Цыганская кровь

— Почему бы тебе не бросить меня в седло и не умчать куда-нибудь в ночь? — спросила она жалобно.
Девон обнял ее и улыбнулся.
— А почему бы тебе самой не сесть в седло со мной, и мы умчимся вместе в ту же самую ночь? — мягко возразил он.
Тори изобразила на лице удивление и возмущенно заявила:
— У тебя что-то не в порядке с охотничьими инстинктами, они явно нуждаются в восстановлении.
— Пожалуй, ты права, — с готовностью согласился Девон. — Но я отношусь к тем охотникам, которые предпочитают выжидать. Кажется, я говорил тебе об этом.
— Зачем ждать?
— Зачем? — Девон улыбнулся и, запечатлев последний горячий и уверенный поцелуй на ее губах, посоветовал: — Рекомендую взять на вооружение девиз мангуста у Киплинга. Помнишь: «Беги, разузнай и разведай»? Спокойной ночи! — И он исчез.
Тяжело вздохнув, Тори прошла в гостиную, подхватила Виски с облюбованного им местечка на ее кресле и уселась в него, взяв котенка на колени. С минуту она не могла успокоиться, руки дрожали, но потом ее взгляд остановился на портрете Магды. Цыганка улыбалась, смотря на Тори мудрыми глазами.
— Магда, я веду себя как ребенок, — прошептала Тори, обращаясь к портрету. — Но, слава Богу, я давно уже взрослая. К тому же я художник и способна наблюдать и анализировать. Отчего же мне чудится опасность в его словах каждый раз, когда он напоминает мне, что я сама должна принять решение? Почему я хочу, чтобы он взял на себя всю ответственность?
Магда смотрела на нее, все так же спокойно улыбаясь.
Тори хотелось выговориться, высказать перед портретом Магды все мысли и сомнения. Она продолжала:
— Может быть, я просто страшусь необходимости сделать выбор из-за того, что у нас вышло с Джорданом? И не хочу, чтобы я или кто-нибудь другой потом проклинал эти дни и часы, если все окажется плохо? Или, может быть, я доверяю Девону больше, чем самой себе? Магда, какие у него необыкновенные, древние и мудрые глаза! Такие, наверное, были у цыган. Мне кажется, что он смотрит на меня так, как никто до него никогда не смотрел. И когда я смотрю на него, то вижу…
Тори задумалась. Каким же она его видела? Прежде всего, сильной личностью. Но в нем также соединились энергия и веселость, способность чувствовать и уязвимость, нежность и страсть — и даже определенная беспощадность. Таким она видела этого мужчину, в манерах которого было что-то вкрадчивое, и в то же время царственное. Она видела в нем опытного игрока, который знал, что не следует до времени открывать свои карты; мужчину, сумевшего вскружить ей голову, заставившего ее забыть обо всем; мужчину, который ежедневно присылал ей цветы, превратившие ее дом в вечно цветущую оранжерею, потому что они были из шелка и никогда не увядали.
Тори постаралась думать о чем-нибудь другом. На душе было тревожно, она чувствовала, что не сможет заснуть. Тори встала и взяла на руки Виски, чтобы успокоиться, потом подошла к своему креслу, рядом с которым лежал томик стихов, и стала перечитывать некоторые подходящие к ее ситуации строки, чтобы быть во всеоружии, если Девон продолжит упражняться в предложениях руки и сердца.
Когда она все же поднялась по лестнице в спальню и легла в постель, то неожиданно быстро заснула, и во сне ей приснился странный медноволосый цыган с древними цыганскими глазами, который, обезумев от желания, с диким смехом схватил ее, бросил через седло и умчал в ночь.
— Перестань присылать мне цветы!
— Ого, кажется, это новый вариант утреннего приветствия, — попытался скрыть свое смущение Девон.
Тори отступила назад, пропуская его в парадную дверь, и жестом пригласила пройти в гостиную. Она должна поговорить с ним серьезно. На Девона посыпались сердитые слова.
— Вот что. Я вообще умею ценить внимание и заботу. И дело не только в том, что ты тратишь на цветы целое состояние, и не в том, что я постоянно ловлю на себе насмешливые взгляды рассыльного, а флорист уже исчерпал свою фантазию, каждое утро создавая по твоему заказу все новые и новые букеты. Я просто скоро сбегу из дома. Ты только посмотри, что мне сегодня прислали.
