Заметки на полях (СИ)

И действительно, теперь не оставалось сомнений, что Костик нецензурно выражался. Оставалось только выяснить, откуда он это взял.
Спрашивать его самого, конечно, не было смысла. Во-первых, он совершенно не понимал, что говорит что-то не то, да и в целом говорил тогда лишь пару слов, так что вряд ли смог бы ответить, кто научил его.
Возвращаться домой было уже поздно, да и предстоял ещё один выходной день, торопиться было некуда, так что мы остались ночевать у родителей. Было очень жарко и душно, и потому спали мы с открытым настежь окном. Посреди ночи я проснулся оттого, что кто-то теребил меня за плечо.
— Что случилось, Саш? — пробормотал я сквозь сон, оценив размер руки, теребившей меня.
— Там инопланетяне, — шёпотом ответил Санька.
В свои пять лет этот ребёнок был настолько увлечён устройством Вселенной, что любой разговор сводился к чёрным дырам и инопланетянам. На его месте любой другой сказал бы, что под его кроватью сидит монстр, но не Санька.
— И что они делают? — спросил я, зевая: отводить Саньку в его комнату пришлось бы в любом случае, так что я поднялся, не дожидаясь его ответа.
— Воруют мусор, — всё ещё шёпотом оповестили меня.
— В смысле?
Сон сняло как рукой. Нет, я, конечно же, не поверил, но сам факт воровства мусора меня заинтересовал.
— Они воруют мусор. Посмотри на улицу.
Для тех, кто не в курсе, стоит пояснить: в Германии каждый сам ответственен за свой мусор, особенно в частном секторе. Один раз в неделю приезжает специальная машина и собирает мусор из баков, которые хозяева должны выставить к проезжей дороге. Наверняка многие знают подобное по голливудским фильмам. Здесь же есть особая специфика: так называемые жёлтые пакеты. Их можно получить в любом магазине бесплатно, и выкидываются в них только упаковки — от молока, йогуртов, сока, сыра… В общем, любой упаковочный материал, пригодный для переработки.
Санька потянул меня к открытому окну. На дороге в свете фонаря валялся полный жёлтый пакет. Не на обочине, куда его положили с вечера, а на самой середине проезжей части. Правда, проезжей её назвать можно было только с натяжкой — это была так называемая игровая улица, где разрешено ездить только в пешеходной скорости, к тому же находилась она с самого края населённого пункта, отчего здесь ездили только жильцы.
«Наверняка пакет сдуло ветром», — подумал я и уже было собрался объяснить это Саньке, как пакет зашевелился и пополз по дороге. При полном отсутствии ветра.
— Вот! Я же говорил! — завопил Санька, забыв, что до этого старался говорить тихо.
— Чего вы шумите? — тут же отозвался из-под одеяла Валерка.
— Инопланетяне! Они воруют наш мусор! — радостно запрыгал ребенок вокруг меня. — Смотри-смотри, сейчас утащат.
Валерка поднялся с кровати и лениво подошёл к окну. Пакет тут же перестал ползти.
— Не вижу, — констатировал Валерка, понаблюдав за мирно валяющимся на дороге пакетом.
— Сейчас, сейчас он поползёт! — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, уверил Санька.
Ещё через пару минут безрезультатного наблюдения Валерка вздохнул:
— Спать надо по ночам — не будет массовых галлюцинаций.
Мы с Санькой на пару хотели возмутиться, но пакет предательски лежал на одном месте без движения, а Валерка успел удалиться из комнаты. Водички попить. Как только дверь за ним закрылась, пакет снова пополз. В темноту. Как только он совсем исчез из виду, Валерка вернулся.
— Смотри-смотри, — снова запрыгал Санька, — он уполз!
— Сам? Или кто-то помог?
— Ага, мы тут с окна второго этажа спустились и помогли, — возмутился на этот раз уже я.
Валерка пожал плечами и незаинтересованно завалился на кровать физиономией в подушку, правда, через полминуты перевернулся и выдал ценную информацию:
— Кошка, наверное, в пакет залезла.
И я, и Санька согласно кивнули и тут же переглянулись, похоже, одновременно придя к одному и тому же вполне логичному выводу. Ребёнок озвучил его первым.
— Её же выкинут в мусорную машину! Надо срочно спасать кошку! — завопил он и, схватив меня за руку, потащил к двери.
