Непокорное сердце

Задыхаясь, Шана вскрикнула от ярости и отчаяния. Ничего, не видя перед собой, она попыталась освободиться из его рук. Резкий смех раздался у ее уха. Почти без усилий Торн схватил пленницу и поднял. Ноги девушки оторвались от пола, и она очутилась в воздухе. У Шаны перехватило дыхание, когда граф бросил ее, словно мешок с зерном, на большую кровать, тяжело навалился на нее всем своим весом. Принцесса задыхалась от бессильной ярости, когда Торн начал грубо и быстро стягивать с нее платье.
Шана попыталась сопротивляться, но тело графа с силой прижимало ее к кровати, не давая возможности даже пошевелиться. Девушка вскрикнула от боли и негодования:
– Вы пожалеете об этом, де Уайлд! И пусть Господь Бог…
Торн холодно перебил ее.
– Очень сомневаюсь в этом, миледи.
Затем он, ловко сняв через голову ее сорочку и стянув чулки, отпустил девушку. Словно пружина, Шана тотчас взвилась на кровати и ощутила, как прохладный воздух охватил обнаженное тело. Схватив одной рукой одежду принцессы, граф подошел к двери и толкнул ее. Шана всем телом подалась вперед. У пленницы перехватило дыхание, когда она увидела, что Торн бросил ее платье за дверь.
– Господи милостивый! – задыхаясь, сказала она. – Вы же сумасшедший!
Холодная улыбка появилась на губах графа.
– Я сумасшедший? Думаю, что нет. – Он вернулся назад и остановился у кровати.
Торн снял с себя тунику и бросил ее на стул. Застыв от удивления, Шана смотрела на его голый торс. Несмотря на кипящую в ней ненависть к этому человеку, она не могла не заметить, что сильное тело графа представляло собой внушительное зрелище. Широкие и крепкие мышцы на груда и животе, покрытые густыми, темными вьющимися волосами, казались высеченными из камня.
– Предлагаю вам подвинуться. У меня нет желания спать на полу.
Услышав это, Шана оцепенела: выражение его лица было таким же решительным, как и голос. И только тут до ее сознания дошел весь смысл происходящего… Он хочет с ней спать! Девушка резко вздохнула, когда Торн стал стягивать с себя штаны. Господи! Этот негодяй не просто хочет лечь спать с ней, но еще и лечь обнаженным! О, она догадывалась, зачем он это делает. Чтобы унизить и оскорбить ее. И хотя Шана совсем не знала мужчин, но поняла, что на этом граф Вестен не остановится…
В отчаянии девушка соскочила с кровати, совершенно забыв о своей наготе. Но, увы, Торн снова предстал перед ней, схватив ее за руку и развернув лицом к себе.
Граф искренне возмутился.
– Что беспокоит тебя, женщина?! Я начинаю думать, что сам имею дело с сумасшедшей.
Ее полные страдания всхлипывания неожиданно прекратились и перешли в неровное, прерывистое дыхание, когда грудь соприкоснулась с его волосатым телом.
«На этом все не закончится», – болезненно подумала Шана. В душе она была благодарна за то, что он пощадил жизнь, но все же смерть, может быть, лучше по сравнению с тем, что ее ожидало. Спать с этим жестоким человеком не менее ужасно.
Девушка откинула голову, яростно отвергая его.
– Нет, – воскликнула она. – Вы не посмеете применить силу, слышите? Я скорее умру, чем позволю вам дотронуться до меня.
– Кажется, вы питаете пристрастие к смерти, миледи.
Он провел пальцем по ложбинке между ее лопатками. Несмотря на видимое безразличие, Торн очень сильно желал ее. Под его ладонью кожа оказалась нежной, словно лепестки розы. Такое же чувство Шана вызывала у него в первую ночь в этой комнате. Сильная страсть охватила графа неожиданно для него самого, но в данный момент она была лишней, мешающей. Торн думал только о том, что в его руках находилось молодое существо, нежное, милое, такое мягкое. Не то, что он – жесткий… и что говорить, становившейся еще жестче.
Шана подавленно повернула голову. Щеки залились ярким румянцем от – охватившего ее стыда.
– Отпустите меня, пожалуйста, – задыхаясь, проговорила она.
Его губы свернулись в трубочку.
– Когда захочу, миледи, тогда и отпущу. Но когда я этого захочу.