Молча выслушав ее тираду, Девон взглянул на последний плод фантазии флориста и расхохотался. Букет, к которому с любопытством принюхивался Виски, мог бы стать призом какому-нибудь чистокровному победителю скачек, потому что представлял собой подкову, замечательно подобранную из великолепных красных роз.
— Может, я выиграла дерби в Кентукки или одержала какую-нибудь победу в этом роде? — грозно вопрошала Тори, тыча пальцем в шедевр, изготовленный руками местных цветоводов.
Девон продолжал хохотать.
— Ох, извини, пожалуйста, — проговорил он сквозь слезы. — Я заметил беспокойство хозяина цветочного магазина, когда заявил ему, что нужно сделать что-нибудь особенное, но не мог же я предположить, куда его уведет творческая фантазия.
— Да при чем тут он? Ты только сосчитай, сколько стоили все эти букеты! Девон, умоляю, не присылай больше цветов.
— Ну, если ты настаиваешь. — Он был очень расстроен.
— Да, настаиваю. — И когда он открыл рот, чтобы что-то возразить, Тори резко его остановила. — Оказывается, с тобой нужно только так обращаться. Я запомню то, что ты сказал, если это мне вообще когда-нибудь понадобится.
— Понадобится, — уверенно подтвердил Девон.
Она задумалась на мгновение.
— Как бы я хотела хоть однажды, хоть единственный раз вывести тебя из равновесия. Я бы многое отдала за то, чтобы увидеть, как ты теряешь самообладание.
— Я бы посоветовал тебе быть осторожнее с таким пожеланием. — Он вызывающе оглядел всю ее стройную фигурку в джинсах и сером свитере. — Вполне возможно, скоро ты это увидишь.
Тори покраснела и смешалась, она готова была провалиться сквозь землю. Постепенно ей удалось справиться с собой, только еще раздувавшиеся от гнева ноздри выдавали ее, но потом и это прошло. Вспомнив, что у нее есть для него что-то важное, она деловито сообщила Девону:
— Да, звонил Филипп. Он сначала позвонил к тебе, но ты к тому времени уже ушел. Посмотри, рядом с телефоном записан номер, по которому он просил тебя позвонить. Он сказал, что ему нужно срочно поговорить с тобой. — Тут она остановилась и испытующе поглядела на Девона. — И еще он рассказал мне, что вскоре после нашего с тобой знакомства ты позвонил ему и предупредил, что тебе на некоторое время понадобится его дом. Он очень веселился по этому поводу.
Ее сообщение нисколько не смутило Девона, напротив, он был очень доволен.
— Совершенно верно. Я сообщил ему, что встретил необыкновенную женщину и собираюсь за ней приударить.
— Ничего себе!
— Не сказал ли тебе Филипп, о чем ему нужно поговорить со мной? — Девон подошел к телефону.
— Какая-то просьба. — Не желая ему мешать, Тори направилась к выходу.
— Прошу тебя, останься. — Оторвал он взгляд от телефонного диска. — Мне так нравится на тебя смотреть.
Тори села в свое любимое кресло, взяв на колени Виски. Вся во власти противоречивых чувств, она смотрела на Девона, слушая его разговор с братом.
— Фил? Да, я только что вошел… Конечно, нет — хотя зачем бы тебе звонить брату в свой медовый месяц… Что? Да нет, в последнее время я совсем не слушаю радио. О, это интересно. Ну ладно, давай серьезно… Да, понял. Конечно, прилечу. Все очень просто: самолет Бобби в моем распоряжении. Да, я забыл, что ты еще ничего об этом не знаешь. Нет, для этого самолета дальность не имеет значения. Да. Минуту, Фил.
Оторвавшись от трубки, Девон рассеянно посмотрел на Тори, удивленную услышанным.
— Дорогая, у тебя есть географический атлас?
— Да, сейчас принесу. — Тори вскочила и кроме атласа протянула ему еще линейку, которая тоже могла понадобиться. Ее предусмотрительность была вознаграждена улыбкой и целованием руки, и она смущенно отступила к своему креслу, не зная, что потрясло ее больше: его улыбка, поцелуй или то, что он назвал ее «дорогая».
Проделав с помощью линейки несколько быстрых измерений по карте, Девон снова взял трубку.