Причуда принцессы

– Да.
– После тяжелого труда ты, наверно, рад передышке?
– Когда приезжает твоя бабушка? – Деметрио сделал вид, что не заметил вопроса.
– Она не сказала. Почему ты интересуешься?
Он поднес ее руку к губам.
– Считаю часы. Сколько мне осталось наслаждаться твоим обществом прежде, чем она явится ко мне с ружьем?
Ее улыбка была столь откровенной, словно обещала счастье на всю оставшуюся жизнь.
– Давай уйдем отсюда, принцесса, и найдем укромный уголок, где никто нас не увидит.
– Поспешим, – загорелась она.
Они поехали на юг, свернули к морю у местечка, где деревья почти нависли над водой. Деметрио заглушил двигатель. Некоторое время они сидели неподвижно, словно изваяния, упиваясь мирной красотой ночи, затем, ни слова не говоря, кинулись друг другу в объятия, как истосковавшиеся в разлуке любовники.
Мужчина поднял юбку Натали, коснулся нежной кожи ее бедер, резким движением снял кружевные трусики и бросил их на панель приборов. Натали расстегнула молнию на его джинсах.
Их слияние было столь мощным, что старый грузовичок закачался. Натали уперлась одной рукой в окно, другой цеплялась за его плечо. Никто из них не прикрыл веки, словно в глазах друг друга они искали свое отражение. Дыхание их смешивалось, пот выступил на спинах. Внезапно Натали почувствовала, как по ее телу разлилась горячая волна.
Даст бог, у нас будет ребенок.
Деметрио откинул голову на подголовник.
– Не знал ничего более дикого.
– Зато по-настоящему и честно.
– Жестоко.
– И восхитительно, – улыбнулась она. – И я хочу, чтобы мы это повторили.
 
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Они отправились к Деметрио, где снова занимались любовью, затем забылись сном, проснулись около трех, опять любили друг друга и снова дремали.
В девять утра Деметрио подскочил на кровати.
Опоздал?!
– Я позвоню тебе, – выбегая из комнаты, крикнул он, забыв о прощальном поцелуе.
Дома Натали натолкнулась на Барбару.
– Могу ли я осмелиться спросить вас о том, где вы провели ночь, леди, – спросила она, – или мне стоит предположить худшее?
– Для тебя, возможно, и худшее, а для меня лучшее.
– Ты была с ним, – с отвращением скривила губы Барбара.
– И планирую быть с ним так часто и так долго, сколько он захочет.
Барбара содрогнулась, отпила кофе и поморщилась, словно это уксус.
– Не могу понять, что так привлекло тебя в этом типе.
– Он приличный человек и не боится тяжелой работы. Качество, которое, кстати, я думала, ты и твои друзья высоко цените в людях.
– Уважать труд – одно, а панибратство… – Барбара передернула плечами. – Не представляю.
– Все ты представляешь, бабушка. Вспомни свою первую ночь любви. Или ты всегда откладывала удовольствия ради бизнеса?
Леди Уэйд проигнорировала вопрос и закатила глаза к небу.
– Как ты могла пасть так низко?
– Он отличный человек, и придет время, когда вы это осознаете, – взвилась Натали.
Барбара приподняла одну бровь.
– Боюсь, на это уйдет больше времени, чем вся твоя интимная история.
– Почему? В чем его преступление? Он меня не насиловал, не принуждал. Я достигла совершеннолетия несколько лет назад, и то, чем я с ним занимаюсь, касается только нас. Для всех остальных он – наш сосед, реконструирующий особняк своих предков. Что в этом плохого?
– Ничего. И мы рады, что он обновит свою виллу, и она перестанет уродовать нашу территорию. Но ничто не изменит того факта, что он здесь чужак и навсегда им останется. Он не нашего круга.
– Он моего круга, поэтому привыкай! Деметрио знает свои желания и не боится следовать им. И он в курсе, что вы все думаете о нем… И он не собирается угождать вам или производить на вас впечатление.
– Моя дорогая, похоже, он впечатлил тебя.
– Потому что он настоящий мужчина, – краска бросилась Натали в лицо. – И откровенно говоря, последнее время их не часто встретишь.
– Ему стоит вручить премию. За одну неделю он достиг того, чего Льюису Мэдисону не удалось за несколько лет, – прищурилась Барбара. – Как ты его защищаешь! А вот Льюиса и не нужно было защищать, у него безупречная репутация.
