Любовница или жена?

     — С тобой все в порядке? — наконец спросил он.
     — Да.
     — И поэтому ты бледна как полотно?
     — Хорошо, я не совсем в порядке, но через минуту буду. Ты не обращай внимания, ладно?
     — Нет, не ладно. Ты знакома с Люсиндой?
     — Можно сказать и так. Мы уже много лет не виделись. Я думала, что наша встреча получится другой.
     — И какой ты ее себе представляла?
     — Давай просто забудем об этом. Пожалуйста.
     — Ты можешь считать меня своим другом.
     Другом, ха! — подумал он про себя.
     — Просто я думала, что все пройдет иначе, — повторила она.
     — Что «все»? — не отставал Джереми.
     Да что с ним такое, в самом деле? Разве его должно волновать, почему его любовница расстроена? Не должно, ответил он себе. Но волнует.
     — Снова быть среди своих старых знакомых, — тихо сказала Изабелла. — Но теперь все иначе.
     Она сказала это задумчиво, словно обращаясь больше к себе, чем к нему. И Джереми вдруг понял, что ему нужно от нее не только тело. Ему захотелось узнать, о чем думает Изабелла, какие тайны скрывает.
     — Иначе в значении «лучше» или «хуже»?
     — Просто иначе. Может, потому, что все эти годы я была охвачена жаждой мести.
     Джереми вдруг рассмеялся от того, каким тоном это было сказано. Он уже давно понял, что Изабелла не просто красива и не так проста, как может показаться на первый взгляд.
     Подогнали его машину. Он открыл перед ней дверцу и замер, не в силах оторвать взгляд от ее бедра, обнажившегося, когда она садилась. Изабелла поправила платье, и Джереми очнулся. Несколько секунд ушло на то, чтобы вернуть заметно пошатнувшийся контроль над своим телом.
     Он открыл дверь со стороны водителя и тут заметил Кела, стремящегося привлечь его внимание.
     Джереми вопросительно посмотрел на него, но тут Кел в замешательстве покачал головой и жестами изобразил, что позвонит ему позже.
     Он сел в машину. Белла бросила последний взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида, положила губную помаду в сумку, повернулась к нему и положила руку на его бедро.
     — Спасибо,
     Джереми не понял, за что она его благодарит, но голову ломать не стал. Его больше занимала мысль о том, что, если Изабелла передвинет свою ладонь чуть выше, она почувствует, насколько ему приятно ее прикосновение.
     — За что? — наконец спросил он.
     — За то, что пытаешься убедить меня, будто тебе не все равно. — Она убрала руку.
     Ему совсем не понравилось, как это прозвучало.
     — Но мне действительно не все равно. — Он вернул ее ладонь на свое бедро.
     — Страсть — далеко не главное в отношениях. По крайней мере, так думает большинство людей.
     — То, что думает большинство людей, мне точно безразлично. — Они тронулись с места.
     Белла вызывает в нем не только страсть. Эта мысль сверлила мозг. Его отец любил повторять, что, если женщина вызывает в мужчине не просто желание обладать, это первый сигнал, что нужно быть вдвойне осторожным.
     — Извини меня за мое поведение. — Ее слова прозвучали неожиданно.
     — Тебе не за что просить прощения.
     — Ты очень добр, но я ведь была немножко эгоистична.
     — То есть?
     — Из-за меня ты не смог поужинать со своими друзьями, — сказала Белла и отвернулась к окну.
     Белла знала, что после этого вечера и неизбежного объяснения с друзьями Джереми может изменить о ней свое мнение. Было это к лучшему или нет, ответить она не могла. Вечер, который начинался так прекрасно, после встречи с Люсиндой обернулся невеселыми воспоминаниями и упавшим настроением.
     Она снова вспомнила жгучий стыд, который испытала, когда ее выгнали из престижной школы-интерната в Швеции за то, что родители не смогли оплатить обучение. А потом ее мать и вовсе стала подрабатывать уборщицей в домах тех людей, которых прежде считала своими друзьями.
