Глаз Пустыни (ЛП)

Нет, мы точно не были незаметными.
Как раз, когда я начал беспокоится из-за толпы — нет ничего проще, чем спрятаться среди честных людей — из дворца донеслась барабанная дробь.
Ворота побольше распахнулись, и из них выбежали точно две сотни дворцовых стражников. Людям и зевакам на площади перед дворцом, видимо, было знакомо значение этого барабанного боя, они сами отступили, и солдатам лишь кое-где пришлось использовать тупой конец копья, чтобы освободить себе место.
Добрых два десятка солдат — каждый из них с большим щитом — выстроились вокруг нас, а затем подняли свои щиты. Теперь, казалось, была устранена даже опасность выстрела из арбалета или лука.
Солдаты посмотрели на нас с подозрением, на пятна крови на нашей одежде и наших мечах. Шестеро из них встали со своими щитами между нами и Мариной.
Казалось, весь этот манёвр проделывался уже много раз или, по крайней мере, люди здесь знали, что лучше освободить место, когда раздаётся барабанная дробь. Она умолкла только когда дворцовые ворота за нами закрылись.
Всё же щиты оставались наверху до тех пор, пока мы не прошли добрую сотню шагов в глубь территории дворца, только потом их опустили.
Капитан — я узнал его знак различия, потому что он был похож на знак кавалериста пред дорожной станцией Фарда — подошёл и критически осмотрел не только нас, но и принцессу. Он был старше, около четырёх десятков, ещё один ветеран, излучающий спокойствие хорошего офицера. Он сделал жест, и остальные солдаты отошли примерно на двадцать шагов. Его взгляд говорил, что он ожидает этого и от нас, но мы не сдвинулись с места.
Если в Газалабаде были такие люди, почему тогда к дорожной станции послали идиота?
Зиглинда воспользовалась случаем и обвязала платком рану на ноге Яноша, которая всё ещё сильно кровоточила. Её собственная рана на плече тоже кровоточила, но чтобы позаботится о ней, ей пришлось бы снять кожаные доспехи.
— Это действительно я, Кемаль, — промолвила Марина.
Он медленно кивнул.
— Простите, Ваше Высочество, но с тех пор как я видел вас в последний раз, прошло четыре года. Что случилось в ту ночь за фонтаном Танцующих Рыб?
Марина слегка покраснела, но смотрела на него открыто.
— Вы отшлёпали меня, — сказала она немного нерешительно.
Он кивнул и низко поклонился.
— Добро пожаловать домой, Ваше Высочество.
— Для чего такая подозрительность? — спросила тихо Марина.
Он снова поклонился.
— От гиен, угрожающим вашей семье, можно ожидать, что они найдут кого-нибудь похожего на вас. Ваша семья, безусловно, смогла бы отличить вас от двойника, но тогда он подошёл бы уже слишком близко.
Марина кивнула.
— Отведите меня к отцу.
— Его здесь нет, он вершит в городе суд. Но эссэра Фала вместе с вашей сестрой ждёт вас.
— Хорошо. Ведите нас к ним.
— Непременно, — он повернулся к нам. — Вы оказали большую услугу дворцу, назовите возле ворот свои имена, и эмир щедро вас вознаградит. Милости вам божьей, и благодарю вас за помощь, — сказал он с глубоким поклоном.
— Они мои гости, — величественно сказала Марина. — Они могут пойти со мной.
— Мне разрывает сердце тот факт, что приходится возражать вам, но сам эмир отдал приказ, чтобы никто, кроме семьи, не допускался к Файлид. Исполнение вашего желания будет стоить мне головы.
Я тоже поклонился.
— Будет ещё другой раз, эссэра. Передайте вашей сестре и бабушке от нас привет.
— В этом нет необходимости, — услышал я голос Файлид.
Кольцо солдат расступилось перед ней, когда она приблизилась. Я удивлённо посмотрел на неё, потому что Файлид была во всеоружии. Доспехи, одетые на ней, ниспадали вниз словно жидкое серебро и подчёркивали её атлетическую фигуру. Доспехи, достойные принцессы, но, без сомнения, также и шедевр оружейника.
