словно к родному человеку прислонился.
Камеры я ставила сама, так что знала, где глухие зоны, могла себе позволить расслабиться хоть на минутку. Плакать, истерики закатывать не тянуло, нет, единственно хотелось побыть немного в одиночестве.
Странно, но о муже я вспомнила только сейчас. Причём лениво так, отстранённо: жив он там, благополучен? Если наша секция села уверенно, нет оснований беспокоиться о других. До последнего мгновения я ощущала цельность корабля, слышала голоса коллег и верила, что остальные поселенцы тоже спаслись. Неведомое силовое поле приняло нас на свою упругую спину — всех без исключения.
Сразу закопошилась на краю сознания деловая мысль о том, не помешает ли этот энергетический слой стартовать? Не теперь, конечно, в отдалённом будущем. Построив свою цивилизацию, заходим мы однажды вновь за грань горизонта. Несомненно, только ничего кроме грусти в душе не пробудилось. Никогда уже мне не подняться в пустое звёздное небо. Все силы переселенцев уйдут на обустройство нового мира, и нескоро после не вполне плановой посадки наша промышленность вновь разовьётся до космических кораблей. Люди пришли на эту планету жить, а не витать в облаках. Так что приступим.
По-хорошему следовало запустить анализаторы окружающей среды, проверить её на приветливость и вредность, но все попытки Ланы сделать это не удались, и я решила отложить контроль на будущее. Данные предварительной разведки нам благоприятствовали, вряд ли снаружи ждёт особая пакость. Будь планета непригодна для жизни, мы бы сюда не прилетели.
Первым делом я спустилась в ясли, но, как и следовало ожидать, малыши перенесли испытание лучше взрослых. Большинство ребят проворный персонал успел поместить в специальные посадочные капсулы, но и остальные чувствовали себя нормально, если конечно можно счесть приемлемым этот рёв, шум и гам, но сотрудницы заверили, что у них всё в порядке.
Своих детей у меня не было, так что пришлось положиться на мнение специалистов и с облегчением закрыть дверь в отсек. Беременные — ещё одна головная боль. Многие переселенцы выступали против того, чтобы заводить детей в дороге, но полёт продолжался несколько лет, и естественный порядок вещей одержал верх. В конце концов, мы стремились в новый мир, чтобы сделать его своим, и почему следовало ждать конца путешествия тем, кто любил друг друга и мечтал продолжить себя в потомках?
Так у нас появились детки, которых иногда называли подорожниками, а вскоре должен был увидеть свет и первый ребёнок, рождённый на нашей теперь планете.
Едва отворив дверь в отсек, я поняла, что он уже на подходе. Вопль едва не сбил с ног, раздавался он из стерильного бокса, где вступало в жизнь всё юное поколение ковчега.
У следящих мониторов толпились пузатые женщины, которым не следовало бы покидать свои места, но я не стала ругаться. Внутри аквариума разыгрывалось действие, которое вскоре предстояло пережить каждой их этих новопоселенок. На специальном столе лежала белобрысая хохотушка Варвара, а рядом деловито без суеты распоряжались акушерка и врач. Таис увещевала спокойно, не повышая голоса и теперь, когда вопль стих, её слова достигали не только роженицы, но и нас, зрительниц:
— Ну и что ты кричишь? Хочешь сделать вид, что в непростой истории человечества рожаешь ты первая, а прочие готовыми с конвейера сходили? Поверь, дорогая, ничего у тебя не получится: аудитория неподходящая, там вон девчонки слушают тебя и пугаются, поскольку им тоже вскоре предстоит освобождаться от бремени.
— А они смотрят?
Варька быстро огляделась и обнаружив портал, показала нам язык.
— Вот и умница, — продолжала Таис, ободряюще улыбаясь. — Видишь, ничего сложного, зачем вопила?
— Так больно же!
— Всем больно бывает, да и не такое страшное это дело, естественное, можно сказать. Накрутите себя, глупые девчонки, а потом кричите, как будто с вас начался мир. Мамки ваши тоже рожали, справились же.
