Пара инопланетного дикаря (ЛП)

Калиста Скай
Пара инопланетного дикаря
Серия: Инопланетные пещерные дикари (книга 2)
Автор: Калиста Скай
Название на русском: Пара инопланетного дикаря
Серия: Инопланетные пещерные дикари_2
Перевод: Лена Вильмс
Редактор: Марина Ушакова
Обложка: Таня Медведева
Оформление:
Eva_Ber
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Глава 1
Эмилия
— Cabron! (прим. исп. Скотина!) Я не могу поверить в это дерьмо!
Я бросаю горсть глины в стену пещеры, и она на мгновение прилипает к скале. Затем отвратительная масса бесполезной коричневой грязи падает на землю с тошнотворным и влажным шлепком. Я закрываю лицо руками и делаю несколько длинных дрожащих вдохов, пытаясь взять себя в руки. Есть негласное правило в нашем маленьком племени — никто не плачет на людях. Наша судьба на этой планете Юрского периода итак достаточно неопределенна и плоха. Так что если мы будем постоянно рыдать и подводить друг друга, то лучше точно не станет. София подходит и нежно кладет руку мне на плечо.
— Что случилось, Эмилия? Не лучший сорт глины, да? Все в порядке, мы найдем что-нибудь получше.
Она делает все возможное. Но я слышу неуверенность в ее голосе и знаю, что Софии не нравится видеть меня такой. И я знаю почему. Обычно я довольно тихая, и это моя первая вспышка с тех пор, как мы попали на эту планету. Все смотрят на меня.
— Черт возьми, — говорит Хайди, проходя мимо с окровавленной кожей животного в руках, — этот комок грязи выглядит лучше, чем большинство керамических изделий, которые я делала в художественном классе. Помню, однажды, я пыталась сделать свинку-копилку. В итоге, она больше была похожа на жабу, на которую кто-то наступил. Монетку, заброшенную туда, нельзя было вернуть обратно, так как эту горе-копилку просто не возможно было сломать. Тот пенни до сих пор находится внутри. Учитель решил, что это современное искусство, и копилка символизирует фискальную политику или что-то в этом роде (прим. один из основных методов вмешательства государства в экономику с целью уменьшения колебаний бизнес-циклов и обеспечения стабильной экономической системы в краткосрочной перспективе). Я его полностью поддержала. Кажется, мне тогда было девять лет.
Я глубоко вздыхаю, успокоившись от прикосновения Софии, и не вижу смысла продолжать это представление.
— Не волнуйтесь, я в порядке. Просто… эта чертова планета иногда заставляет меня нервничать.
— Пусть лучше так, чем держать все в себе, — говорит Аврора с противоположной части пещеры, где пытается сделать лук и стрелы. — Можешь выражаться в любое время, Эм. «Figlio di puttana» (прим. с итал. Сукин сын) обычно очень мне помогает. Ну и время от времени «vaffanculo».(прим. с итал. К черту! Да пошло все в жопу!)
— Или можно сказать: «Черт возьми, это гребаное дерьмо», — предлагает София. — Но cabron тоже звучит неплохо. Я возьму это слово на заметку.
— Я рекомендую «scheisse» (прим. с нем. говно), — говорит Хайди, садясь у костра. — Потому что «дерьмо», знаешь ли, слишком короткое слово. Надо говорить с чувством, чтобы лучше звучало. Медленно и с настоящим рыком в конце. Scheeeiiiisse! Ну как?
София одобрительно кивает.
— Мило.
Кэролайн отрывает взгляд от своего шитья.
— Давайте еще попробуем «helvete» (прим. со швед. Черт). Растяните первый слог, например «hæææl-vette». На самом деле, это значит «Черт», но звучит намного внушительнее.
Я выпрямляюсь из согнутого положения, в котором находилась, сидя над маленьким гончарным кругом, и разминаю спину. Высказывания девочек поднимают мне настроение.
— Это интересно, — соглашаюсь я. — Я начинаю ценить возможности ругательств, предлагаемые норвежским языком. Или, может быть, у тебя врожденные способности, Кэролайн.
