Смерть на холме Монте-Марио

– Пропустите, пропустите! – раздались крики сотрудников полиции.
В гостиную вошли сразу пятеро. Полицейские оттеснили остальных от дверей. Эксперты сразу бросились к убитой, а пожилой комиссар – невысокого роста мужчина с проседью в красиво уложенных волосах, с небольшими темными усиками и усталыми, покрасневшими глазами – прошел следом за ними. Возможно, его подняли с постели.
– Добрый вечер, – пробормотал он, обращаясь к Андреа, – я хотел бы знать, почему здесь так много народу. Кто этот человек? – спросил он, показав на Марка Лабунского.
– Муж убитой, – понизил голос Андреа, – мы поднялись сюда вместе с ним.
– Мои соболезнования, сеньор, – пробормотал комиссар, – надеюсь, все остальные не имеют родственных отношений с убитой?
Дронго понимал итальянский язык и поэтому мог оценить степень иронии комиссара.
– Нет, – торопливо сказал Андреа, – это его помощник, сеньор Обозов.
– Очень хорошо, – кивнул комиссар, – но будет лучше, если сеньор Обозов подождет в коридоре. Или освободите для них соседний номер. А кто этот плачущий сеньор. Надеюсь, не брат убитой? Или он друг семьи?
– Это известный певец Олег Торчинский, – сказал Дронго на итальянском, – они были очень дружны с покойной.
– Судя по акценту вы не итальянец, – заметил комиссар, – хотя я думал, что вы тоже из службы охраны.
– Это сеньор Дронго, он эксперт по вопросам преступности, – быстро пояснил Андреа.
– У нас свои эксперты, – усмехнулся комиссар, – я прошу всех покинуть номер и подождать в соседнем, до тех пор пока мы вас не позовем. Здесь может остаться только муж убитой.
– Хорошо, – кивнул Дронго, – но вы напрасно так торопитесь. Может, мне тоже лучше остаться?
– Я сказал все, – упрямо повторил комиссар. – Когда вы понадобитесь, мы вас позовем.
– Здесь произошло убийство? – раздался громкий голос Хеккета, и Дронго поморщился.
– Я так и думал, – сказал Хеккет входя в гостиную, – все это должно было плохо кончиться. Добрый вечер, Дронго. Вы в своем амплуа, пытаетесь вычислить виновного? Здравствуйте, комиссар Террачини.
– Здравствуйте, Хеккет, – недовольно ответил комиссар. – Вы тоже здесь? Не думал, что и вы окажетесь в этом отеле. Надеюсь, вы мне поможете разобраться с этим убийством.
– В присутствии великого и ужасного Дронго? – спросил, явно ерничая, Хеккет. – Ни в коем случае. Пусть расследование проводит самый лучший эксперт ООН. Между прочим, комиссар Дезире Брюлей считает его одним из лучших экспертов в мире. Я бы на вашем месте не упускал такой возможности.
– Вы действительно эксперт? – спросил комиссар.
– Да, – кивнул Дронго.
– Тогда можете остаться. Остальных прошу удалиться. Всех, кроме супруга покойной. А вы, Андреа, проследите, чтобы гостей разместили в соседнем номере. Мне нужно будет поговорить с каждым.
– Хорошо, – кивнул Андреа.
– Это комиссар Филиппо Террачини, – обращаясь к Дронго, сказал Хеккет. – Между прочим, имеет на своем счету массу раскрытых преступлений и считается одним из лучших специалистов по расследованию подобных дел.
Дронго кивнул комиссару. Когда Обозов и Торчинский вышли в коридор, комиссар Террачини прошел в спальную комнату и спросил у криминалиста, работавшего с трупом:
– Как у нас дела?
– Ее задушили, – сообщил эксперт, – набросили какую-то ленту на шею и задушили. Смерть наступила примерно полчаса назад.
– Есть какие-нибудь отпечатки пальцев, следы?
– Пока нет, но мы ищем.
Хеккет, войдя в спальню, равнодушно посмотрел на труп. Затем вышел в гостиную и обратился к Дронго:
– Я всегда считал, что красивые женщины не бывают счастливы. Бог не дает всего и сразу. Либо красоту, либо счастье. Так и получилось.
– Говорите потише, – одернул его Дронго, – в кабинете муж покойной.
– Даже если я начну говорить шепотом, мы не сможем ее оживить, – цинично заметил Хеккет. – И кто, по-вашему, мог совершить убийство?