Варвара притихла, слушая, женщины заволновались, негромко о чём-то переговариваясь. Тема была не то чтобы запретная, скорее грустная. Большинство людей, отобранных для проекта, были сиротами, многие не ведали и не помнили своих родителей, а те, у кого по случаю мамы и папы остались живы знали, что никогда их больше не увидят.
Мы отправились в путь, чтобы обрести новый приют и мало что оставили за спиной.
Понаблюдав за родами, которые происходили теперь куда спокойнее, как и положено мирному процессу, я ушла, чтобы проверить людей и имущество в других отсеках. По скупым движениям Таис, по быстрым взглядам, которыми она обменивалась иногда с акушеркой, особой сосредоточенности взгляда я поняла, что дело идёт не так благополучно, как хотелось бы, но в наших нетривиальных обстоятельствах никто не знал ведь ещё что считать нормой. Я надеялась, что всё обойдётся.
После неплановой, катастрофичной почти посадки, всего, что нам пришлось пережить, появление на свет здорового ребёнка могло приободрить всех.
Внизу в техническом сегменте ждали первые погибшие. Две девушки, два сиротливых тела лежали рядышком прямо у двери. Здесь ещё ощущалась прохлада, не так дышали жаром стены, а далее царил зной. Техники осматривали механизмы, раздевшись почти полностью. Работа не остановилась из-за гибели подруг.
Ингрид кивнула издали, но не подошла, забот хватало, а рапорт она наверняка отправила в рубку, только поступил он, когда я уже покинула её. Девочки знали своё дело, сейчас следовало сообразить, что у нас уцелело, мёртвых похороним завтра. Планета примет первые тела своих новых обитателей и станет после этого родной.
Я обошла прочие помещения, разговаривая с женщинами, расспрашивая о поломках и потерях. Погибших, к счастью, больше не оказалось, лишь раненые, да и то легко, всех уже доставили в медицинский блок рядом с родильным отделением. Бодрые вопли Варвары, несомненно, должны были способствовать выздоровлению пострадавших.
Я поднялась в рубку, изучила рапорты и лишь потом позволила себе чашку кофе и булочку. Есть вообще не хотелось, но следовало подкрепиться. Корпус заметно остывал, через несколько часов предстояло начать попытки раскупоривания нашей консервной банки, пока же мы жили без особых проблем. Бортовые системы работали, хотя запас их хода и подходил к концу. Новые энергетические блоки ещё предстояло смонтировать.
Разобравшись с делами и отправив Дилси отдыхать, а Лану оставив на вахте, я вновь спустилась к роженицам. Варвара больше не кричала, лишь сосредоточенно слушала указания медработников, большинство других женщин утомлённо разбрелось по кроватям и лишь отчаянный крик нового малыша, вновь согнал всех с коек, заставив столпиться у мониторов и жадно смотреть на свежепроизведённого человечка, довольно страшненького на вид, если признаться честно.
Существо в руках акушерки вопило не хуже мамки и корчило страшные рожи, но все дружно умилялись, и я решила, что так оно и должно быть. Довольно неприятная процедура, но ведь и мне придётся её пройти, если захочу родить ребёнка. Если смогу.
Перед отправкой всех мужчин и женщин тщательно обследовали, неспособных к воспроизводству отбраковали. Мои показатели были в норме и с мужем я спала регулярно все три года полёта, но так и не забеременела. Высадить меня на полпути, впрочем, не могли, да и вполне вероятно, медики считали, что я благоразумно воздерживаюсь от зачатия, чтобы не лишать модуль пилота раньше, чем корабль опуститься на планету.
Косых взглядов мне не доставалось. Прежде. Что будет теперь? Пилоты не нужны поселению. Из капитана модуля я превращусь в человека второго сорта, не обладающего многими нужными навыками, да ещё и бесплодного. Только мы с мужем знали, что всё время пути старались зачать малыша, но ничего у нас не получалось.
Муж очень хотел сына и по мере того, как надежда получить его из моих рук, таяла, становился холоднее и жёстче, настрого запретив мне распространяться о наших проблемах.