В поисках счастья (СИ)

И если на Восмора мне было наплевать, то отпускать лося, не вылечив ему спину, покалеченную идиотами я не собиралась. Так что животну окружила воздушная стена, отчего он заметался, а Восмор закричал. Я поняла, что это была плохая идея, потому как напуганный и травмированный лось мог и затоптать принца, так что пришлось убрать стену и скинуть с лосиной спины Восмора, а потом загнать животное обратно в «комнату» с воздушными стенами.
Только после всего этого я смогла уделить все мое внимание терпеливо не кидающемуся на меня рокону. Правда не кидался он потому, что был целиком занят лежащим Чуваком, который, выполняя мой приказ, только угрожающе рычал, не поднимаясь на ноги.
Не знаю, что там нарычал ему Чувак, но подошла я с кинжалом беспрепятственно и даже на спину ему могла бы залезть, но этот был еще крупнее предыдущего, дефицитом габарита не страдавшего.
Пока я кралась, зверь нервно прядал ушами, шевелил наростами на носу и дергал хвостом. Пока я обдумывала, как мне его упокоить, он рухнул на пузо и подполз к Чуваку поближе. От пса пришла просьба-желание не убивать зверя. Я была удивлена, но кинжал отвела за бедро. Какое-то время животные перерыкивались, после чего чужак покинул нас в два длинных прыжка.
Как только он скрылся в лесу, послышались звуки — ночные насекомые, припозднившиеся птицы и скулящий Восмор, повредивший руку при падении с лося.
Я метнулась к Чуваку и обнаружила у него довольно глубокий и длинный порез поперек ребер. Как такой можно оставить зубами я не понимала самым решительным образом, однако ж удалось. Его положение в пространстве осложнялось тем, что он лежал на сумке, которую мы, естественно, не успели снять.
— Давай-ка снимем это. — Тихо проговорила я.
Пес меня понял и перелег на живот, чтобы я могла расстегнуть подпружные ремни и стянуть с него сбрую. Из сумки я вытащила флакон с очень дорогим зельем, способным заживить любые, даже отравленные, раны. На стоимость такого флакона можно купить особняк в пригороде столицы. Хорошо, что я умею его варить, хотя стоимость ингредиентов и шанс провала даже такой способ добычи зелья делают баснословно дорогим.
Пол флакона я без тени сомнения вылила на рану защитника, и аккуратно распределила его по ней. Порез на глазах начал затягиваться.
Затем я перешла к капюшону. Мужчина все еще был без сознания, с него слетел плащ, обнажив голову и торс. Там обнаружилась легкая кираса, кожаные штаны, сейчас припаянные к коже ног. Целительское зрение показало, что дела плохи и надо срочно что-то делать. Начала я с обезболивающего и тонизирующего настоев, которые насильно влила ему в глотку и оставила его, чтобы дождаться пока подействуют настои.
О происшествии с роконом старалась пока не думать, чтобы не сбиться с правильных мыслей о помощи пострадавшим.
Затем подошла к тихо ноющему Восмору, чтобы помочь ему с рукой. Подходящая ветка нашлась быстро, найти кусок коры оказалось сложнее, но и он нашелся. Сделав для принца лангету, быстро зафиксировала руку и выдала ему глоток обезболивающего. Хорошо, что я воспользовалась мелкой измерительной тарой, иначе он всадил бы в себя весь флакон и в итоге скопытился бы от такого количества за раз. Все-таки на базе макового молока настоечка-то.
Лось уже не метался внутри воздушной стены, так что я ее сняла и поделилась с ним силой, заживляя шкуру. Затем я использовала на нем заклинание для успокоения лошадей и отпустила восвояси.
Второй лось, на котором ехал капюшон, продолжал стоять на месте и косил на меня лиловым глазом. Поразительно меланхоличное животное, даже отпускать не хочется. Тут порядок манипуляций был другой, а состав прежний.
Когда нас покинули здоровые и спокойные копытные, я вернулась к Чуваку, чтобы обнаружить, что рана уже полностью затянулась, оставив розовый след на коже и проплешину в густой шерсти, а сам пес стоит и смотрит на меня странным взглядом.
