Смертник на бронетянке 2 (СИ)

— Не подходи!
Дымчатая структура колыхалась и изменялась, сливаясь с проявившимися из тела Эльки дымчатыми тварями, но я мог лишь молча наблюдать за внутренней борьбой девушки, прекрасно понимая, что любым вмешательством сделаю только хуже.
— Давай же, давай! Борись! — твердил я, чувствуя себя глупо, потому что после всех признаний не мог помочь в тяжелую минуту. Когда больше ничего не оставалось, и я уже был готов вмешаться, внезапно все затихло. Потускневший алый глаз сфокусировался на мне, и затем Элька моргнула пару раз, осторожно шевельнув новым манипулятором.
— Получилось… Но мне нужно немного отдохнуть, — виноватым тоном сказала девушка, в ответ на что я посмотрел с прищуром.
— Уверена, что все хорошо?
— Ага… Пайдо, Саша, не переживай ты так за меня! — улегшись обратно на постель, девушка продолжила смотреть на меня и, поняв, что я не успокоюсь, повернулась спиной. — Все хорошо, правда, просто больно. Я справлюсь, спасибо…
— Я понял. Эм… Выздоравливай, — погладив Эльку по волосам, я медленно вышел из комнаты, чувствуя себя еще более измотанным, чем прежде. Готов сожрать торт целиком, особенно, если его еще полить сгущенкой и посыпать шоколадом…
От моих тревог дела лучше не станут, так что самое время отвлечься; направившись в сторону столовой за остатками ужина, я даже и не подумал выискивать служанок, как это обычно делает дядя, и прямиком навострил нос в сторону кухни, раз уж Машка меня пока не звала. Наверняка приметы о том, что жених не должен видеть невесту в платье до церемонии, еще сильны, так что лучше не рисковать. Открыв дверь, я прошествовал к холодильнику, но машинально повернул голову на шум.
— Ой! — томный женский голосок перешел почти на писк, и растрепанная девица, в которой я узнал одну свою бывшую однокурсницу, торопливо оправила юбку, под которой совсем недавно были руки кузена.
— Кхм! Братан, я и не знал, что ты еще не ужинал, — слишком быстро и наиграно сказал Егор, поправляя частично расстёгнутую форму. — А мы тут это, ну…
— Егор Дмитриевич показывал мне прием из боевых искусств, вот, — сглотнув, быстро сказала гостья-«Армата». — Здравствуйте, Александр Геннадьевич.
— Ага, и вам доброй ночи, Алиса Константиновна, — ехидно заявил я, наконец-то вспомнив, как ее зовут. — Раз «Афганит» не сработал, то можно считать, что кузен почти добрался до отсеков, не так ли? — пожав плечами, я выудил из холодильника все, что хоть самую малость напоминало десерт, и принялся скидывать в большую миску.
— Рада слышать, что вы так хорошо осведомлены о моей модели, Искатель, — обмахивая себя подвернувшейся под руку доской для разделки, пробормотала пунцовая Алиса. — Знаете, я ведь так и не извинилась за тот случай…
— Дело прошлое, мне как-то плевать сейчас, — с энтузиазмом выдавливая сливки, я осмотрел получившееся приторное месиво и остался доволен. — Так вы, получается, весьма близки с кузеном, да? — после моего вопроса парочка начала смотреть в противоположные друг другу стороны. — Я никому не расскажу, что за недоверчивость! Мало ли, кто тут на кухне ретранквилизацию пробует, дело-то житейское.
— Как-то ты слишком уж рад, Сань, — смотря на меня испытующе, сказал Егор. — Ладно, тут уж таиться нечего, все правда. Только отец еще не знает, хорошо?
— Да мне пофиг, говорю же, — подхватив миску, я еле скрыл улыбку, наверняка сейчас выглядя, как коварный сплетник. Если кузен уже занят своей Алиской, то на сестру ему точно плевать! Хоть под конец денек вновь стал мне нравиться. — Совет да любовь!
— Спасибо… Наверное, — проводив меня недоуменными взглядами, парочка вновь осталась на кухне одна.
Фух, наконец-то нормальная еда. Сладко и сытно, но я был бы тоже теперь не прочь перед сном расслабиться, хотя и просто поспать — тоже неплохо. Завтра ведь дел ничуть не меньше, так что никто меня не осудит, если я… Хр-р-р…
* * *
Должен признать, последние дни я ложился спать с тревогой. Один и тот же сон о жутком роботе, с которым мы худо-бедно справились, но попали под излучение, будто бы вклинивающееся в мысли и пытающееся завладеть разумом, стал постоянным кошмаром, и не было этому конца… До сегодняшней ночи.