Второй раз за последние несколько минут Торн поднял ее и уложил в кровать, опустившись сверху и придавив всем весом своего тела. Плотно сжав губы, граф, словно каменное изваяние навис над Шаной. Она совершенно ясно угадывала его намерения.
Девушку охватила паника. Принцесса стала отчаянно отбиваться от Торна, но теперь уже не от неприязни, а из страха. Просунув между собой и им руки, она пыталась оттолкнуть его, но на этот раз ничего не вышло. Граф схватил ее за запястья и, словно кандалами, сжал их в своих ладонях.
Шана отчаянно двигала бедрами, стараясь отодвинуться из-под него и сбросить Торна с себя. Кровь закипела у графа в жилах, отдавая сильным напряжением в чреслах. Он заскрипел зубами, стараясь побороть нежелательное нарастающее напряжение. О, Господи, если она еще раз крутанется, он не ручается за себя…
– Успокойся! – зашипел Торн.
Шана застыла. Ее дыхание стало резким и прерывистым. Грудь тяжело поднималась и опускалась, сердце неистово стучало.
Впервые за все это время граф заметил испуг в ее глазах. Что это значило? – размышлял он, смутно теряясь в догадках. Шана занимала его и одновременно разжигала любопытство. Но вывод был очевидным: никогда в своей жизни он не встречал такую высокомерную гордую девушка, как Шана. Безусловно, она не боялась его!
Торн зловеще поджал губы, так как ему свойственна была подозрительность. Возможно, осторожно предположил он, это ничто иное, как уловка, при помощи которой она хочет вызвать его сочувствие, чтобы потом, при первой же возможности всадить ему нож в спину, когда он меньше всего этого будет ожидать.
– Что? – иронично спросил Торн. – Чего вы боитесь, принцесса? Этого?
Яркие черные глаза и резко очерченное лицо возникло перед Шаной, загородив собой весь мир. Когда его губы соприкоснулись с ее губами, принцесса была слишком потрясена и шокирована, чтобы протестовать и чтобы сделать хоть что-то, и терпела, так как граф и в самом деле не давал ей возможности что-либо предпринять. Его губы обожгли Шану, как раскаленное железо. У девушки только и промелькнуло в голове, что Барис ее никогда так не целовал. Поцелуй Торна был сильным, ненасытным и грубым – ничего подобного Шана раньше не испытывала.
Его язык снова и снова врывался в ее рот жадно и настойчиво, отчего сердце девушки еще сильнее забилось в груди. В отчаянии Шана попыталась увернуться от Торна, но все было напрасно. Худые пальцы графа скользили по ее разметавшимся волосам, лицу, помогая продлить этот демонический поцелуй. Торн буквально вдавил Шану в кровать. Низкий, глухой стон вырвался из груди принцессы, и через какое-то мгновение все изменилось.
Поцелуй больше не был таким жадным. Нет, теперь Торн пытался насладиться ею, словно изучал ее с захватывающей дыхание основательностью. Шана почувствовала, как все ее тело охватило убаюкивающее тепло.
Но все так же неожиданно закончилось, как и началось. Холодный взгляд обрушился на нее как снег, когда граф поднял голову. Он увидел ее влажные трепещущие губы, широко распахнутые испуганные глаза. Торн отбросил угрызения совести, которые мешали ему, и заговорил намеренно отчужденным голосом:
– Вот, миледи, я сделал все, чтобы у вас не складывалось впечатление, что я умираю от вожделения.
Шана смотрела на него, вся, дрожа и боясь дышать.
– Вы хотите сказать, что не…
Ее щеки ярко вспыхнули. Язык не слушался. Она не могла заставить себя произнести эти слова. Граф хрипло рассмеялся.
– Вы льстите себе, принцесса, если думаете, что я хочу вас. Несмотря на то, что у вас красивая фигура и соблазнительные губы, я лучше отправлюсь в ад, чем лягу спать с такой коварной, способной на убийство стервой, как вы.
Шана закусила губу, бросив взгляд в сторону двери.
– Тогда, почему же вы…
Торн моментально понял, что она имеет в виду.
– Я думаю, вы хорошенько подумаете, прежде чем решитесь сбежать без одежды, миледи. А стоит вам только попытаться… Я очень чутко сплю и кладу меч рядом.