Мне были знакомы латные доспехи и кольчуга, однако эти доспехи, казалось, были собраны из тысячи маленьких чешуек, каждая находила на другую, создавая впечатление жидкого металла. Утреннее солнце светило на материл, заставляя его вспыхивать. Файлид носила свой меч за спиной; она была всего лишь немного выше Зокоры, и если бы носила его с боку, он бы только ей мешал.
Файлид распахнула объятья, и Марина побежала ей навстречу.
— Я так рада видеть тебя, сестра! — воскликнула она и заплакала.
Фарайза, всё ещё в руках Хелис, услышала, что мать плачет, открыла глаза и начала кричать.
— Эта часть конюшен используется теперь редко, — объясняла Файлид, когда вела нас по территории дворца.
Марину, Хелис и Фарайзу отвели во дворец. По крайней мере Марина, снова присоединится к нам позже, но сначала она хотела переодеться и показать своей бабушке правнучку. Я не ожидал увидеть её скоро. Эссэра Фала, возможно, и была главой племени Льва, но, наверняка, захочет провести время со своей считающейся мёртвой внучкой и правнучкой.
— Эта часть дворца старая, относится ещё ко времени империи. В то время в гости иногда наведывались наездники грифонов, поэтому здесь также есть конюшни для грифонов. Вот почему я направила Каменное Облако сюда, — она оглядела Яноша. — Мой личный врач вон там, он позаботится о ваших ранениях.
— Это всего лишь рана мышечной ткани, — сказал широкоплечий воин. — Просто царапина.
— Да, я вижу, — сказала Файлид, бросив пронзительный взгляд на пропитанную кровью ткань на его бедре. — Мы уже почти на месте.
Не знаю как я себе представлял конюшню для грифона, но уж точно не так.
Она выглядела, как маленький павильон, на три четверти круглый с одной открытой стороной, филигранными колоннами и высокой крышей. Деревянные ставни между колонн можно было закрыть, но сейчас они стояли открытыми. В этом павильоне была песочная впадина, в которой со взъерошенными перьями лежала Каменное Облако.
Мальчик, не старше десяти, осторожно тыкал между её перьев деревянным инструментом, напоминавшим грабли с грубыми зубьями, на его лице отражалась крайняя напряжённость.
Другой мальчик стоял рядом на коленях и держал в руке керамический горшок. Между перьев появился деревянный шпатель, окунув его в горшок и зачерпнув немного пасты, рука мальчика вернулась к оперению, в котором шпатель снова исчез.
— Вряд ли существует более явные доказательства в добродушии грифона, — тихо заметила Лиандра, её глаза блестели от не пролитых слёз.
— Да, — согласилась Файлид. — Она любит детей. Взрослых она ценит меньше.
Пожилой мужчина сидел на скамейке недалеко от павильона и увидев, что мы приближаемся, встал. Рядом с ним на скамейке лежала добрая дюжина футляров для свитков.
— Это Перин да Халат. Он позаботится о ваших ранах.
Из соседнего здания к нам поспешили слуги со стульями и столом, и в считанные минуты для нас было устроено место. В драгоценных кувшинах находились напитки, а на серебряных чашах фрукты, как свежие, так и засахаренные. Через несколько мгновений также был возведён затеняющий балдахин.
Примерно в двух шагах от балдахина я сложил на землю Искоренителя Душ и другое оружие, остальные последовали моему примеру. Это был жест; изгоняющий меч на таком малом расстоянии мог сам переместиться в руку хозяина. Просто жест, но добрых два десятка дворцовых стражей, которые находились в пределах видимости, но не в пределах слышимости, заметно расслабились.
Пока врач заботился о Яноше, Файлид, Лиандра и я подошли ближе к Каменному Облаку. Она спрятала свою голову под левым крылом, и мне, казалось, будто она спит.
— Вы были правы, Хавальд, — сказала Файлид. — Она была в ужасном состоянии. Мы нашли несколько древних записей об уходе за грифонами, и Перин смешал эту пасту по старому рецепту. Она против вредителей и паразитов, поразивших Каменное Облако, — она посмотрела на Лиандру. — Она реагирует на кличку Каменное Облако. Откуда вы знаете как её зовут?
— Она выкрикнула её на площади Дали, — тихо произнесла Лиандра, её глаза всё ещё завороженно покоились на грифоне.
— Вы понимаете её? — поражённо спросила Файлид.