Абсолютная темнота, в которой я почему-то могу видеть, просто все краски потускнели настолько, что впору подумать, что я оказался в черно-белом кино. Хотя, вроде бы кто-то говорил, что это наоборот, психически нездоровые люди видят цветные сны, но какая разница, если я раз за разом вообще осознаю, что нахожусь во сне?
Шаг, второй, третий. Каждое движение отдается гулким эхом, будто меня окружает очень густой кисель, даже двигаться не так уж и просто. Тени пляшут и движутся в темноте, как бы странно это ни звучало, словно разум играет шутки, вынуждая сплошную тёмную массу чудом менять очертания, принимающие самый невероятный вид. Даже мои руки, да и все тело, сейчас напоминало неровный, призрачный силуэт, сотканный из густого дыма, самую малость более светлого, чем окружающие миллиарды оттенков темных цветов.
— Сашка, как ты вырос, — отозвалось эхо знакомым, но слишком уж бесцветным голосом на еще один шаг, и я остановился, не сразу поняв, что именно услышал. — Я здесь и нигде, не пытайся меня увидеть.
— П-папа?
Молчание, слишком тягостное и мучительное, отчего я вновь шагнул, а эхо снова ответило.
— Еще ничего не кончилось. Грань сотрется, и все изменится… Ценой всего.
— Я не понимаю.
Тишина.
— Саш. Ну вот, не дождался. Саша! Кья-а-аа! — голос казался куда более близким, чем раньше, и меня вдруг словно резко выдернули из воды.
На мне сидела одетая в одну лишь розоватую пижамку Маша, не знающая ни куда деть руки, ни что вообще делать. Лишь пытаясь рассмотреть меня краем глаза, она продолжала сидеть… Нет, скорее, валяться у меня на коленях, приятно надавливая мягонькими местами.
— Ох, я задремал. Извини, — выпрямившись, я подхватил Машку за талию, сморщившись от того, что рука заныла, но все же не остановился.
— Я просто упала… Странно это. Стояла себе, стояла, и вдруг свалилась на тебя, так неудобно получилось… — приглаживая волосы, пробормотала девушка, но я уже успел заметить заползающие внутрь меня щупальца Ойтаци, которые, судя по всему, девушку и толкнули. Не думал, что им достаточно и тоненькой одежды для взаимодействия. — А если бы меня увидели?! — что-то себе нафантазировав, Машка ахнула и закрыла рот ладошкой.
С сомнением посмотрев на грязную миску и расценив, что заявиться опять на кухню будет максимально бестактно, а в местных шикарных ваннах ее мыть — слишком уж по-простецки, поднялся и подошел к Маше, наклоняясь к ее уху, отчего девушка даже замерла. Ее зеленые волосы с серебристыми прядками благоухали дорогим парфюмом, а от тела исходил жар, который я ощутил чуть раньше…
— Знаешь, не думаю, что это должно касаться кого-то, кроме нас двоих, разве нет?
Переведя на меня взгляд, Маша облизнула губы, еле заметно покачивая головой в отрицательном жесте.
— Но… Мы сейчас в центре внимания, нельзя плевать на социум, Саш. Высокое положение обязывает…
— Я и не предлагал плевать. Просто будь чуть расслабленней. Здесь только я, да и остальные уже наверняка считают тебя своей, так что не заморачивайся, — еле удержавшись от того, чтобы не потискать Машу, я отступил на шаг. Пусть это и «дело только двоих», но сразу после признания Эльки бросаться на другую, даже если она — моя невеста, казалось неправильным по отношению к страдающей от боли девушке. Дальше будет не легче, если я продолжу заморачиваться, но сейчас — точно неуместно.
— Постараюсь перенастроиться, — издав смешок, сказала Маша, повеселев. — Вообще я не хотела тебя будить, раз уж ты задремал, но даже ванна не помогла сон призвать, — вздохнув, добавила девушка.
— То есть, ты хотела позвать меня, чтобы я помог тебе заснуть? — услышав эту фразу, Маша закашлялась, но, не ответив, молча пошла в ту сторону, где располагались спальни.
Комната для гостей, вопреки названию, казалась очень даже обжитой — уютная обстановка, мягкая двуспальная большая кровать, пушистый ковер на полу. Девчачьи вещи вокруг…. Меня это ничуть не смущало, скорее, наоборот, вновь напомнило о Таньке, которая, как сказали мне после всех операций, так переволновалась, что легла спать пораньше. Подозреваю, что просто не хотела видеть меня изможденным, тем более после того, как отговаривала идти, но в таком случае и нет лучше варианта, чем позволить ей отдохнуть ото всего.