Глаз Пустыни (ЛП)

— Мы суеверный народ. Мы любим наши приметы, пророчества и истории о призраках. А почему бы и нет? Все знают, что пророчества всегда неоднозначны и что их можно интерпретировать как хочешь. В храмах лежит много писаний, посвящённых таким вещам. Это, — она положила ладонь на книгу, — книга племени Льва. Она содержит историю нашей семьи, имена наших праотцов и матерей и многое другое. Обычно она лежит в сокровищнице, охраняемая более тщательно, чем любые другие драгоценности. Она содержит пророчество, произнесённое в тот день, когда был основан клан Льва. Я оставлю толкование этих слов вам: «В тот день, когда последний бутон Льва будет сражён предательством и невинным животным, на пороге в царство мёртвых она, благодаря силе Сольтара, увидит ангела смерти. Она узнает его по мечу, нити и звёздам в глазах. Он приведёт её обратно в мир живых. Если она в трудный час последует его совету один раз, то будет жить. Последует во второй раз — объединит королевство. Последует его совету в третий раз — станет мудрой и счастливой», — она осторожно закрыла книгу. — Этим словам больше девятисот лет. Десятки мудрецов уже толковали этот текст, их слова заполнили свитки, о которых я говорила. А как вы истолкуете эти слова?
Я закрыл глаза и мысленно застонал. Это была моя собственная вина. Одна из возможностей состояла в том, что я сам выбрал свою судьбу, когда в тот день вышел вперёд, чтобы добиться для сестры лучшей жизни, чем была у меня. Я выбрал быструю смерть, чтобы избежать медленную. Я знал, что город Келар падёт, а также, что случится с моей сестрой. Так что это был простой выбор.
Но думаю, всё случилось ещё намного раньше, когда я однажды ночью, мучимый голодом, прокрался в храм Сольтара и украл с алтаря сухой кусок хлеба для моей сестры. Тогда я почувствовал на себе взгляд бога. Я сказал ему, что он может делать со мной всё что угодно, только чтобы моя сестра не умерла с голоду. Я заключил с ним сделку, отдав душу за кусок сухого хлеба. Какой же он хитрый ублюдок!
Я открыл глаза. Но не было никакой ударившей меня молнии, а также я не услышал грохота грома вдалеке.
— Даже не знаю, что сказать. Только одно — я не его ангел. Вы должны…
Я замолчал, когда заметил, что они ловят каждое моё слово. Я чуть не дал им совет.
— Я видела вас, эссэри, — тихо сказала Файлид.
— Но вы не последний бутон Льва. Это Фараиза, — выкрикнул я, слишком поздно заметив, что глаза всех троих округлились.
— Фараиза была бы бутоном Дерева, — тихо заметил Эркул. — Когда моя дочь назвала мне имя, ребёнок ещё не родился. Я даже не знаю, выжил ли он при рождении, прежде чем убили мою дочь, а возможно и внучку.
Браво, Хавальд. Даже Зокора справилась бы с этим лучше. Что теперь?
— Она жива. Марина жива, — сообщил я.
Они продолжали на меня смотреть.
— Откуда вы знаете? — голос эмира был хриплым.
Не обращая внимание на этикет, я встал, подошёл к окну и выглянул в сад.
— Я сам её видел. Она вернётся к вам. Через три дня.
— Это пророчество? — спросила эссэра Фала.
Она улыбалась за своей вуалью со слезами на глазах. Боги!
— Нет. Таков был план, чтобы защитить её. Не спрашивайте. Это не совет, это просьба.
— Вы должны рассказать нам больше! — выкрикнул эмир.
Я помедлил лишь мгновение, в конце концов, тайну я уже разгласил.
— По дороге в Газалабад мы нашли разрушенный лагерь группы, с которой путешествовала ваша дочь. На лагерь напали, а вашу дочь похитили. Мы также нашли вашу внучку Фараизу, скрытую в песке. Она была жива. Ваша дочь умоляла Сольтара о милости и самолично спрятала её. Тогда мы ещё ничего не знали о кланах или их значении. Мы взяли Фараизу с собой и нашли для неё кормилицу. В поисках потерянных спутников мы обнаружили Марину в руках работорговцев. Я выкупил её и соединил с ребёнком, — я глубоко поклонился. — Простите, но сейчас я не хочу рассказывать больше.