– Любой из присутствующих, – заметил Дронго, – любой из тех, кто сейчас находится в соседнем номере.
– Вы меня поражаете, коллега. Обычно у вас более стройная версия. И более убедительная.
– Пока нет. Но нам нужно проанализировать поведение собравшихся и прийти к определенному выводу.
– Вывод, по-моему, и так ясен. Либо муж, либо любовник, либо отвергнутый любовник. Рядом с такой красивой женщиной обязательно должны быть отвергнутые мужчины. Это нормально.
– Я не очень хорошо говорю по-английски, – сказал комиссар. – Иногда путаю слова, но полагаю, что нам нужно вместе обсудить мотивы возможного преступления. И очертить круг подозреваемых.
– Конечно, комиссар, – согласился Дронго, – но сначала нужно успокоить мужа убитой, а потом мы поговорим более обстоятельно.
– Я плохой утешитель. – пробормотал Террачини.
Дронго прошел в кабинет Марк сидел в кресле. Пиджак валялся где-то в стороне. Галстук лежал рядом. У него были всклокоченные волосы. Когда Дронго вошел в кабинет, он поднял голову и, растерянно посмотрев на вошедшего, тихо сказал:
– Не могу поверить, что она умерла.
– Она была красивой женщиной, – сказал Дронго.
– Да, – кивнул Марк. – очень красивой. У нас не все было хорошо, но я ее очень любил, очень.
– Вам лучше сейчас побыть одному, – сказал Дронго.
– Спасибо, – кивнул Лабунский.
– Не беспокойтесь, я постараюсь найти убийцу, – уверенно сказал Дронго и вышел из комнаты в гостиную.
Там уже находились комиссар Террачини и Уорд Хеккет. Они расположились в креслах, дожидаясь, когда эксперты закончат работу.
– Убийца вошел в номер и задушил ее, – сказал комиссар, – значит, убийца сумел открыть дверь и войти незамеченным.
– Верно, – кивнул Хеккет, – получается, что у убийцы был ключ от входной двери.
– Подождите, – прервал их Дронго, усаживаясь на диван, – а каким образом убийца мог попасть на этаж? Как он прошел к двери?
– Что вы хотите сказать? – нахмурился комиссар.
– Я понял, что он хочет сказать, – вставил Хеккет, – сюда невозможно попасть, не пройдя мимо дежурной. На этих этажах, где находятся апартаменты для особо важных гостей, у выхода из лифта сидит дежурная, которая могла видеть убийцу.
– Сейчас мы ее позовем, – кивнул комиссар. – А другого выхода здесь нет?
– На этот этаж нельзя попасть так просто, – пояснил Хеккет, – только с помощью специальной карточки, которую выдают постояльцам именно этого этажа.
– У кого могла быть такая карточка? – спросил комиссар.
– Только у гостей отеля, – твердо сказал Хеккет.
– Получается, что она могла быть только у мужа, – комиссар пожал плечами, – тогда все наше расследование закончится через десять минут.
– Не думаю, – задумчиво возразил Дронго, – судя по всему убийца заранее подготовился к совершению подобного преступления и вряд ли стал бы подставляться таким нелепым образом.
– Сначала мы поговорим с дежурной, – сказал комиссар, – а потом побеседуем с мужем убитой. Может, мы выясним, кто последним входил к ней номер.
– А карточка-ключ? – напомнил Хеккет. – Она могла быть только у мужа. Или у жены. И больше ни у кого. Хотя нет. Она могла дать свою карточку любовнику, но наш друг Дронго не верит в порочность женщин.
– Я верю только в конкретные факты, – сухо заметил Дронго, – и не люблю домыслов в отношении женщин. Об этом я вам уже говорил, Хеккет. Постарайтесь вести себя уважительно хотя бы по отношению к покойной.
– Она вам явно нравилась.
– Тем более не нужно говорить гадостей. Давайте сначала во всем разберемся.
– Может быть, мы начнем с ее мужа, – вздохнул комиссар, – в таких случаях лучше сразу допрашивать близких родственников. Позовите мужа, – попросил он одного из своих сотрудников.
Тот поспешил пройти в кабинет. Через некоторое время оттуда вышел Лабунский. Он был в расстегнутой рубашке и в брюках. Пройдя к дивану, он сел рядом с Дронго.
– Вы можете говорить? – спросил комиссар.
– Да, – кивнул Марк, – кажется, могу.