Долететь до звезд (СИ)

— Да не, — ответил Дюша, подумав, — тогда все в армии были бы в курсе, хотя бы на уровне слухов. Да и чтобы Лев занялся личной жизнью, когда твари еще не уничтожены? Не верю и никогда не поверю! Только не наш лысый Лев, женатый на истреблении тварей и возвышении всех людей.
— Да, — помрачнел Дрон, припомнив обстоятельства своей личной жизни, и разговор как-то сам собой увял.
Кто-то назвал бы их семью счастливой и крепкой, и в чем-то так оно и было. Ходить вместе на опасные задания, рука об руку штурмовать пещеры Мозгов, уносить ноги от стаи разъяренных Преследователей, делить похлебку из одного котелка, тренироваться, жить и спать вместе. Все вроде было как раньше, и влюбленность Алины не слабела, но оттенки и нюансы отношений изменились. Или дело было в том, что раньше он был командиром, она подчиненной, а теперь к этому примешивались личные отношения и физическая близость? Может, влияло периодически прорывающееся желание завести не просто семью, но и детей, и понимание невозможности вот так бросить все? Андрей Майтиев не слишком задумывался о первопричинах, но факты упрямо говорили сами за себя: отношения с женой становились все сложнее и сложнее. Пока это еще не влияло на боевую эффективность группы, но кто знает, что может произойти в будущем?
— Лев наверняка соберет всю группу, — сказал Дюша, машинально доставая сигарету.
— Дело же не в том, что я не могу с ней встретиться, наоборот, мы видимся слишком часто, — насупился Дрон.
— Но вы не знаете, что сказать друг другу, как же, как же, — хмыкнул Дюша, закуривая.
— Если бы дело было только в словах, если бы. Дюша, у тебя есть полное право давать мне советы, но поверь, все, что ты можешь посоветовать, я и сам в силах представить. Даже советы сходить к психологу и провести сеанс семейной терапии в стиле Прежних.
— Да, да, я понял, вам мешают твари! — хохотнул сержант Мумашев.
— Глупая шутка!
— Это не шутка! — посерьезнел Дюша. — Просто ты, командир, ответственный человек, поэтому и командир, уж прости мне этот повтор. Ты чувствуешь ответственность за семью, и знаешь, что нужен дом, дети и счастливая жена. Из всего этого у тебя только последний пункт, и то исключительно потому, что Алина была одержима тобой еще сто лет назад, и пламя страсти в ней так и не угасло. Также ты чувствуешь ответственность за группу, за ее боеспособность и жизни всех нас, и слава Льву, что это так, иначе давно бы уже кто-то из нас погиб на очередном задании. Также ты невольно перенял установки Льва на пожертвование всем во имя полной победы над тварями, и ты знаешь, что у Льва слова не расходятся с делом. В результате тебя раздирает на три части, причем две из частей связаны с тварями, а одна с Алиной, и в результате получается ваше «все сложно».
— И где же ты раньше был? — проворчал Дрон.
— Ну, командир, ты же и сам все это в силах представить! — съязвил Дюша. — Добавим к этому, что Алина затащила тебя в семейную жизнь, вырвав невыполнимое обещание, и плевать она хотела на все проблемы, потому что она счастлива. А ты, как ответственный человек, не можешь ей сказать «Проваливай», и это вносит в вашу семейную жизнь диссонанс.
Они помолчали, потом Дрон спросил.
— Скажи, друг, ты давно готовил эту речь?
— Нет, конечно, у меня всегда все экспромтом, на бегу и на ходу, — серьезно ответил Дюша. — Всегда готов помочь другу советом.
— Да уж, начали с коварных замыслов Льва и глобальных угроз, а закончили моей личной жизнью.
— Ну, не все же обсуждать политику и проблемы Федерации. Да, даже несмотря на шутки, что Спартак зажрался, жизнь вокруг тяжела и мрачна, но постепенно переламывается к лучшему, и у людей есть надежда. В том числе, и благодаря нашим усилиям. Тут все просто, в отличие от твоей личной жизни.
— Ладно, посмотрим вначале, что нам там Лев приготовил, а уже потом будем делить шкуры неубитых тварей, — проворчал Дрон, закрывая разговор.