– О, бабуля! – Натали брезгливо поморщилась. – Почему ты не оставишь Деметрио в покое? Он заслуживает, чтобы к нему относились с уважением, несмотря на старый автомобиль и отсутствие членской карточки. Одно твое слово – и общественное мнение о нем изменится.
– Ты слишком многого от меня требуешь, дорогая.
– Люди смотрят на тебя, им важна твоя оценка.
– И?
– Я хочу, чтобы ты устроила праздник и пригласила его.
– Его и… приличных людей?
– Да! – крикнула девушка. – Или ты считаешь, я имею в виду его и его собаку?
– Он не примет приглашение!
– Если я попрошу, примет, и тогда для него настанет новая эра.
Барбара Уэйд с жалостью посмотрела на внучку.
– Ты глупеешь на глазах. Он, возможно, не знает, как пользоваться столовыми приборами. Если ты, милочка, не в состоянии сказать себе «нет», то я должна сделать это за тебя.
– Ты несправедлива! Деметрио заслуживает шанса доказать свою значимость.
– Тогда пусть доказывает ее за чужим столом, а не в компании моих друзей. Извини, Натали, это мое последнее слово.
Это «последнее слово» стало камнем преткновения в отношениях бабушки и внучки. Они говорили друг с другом подчеркнуто вежливо, но сдержанно. На вилле «Розамунда» началась холодная война.
А за забором буйно цвела любовь. Натали разбивала клумбы, сажала розы в розарии, петрушку и базилик в огороде, тренировала Пиппо и расчесывала его шерсть до блеска, пока Бертолуччи столярничал и плотничал. После работы на заднем дворе они наслаждались простым обедом из хлеба, оливок, сыра и свежих фруктов и слушали щебет птиц.
Часто Деметрио готовил ужин, и тогда Натали оставалась у него на ночь. Они занимались любовью, вместе принимали ванну, а на рассвете пили кофе. В целом вели вполне счастливую, почти семейную жизнь. В душе Натали надеялась, что когда-нибудь эта жизнь станет узаконенной и признанной в глазах церкви, закона и общества.
Однако в каждой бочке меда есть своя ложка дегтя. Иногда Деметрио неожиданно отсылал ее домой и просил дождаться его звонка. После чего появлялись типы странного вида, которые следили за ней из-под прикрытых век и хихикали в кулак. Казалось, у Деметрио появились дополнительные средства для реставрации дома. Когда Натали задавала вопросы, мужчина отмалчивался или резко обрывал ее.
Однажды, когда Деметрио давал рабочим указания в саду, зазвонил телефон. Натали потянулась к трубке, но Деметрио налетел, словно коршун и схватил ее за руку.
– Я перезвоню, – гаркнул он в трубку, затем повернулся к девушке и зашипел: – Прошу впредь не подходить к моему телефону.
– Я просто пыталась помочь, – Натали в ужасе отступила назад.
– Мне не нужна твоя помощь, – отрезал Деметрио и направился в сад. В окно девушка увидела, как он с каменным лицом прошел к бассейну, достал мобильный телефон и поднес его к уху.
Она испугалась и обиделась. Почему я должна терпеть его недоверие? Натали собрала свои вещи и покинула дом Деметрио. Уже у ворот мужчина нагнал ее.
– Не уходи, – прошептал он, схватив девушку в объятия и покрывая короткими поцелуями ее заплаканное лицо. – Извини! Я не должен был говорить с тобой в таком тоне.
Она ответила на его поцелуи и забыла о своих подозрениях.
Прошло несколько дней. Как-то вечером Деметрио заявил, что собирается в Неаполь. Но когда Натали попросилась с ним, он вдруг отказал и посоветовал ей остаться с Пиппо, пообещав привезти знаменитую неаполитанскую пиццу.
– Мы поужинаем у бассейна и выпьем местного вина.
Тот вечер был особенно трогательным, волшебным, несмотря на то, что время от времени Деметрио отвечал невпопад, мыслями уносясь куда-то далеко. И хотя он старался играть роль нежного влюбленного, но противиться ее желанию провести ночь под крышей бабушкиной виллы не стал. Натали насторожилась, его скрытность и рассеянность озадачивали ее.