— Оставь это, Эркул, — сказала эссэра своему сыну. — Я верю и доверяю ему. Пока нам должно быть достаточно того, что мы не будем скорбеть.
Я снова поклонился, в этот раз глубже.
— Благодарю вас.
— Я допрошу вас через четыре дня, если до тех пор не буду держать её в объятьях, — заметил эмир.
Возможно, он и верил в пророчество, но в этот момент был человеком, который привык повелевать о жизни и смерти. В этом случае о моей жизни. Его выражение лица ясно это показывало.
Я надеялся, что в том месте, куда Армин отвёз Марину, она действительно будет в большей безопасности, чем здесь. По крайней мере здесь у них была охрана.
— Марина — цветок, — тихо сказала эссэра Фала. — Файлид бутон, потому что ещё не замужем. Это она подразумевается в пророчестве.
Значит вот в чём дело. Я вздохнул.
— Я чужой в вашем королевстве. И не только не смог бы посоветовать вам, потому что не знаю этого королевства, но я и не хочу. Я посторонний и всего лишь здесь проездом.
Эссэра Фала снова открыла книгу.
Я поднял руку.
— Может там написано что-то о чужестранце?
— Да. Придёт чужестранец и…
— Что случится, если я выброшу эту книгу из окна? — спросил я.
Эмир впервые улыбнулся.
— Я прикажу вас обезглавить, повесить или четвертовать. В любом порядке или сразу всё вместе.
Я повернулся к ним лицом и спиной к окну. Как раз, когда я собирался ответить, что-то упало мне на плечо. Я инстинктивно это схватил.
Не знаю, кто был поражён больше, змея или я. Змея была похожа на ту, что Зокора так небрежно отбросила в сторону в пустыне. Только Зокора схватила её за шею прямо возле головы, а я взял в середине тела. Змея заметила это быстрее, чем я. Её пасть открылась и рванулась вперёд, щёлкнув зубами прямо перед моим носом. В этот раз я поймал её за шею. Другой рукой.
— Уф, — сказал я. — Чуть не укусила, — я убрал змею от лица, она извивалась вокруг моей руки. — Она ядовитая?
Все трое медленно кивнули, округлившимися глазами они смотрели на змею…
— Очень ядовитая, — ответил эмир.
Я изучал змею, а она меня. Я потянул за шею, но хруста не последовало, а скотина зашипела. Как, во имя богов, Зокоре удалось это сделать?
Продолжая держать змею за шею, другой рукой я вытащил кинжал, положил голову змеи на оконные перила и отрезал голову. Не настолько элегантно, но также эффективно. Я выбросил обе части змеи из окна и вставил кинжал обратно.
Затем я заметил их взгляд.
— Это комната для отдыха моей дочери, — промолвил эмир. — Чаще всего она здесь одна и читает. Только сегодня она захотела, чтобы мы встретились здесь. Никто об этом не знает. В это время она в обычно спит.
Покушение. Я высунулся из окна и посмотрел наверх. Нависающий край крыши. Возможно, змея и сама как-то попала сюда, но насколько это вероятно?
Кто бы это ни был, возможно, он нас подслушал.
— Вы только что спасли мою жизнь, — заметила Файлид. — В этот раз это мне не приснилось.
— Может она бы вас и не укусила, — попытался я отмахнуться.
Она просто продолжала на меня смотреть.
— Вас что-нибудь сможет отговорить от этой идеи?
Все трое покачали головой.
Я вздохнул.
— Значит, видимо, этого не избежать. Но в книге ничего не говорится о том, когда будет дан этот совет?
— Нет. Об этом ничего не сказано, — ответила эссэра Фала.
— Хорошо. Я не хочу вас оскорблять, у меня даже в мыслях такого не было. Я устал, и ни один совет, который я дал бы вам сегодня, не имел бы никакой ценности. У меня есть компаньоны намного умнее меня. Когда у меня появится для вас совет, я дам его вам. А сейчас я хочу лишь спать.
Эмир захохотал, как будто смех долго ждал этого момента. Обе женщины присоединились.
— Вы, Хавальд, восхитительны, — сказал эмир. — Вы даже не представляете, какие плетутся интриги, чтобы получить у одного из нас аудиенцию. А ваше самое большое желание — это лечь спать?
Теперь и я не смог сдержать улыбку.
— Если бы я не был таким уставшим, то придумал бы что-нибудь получше. Если позволите…