13 июня 2403 года. Столица Земной Федерации, город Рим.
— Такое ощущение, что Октагон стал еще больше, — проворчал Спартак.
— Просто мы давно тут не были, да и стены перекрасили, — заметил Влад.
Андреи просто переглянулись. То, что Лев хотел их видеть в Октагоне, разбивало в прах версию, что у него личное дело, требующее присутствия узкого круга лиц. Конечно, в этой огромной восьмиугольной крепости — здании, легко можно было найти укромный уголок, способный вместить полтора десятка человек. Но смысл? Если уж требовался приватный разговор, проще его было провести где угодно, но только не в здании, где заседает Совет и где всегда полно людей, вооруженной охраны, систем слежения и наблюдения.
— Общая взбудораженность присутствует, — отметил Дюша, пока они вчетвером шли по коридорам первого этажа Октагона. — Что-то глобальное случилось, но что именно, окружающие не знают.
— С каких это пор ты, Дюша, стал таким хорошим псиоником? — проворчал Спартак.
— Для такого не надо быть псиоником, рядовые ведут себя примерно также, перед приездом высокого начальства или общим наступлением. Слухи, слухи, слухи, правды никто не знает, но все встревожены.
— Начальство знает, — добавил Дрон.
— Знает, но всей своей начальственной задницей удерживает информацию, хмм, — Дюша почесал нос. — Хммм, что-то ничего такого не приходит в голову, что могло случиться такого глобального и страшного, чтобы начальство пыталось придержать информацию. При этом видело достаточно народу, чтобы удержание не сработало до конца, и слухи просочились.
— Прорыв тварей куда-то в очень опасное место? Точечный такой прорыв и захват, ну не знаю чего, чего-нибудь опасного? — предположил Влад.
— Меры против такого давно отработаны, и никто бы не взволновался, просто кинули бы пару ядерных зарядов, из неприкосновенного запаса, созданного для таких случаев, — возразил Дрон. — Ну, послали бы потом обеззараживающие команды, обычное дело.
— Разумно, ну тогда не знаю, — развел руками Влад. — У кого какие еще идеи будут?
— Что-то из арсенала Прежних, — бросил Спартак. — Раскопали, пока поняли, что нашли, слухи уже распространились. И вот там действительно может быть что-то опасное, поэтому и пытаются придержать информацию, дабы не началась паника. Какое — нибудь биооружие Прежних, не протухшее за четыреста лет.
— Ну да, ядерное оружие вряд ли бы вызвало такое, — согласился Дюша, — дело привычное. Отличная версия, хотя и не припоминаю, чтобы у Прежних было нормальное биооружие.
— Так, может в этом все и дело? — предположил Влад. — Все думали, что биооружия нет, не приняли мер предосторожности, а оно там вырвалось на волю или еще чего.
— Эта проблема тоже решается парой ядерных зарядов, были прецеденты, — парировал Дрон. — Да и в биооружии мы разбираемся лучше Прежних, спасибо тварям.
— Тогда нашли какие-нибудь документы о том, откуда взялись твари! — азартно предположил Дюша. — Допустим, там указано, что их вывели Прежние, а в бумагах записан способ уничтожения, просто им не успели воспользоваться!
— Тогда об этом бы уже трубили на каждом углу, а на полигонах шли испытания, — хором возразили остальные.
Слово за слово они прошли почти до центра Октагона, извилистыми, высокими коридорами. Миновали три пункта охраны, насмотрелись на снующих туда-сюда молодых помощников и важно вышагивающих чиновников, на плакаты на стенах, какие-то памятки, заметки, указатели, нарисованные краской прямо на полу и стенах. Спустились на четыре пролета на минус первый этаж, еще два раза предъявив свои пропуска и пройдя дополнительную процедуру опознания.
— Чтобы это ни было, они прячут это под Октагоном, — шепнул Дюша громко.
— Значит оно неопасно, — шепнул Спартак в ответ.
— Хватит строить теории, — одернул их командир, — почти пришли.
В маленьком круглом зале, однако, не было Льва, только оставшиеся трое из группы «Буревестник». Алина, покачивающаяся на стуле, глядя в серый потолок. Дмитрич, вдумчиво изучающий агитационный плакат на стене. И Виталь, что-то рисующий в записной книжке.