— Эй! — окликнул нас Валерка, когда мы были уже в коридоре. — Вы хоть штаны наденьте. А то вдруг там, и правда, инопланетяне, а вы в трусах.
Процедура поиска штанов и попытки влезть в них, не засовывая обе Санькины ноги в одну штанину, заняла какое-то время, но тем не менее я всё же удивился, когда, выйдя на улицу, мы нашли там Валерку сидящим на корточках перед мусорным пакетом.
— И чего ты не вытаскиваешь кошку? — поинтересовался Санька, логично оценив ситуацию.
— Боюсь, что эта кошка будет сопротивляться и, возможно, даже уколет.
— Чего? — удивился на этот раз я.
— Того, что предполагаемая кошка оказалась ежом. Огромным к тому же.
И правда — в пакете сидел огромный ёж. По всей видимости, он залез в пакет, проделав в нём дыру, и надеялся найти там что-то вкусное. Вкусное-то он, может быть, и нашёл, а вот обратно вылезти не смог. Потому и тащил пакет с собой по дороге.
— И как мы его вытащим? — поинтересовался Санька, заглядывая в пакет.
— Как любого голодного — едой, — предложил я, на что получил согласие всех присутствующих: если уж ёж залез за съестным, то им его и выманить можно.
— Надо принести яблоко! — радостно предложил Санька.
— Лучше Глашкин корм принеси, — предложил Валерка.
— Но Глашка ведь кошка! — возмутился ребёнок, но, получив в ответ «неси-неси», тут же направился домой.
Уже пару минут спустя на дороге стояла тарелка с кошачьим кормом, пакет был развязан, а мы сидели в засаде, т.е. отошли на приличное расстояние, чтобы ёж нас не видел, не слышал и не чуял. Но эта колючка на ножках из пакета вылезать не торопилась. Минут через пять Санька попросился на ручки, а ещё через какое-то время вообще отключился и мирно посапывал на моём плече. И спал он так крепко, что, когда Валерка предложил отнести ребёнка в дом, тот даже не проснулся при передаче из рук в руки. Вернулся Валерка скоро и с огромными строительными перчатками: миссия по спасению ежа перешла в горячую фазу.
Ёж сопротивлялся: сначала пытался свернуться в комок, потом фыркал и даже пытался кусаться. Как только его когтистые лапки коснулись земли, он тут же шуганул в сторону, но, похоже, унюхал съестное и остановился. На его мордочке невооружённым взглядом была заметна внутренняя борьба — в итоге желание поесть победило инстинкт самосохранения, и ёж вернулся к тарелке с кормом.
Утром нас разбудил всё тот же Санька. Он прибежал в комнату, где мы ночевали, вприпрыжку и, радостно заскочив на кровать, начал верещать. Эмоции переполняли его детский организм, и оттого он трещал, как трещотка, так, что мы не понимали и половины его речи. К тому же спросонья.
К моменту, когда мы спустились в кухню, там собралось уже всё семейство. За завтраком Санька рассказывал о наших ночных приключениях и о чудесном спасении ёжика, которое едва не оказалось коварным захватом нашего мусора инопланетными существами. Конечно же, из его рассказа никто толком ничего не понял, потому что говорил он, сбиваясь с русского языка на немецкий, как делает всегда, будучи слишком эмоциональным. В итоге наши приключения превратились в настолько сказочные, что, если бы я сам не присутствовал при этом, подумал бы, что у ребёнка просто богатая фантазия.
Рассказ перебил Костик. Он пришёл к маме, взял её за подол юбки и сообщил, что пришло время менять подгузник. Мама, едва откусив бутерброд — до этого кормила детей, — печально посмотрела на свою ещё полную тарелку.
— Сиди-сиди, — тут же остановил её Валерка и, не дожидаясь ответа, обратился к Костику: — Со мной пойдёшь?
— Аха, — согласился тот и сам потопал в ванную.
Их не было какое-то время, и мы вообще успели забыть, что они ушли мыться. Правда, мама о своих детях не забывает никогда, и поэтому она и отправилась на поиски своего чада в недрах огромного дома. Вернулась она почти сразу и едва сдерживала истерику. В кухне на тот момент был я один. Конечно же, я спросил сестру, чего она смеётся, но она, прихрюкивая, схватила меня за рукав и потащила в детскую комнату.