Она пожимает плечами и продолжает шить.
— Может быть.
Большинство из нас говорит на двух языках, и мне кажется, у нас развивается какой-то очень сложный синдром Туретта (прим. нервно-психическое расстройство, манифестирующее в детском возрасте и характеризующееся неконтролируемыми двигательными, вокальными тиками (неоднократное неконторолируемое повторение ребенком бранных слов) и нарушениями поведения), потому что мы спокойно обсуждаем ругательства, как будто это марки шампуня.
Так бывает, когда группу ученых-лингвистов похищает летающая тарелка и сбрасывает на чужую планету, полную динозавров и пещерных людей. Планету, где смерть скрывается за каждым деревом и кустом, а ближайший чизкейк находится на расстоянии нескольких световых лет. Поэтому мы так много ругаемся.
Мы ненавидим все здесь. Мы живем в большой пещере — шесть девушек и Джекзен, местный пещерный человек, ставший теперь мужем Софии. Мы стараемся изо всех сил что-то изготовить и просто выжить, что достаточно сложно на планете, где все пытается убить тебя. Но мы проделали большую работу, и все вроде налаживается.
Медленно.
Хорошо, очень медленно. Конечно, без Джекзена мы все были бы мертвы еще неделю назад. Этот парень спокойно занимается своими делами, совершенно уверенный, что мы в безопасности. И мы все согласны, что он замечательный, великолепный и классный.
Но мы понимаем, что для выживания нам не достаточно одного Джекзена. Конечно, пещера и воин с огромным мечом смогут защитить нас от динозавров. Но если нас обнаружит кто-то из других племен, то наши судьбы будут решены. Даже родное племя Джекзена, изгнавшее его, придет и убьет нас, если узнает наше месторасположение.
Это только вопрос времени и мы все это знаем. Ни одна из нас не обучена убивать. И если считать Джекзена среднестатистическим пещерным человеком, то они размером вдвое больше любой из нас, и любая битва закончится катастрофой. Изнасилование и убийство. И это, если нам повезет.
Я откидываюсь назад к каменной стене и бездельничаю, вращая сделанный мной грубый маленький гончарный круг. Все девушки чем-то заняты. Кэролайн шьет какую-то одежду из кожи животных, а Хайди соскабливает жир с только что принесенной кожи. София готовит тушеное мясо динозавров с листьями, Аврора затачивает маленькие ветки, которые, по ее словам, подойдут для лука. Делия изучает чрезвычайно красочные и таинственные настенные росписи в этой пещере, что, возможно, важнее всех других занятий. Все делают что-то полезное.
А я?
Шаааайссе.
— Еще светло, — говорю я. — Пойду посмотрю, есть ли еще менее зернистая глина у ручья. Все, что я находила до этого, больше похоже на песок.
Я выбрасываю маленький шарик грязи из пещеры.
— Ты не хочешь взять копье? — тихо спрашивает София. Это скорее напоминание, чем предложение. Мы все должны быть вооружены чем-то каждый раз, когда покидаем пещеру. Пистолет, который у нас был в начале, пуст и теперь собирает пыль на полке.
Я хватаю длинное копье у входа в пещеру и стою минуту, подозрительно оглядываясь и убеждаясь, что у входа нет хищника. Затем выскальзываю наружу.
Солнце садится. Очень инопланетное солнце, разница между восходом и закатом у которого составляет примерно двадцать часов. Оно дает свет, который значительно отличается от земного Солнца, постоянно напоминая о том, что мы очень далеко от дома.
Конечно, первое, что я вижу, это гора, которую пещерные люди называют Буной. Но это вовсе не гора, а огромный космический корабль. Должно быть, он пробыл здесь сотни или тысячи лет, потому что полностью зарос и действительно стал похож на гору. Некоторое время это давало нам надежду на то, что его можно заставить полететь и вернуться домой на Землю. Но после более близкого изучения стало очевидно, что он слишком непонятный, старый и лишен всякой пользы. Итак, теперь это просто еще одно напоминание о том, насколько все безнадежно.