     В ее ушах вновь зазвучали фальшивые слова сочувствия и сожаления Люсинды. Этот вечер должен был ознаменовать возвращение в общество, которое когда-то изгнало их с матерью. Но ничего не вышло. Она сбежала, поджав хвост.
     Машина свернула с дороги на парковку общественного пляжа.
     — Что ты здесь забыл? — спросила Изабелла, чувствуя радость оттого, что они не едут в ресторан. Она не хотела никого видеть. Люсинде удалось поколебать ее уверенность в себе. Ей нужна передышка, чтобы восстановить пошатнувшееся душевное равновесие.
     Джереми не ответил, остановил машину и поднял крышу автомобиля.
     Теплый соленый воздух с океана повеял ей в лицо. Изабелла вдохнула полной грудью и посмотрела на загорающиеся звезды на еще светлом небе. Равномерный плеск волн успокаивал. Она откинулась в кресле и закрыла глаза.
     В воздухе разлился приятный голос Дейва Мэтьюза — Джереми включил музыку.
     Изабелла улыбнулась про себя. Значит, он помнит, что ей очень нравится этот певец.
     — Думаю, тебе не помешает оторваться, — раздался вдруг голос Джереми.
     Изабелла изумленно распахнула глаза. Вот уж от кого она не ожидала услышать это слово, так это от него. Возможно, потому, что Джереми казался настоящим трудоголиком: за вечер он несколько раз отлучался, чтобы обсудить по телефону какие-то важные дела.
     — Оторваться? — повторила она как попугай. Джереми положил руку ей на плечо.
     — Расслабиться, — пояснил он.
     — Я знаю, — стараясь не обращать внимания на чувства, которые пробудили в ее теле его прикосновения, сказала Изабелла. — Я просто удивилась, что тебе знакомо это слово.
     — Напрасно. Сладкая моя, я знаю, как расслабиться и получить удовольствие.
     От этих слов она вся вспыхнула. Как же легко в него влюбиться и потерять голову! Сейчас он говорил совсем не так, как тот высокомерный мужчина, возникший сегодня утром в ее офисе и заявивший, что его желания должны всегда стоять для нее на первом месте. По крайней мере до тех пор, пока она его любовница.
     Изабелла потрогала колье. Он купил ее также, как эту драгоценность и платье. Как эту мощную машину. Еще одна игрушка...
     — Да, думаю, что знаешь.
     — Не знаю почему, но мне кажется, что меня обвинили в сексуальном домогательстве. Белла, ты чересчур зациклена на сексе. — Его палец скользнул под бретельку ее платья, и это прикосновение опалило ей кожу.
     — А разве женщину зовут в любовницы по другой причине?
     — А разве любовницей соглашаются стать по другой причине? — в тон ей спросил Джереми и добавил: — Я не женщина и поэтому не знаю. Наверное, у каждой женщины свои причины.
     — А тогда чего хотят мужчины от своей любовницы? Например, ты?
     — Мой отец всегда казался счастливым, когда у него появлялась любовница. Он не был счастлив с моей матерью. Я хочу быть счастливым. Такой ответ достаточно правдоподобен?
     — Да.
     Пальцы Джереми прочертили окружность, параллельную колье.
     Пульс Изабеллы подскочил, дыхание участилось. В эту минуту она забыла о неудачном вечере и о том, что она всего-навсего временная любовница. Только сидящий рядом мужчина имел значение.
     Джереми будил в ней незнакомые чувства. Он дарил надежду на будущее, которое с некоторых пор стало туманным. А ведь в детстве она была маленькой принцессой, и будущее представлялось ей раскрашенным в яркие, радужные тона. Но прошло несколько лет, и цвета поблекли.
     Ей следует об этом помнить и не тешить себя напрасными надеждами на счастливое будущее. Тем более рядом с таким мужчиной, как Джереми, строго сказала себе Изабелла. От воспоминания о встрече с Люсиндой у нее по телу снова побежали мурашки.
     — Милая, разве ты не знаешь, что много думать вредно? Это только добавляет морщин.
     — Я знаю, но не думать не получается.
     — Неправда.
     Он коснулся ее губ поцелуем легким, как крылья бабочки.