— Найди поляну. Нам стоять там не меньше двух дней. — Обратилась я к псу.
Тот недовольно фыркнул и удалился в лес.
Я же, подхватив сумки, подошла к последнему пострадавшему. Его лицо выглядело расслабленным и спокойным. Рыжие волосы, почти такие же яркие как у меня, длиной, может быть, до плеча, «породистое» лицо с выразительными скулами и квадратным подбородком, ресницы-опахала и пропорционально выглядящие на лице губы — все выглядело довольным жизнью. Оливковая кожа однозначно выдавала в нем орева. Сложен попутчик был довольно мощно: широкие плечи, раскачанные мышцы плечевого пояса и рук, не менее раскачанные мышцы бедер. Ростом он был меня выше примерно на голову, так что на его фоне я казалась бы крайне хрупкой.
— Прости, приятель, будет больно. — Сообщила я бессознательному.
Разделить его со штанами будет не просто и очень болезненно, но, если не сделать этого сейчас, последствия могут быть непредсказуемо плачевными.
Чувак вернулся и сам подставился под сумки, а потом позволил погрузить на себя бессознательного раненного, чтобы оттащить его на место нашей стоянки.
Шагали мы довольно долго, так что капюшон попытался прийти в себя и даже немного постонать. Но мы добрались и даже сумели аккуратно переложить раненого на лапник. Теперь начиналось веселье: нужно было развести огонь, что Восмор одной рукой сделать не мог, приготовить всем еду — на это и с двумя руками не способен, даже подавать мне склянки не годен, потому как не знает, что зачем нужно и будет очень долго искать склянки по надписям. Вот и получается, что был бы на его месте Неор — толку было бы больше. Неор, хотя бы, не ныл мне под руку.
Зато суперэффективным был Чувак — он натащил веток и поленьев для костра, пока я бегала с котлами за водой, и теперь изо всех сил мешал Восмору мешать мне.
Пока над широким костром грелась вода в двух котлах, я достала рис, морковь и немного мяса, споро нарезая необходимое. Затем вытащила «лекарское перо», известное мне как скальпель, подняла световой шар над бедрами мужчины, принимаясь за работу. Он стонал и понемногу приходил в себя, тогда пришлось дать ему еще обезболивающего, и ускориться. Скоро лапник был в крови, выделившейся из раны, образованной на месте ожога, я была взмокшей, а больной нервным, хоть и молчаливым.
Но брюки снять мне удалось. К сожалению, его мужское достоинство имело две отличительных особенности: во-первых, оно было с дополнением в лице кусков кожаных брюк, во-вторых, он явно не имел любви к гигиене. Аромат был подчеркнут экстремальными температурами.
Пришлось отвлечься и положить вариться рис, предварительно тщательно вымыв руки. Чувак тут же пристроился бдительно за ним следить.
Отделять остатки кожи от причинных мест рыжего оказалось сложно, особенно с учетом того, что место крайне нежное и мужчина часто дергался, пытаясь убрать меня от своих достоинств, практически не приходя в сознание.
Чувак отвлек меня несколько раз, чтобы я заправила рис и слила его, когда он был готов. Добыть себе миску Восмор смог сам, так что еще пару часов я спокойно занималась пострадавшим. Как только закончила, вылила вторую половину флакона заживляющего зелья на раны и распределила по ним. Должен будет.
Еще глоток обезболивающего, немного воды и я, наконец, накрыла нашего больного его же плащом, чтобы не смущать его, когда он очнется.
Поела сама, выпила воды и рухнула спать к Чуваку, который сегодня великодушно грел несчастного и всеми брошенного Восмора, несмотря на невооруженным взглядом заметную неприязнь к ревву. Когда я, наконец, уснула уже начало светать. Долгая выдалась ночь.
Просыпалась долго и с трудом — видимо, совсем мало поспала, но стоны очередного лесного пациента взбодрили лучше холодного душа.
Рыжий проснулся и пытался сесть. Над нами ярко светило солнце, весело щебетали птицы, Чувак за кустом хрустел добычей. Передо мной нашелся давно потухший костер и грустный Восмор с другой стороны от кострища.
— Не садись, пока я не осмотрю тебя. — Распорядилась я, скидывая с него одеяло.