Разгром хана Батыя

   Тенью бога войны назови меня.
   Я нашла волосок,
   Вырвав там, где висок
   У несчастного князя Владимира!
   В крючкавистых пальцах чародейки завертелся светленький волосок. Князь Глеб радостно прихлопнул в ладоши.
   -Теперь у нас оружие. Давайте захватим княжича в плен, а затем обменяем его на двух белых демонов. Что для князя важнее родной сын или безродные отроки.
   Бату-хан нахмурился.
   -Будь я на месте князя, то я бы даже за старшего сына Сартака не отдал бы таких воинов.
   Субудай-Багатур промолчал, но суровой башке Багатура мелькнула мысль.
   "Чего не пережил сам - того и не говори!"
   -Что же ты медлишь, князь колдуй и вытащи его сюда - будет над кем, потешится.
   Керинкей-Задан рассмеялась в предвкушении удовольствия. Князь тем временем поставил в круг дюжину свечей и принялся шаманить. Он уже научился довольно ловко отбивать бубном. Затем пару раз, подпрыгнув, выпустил пузыристый шарик по примерно такому же голубо-сиреневому шарику. Задан выкинув руку, послала на встречу огненно-оранжевый треугольник. Фигура соединилась, затем вновь полыхнул ослепительный свет, и перед ними возникла, полупрозрачна восьми хвостовая змея.
   Рептилия прокружилась, а затем раскрыв пасть промурлыкала сладким голом.
   -Какой наказ я от шаманов получу, любую дверь я в миг один разворочу.
   Задан тут же ответила в так.
   -Приказ такой вершите дело без прикрас. Указ простой, и дело легкое для нас.
   Владимир князь, попасться должен на крючок. Его мы мордой в грязь, он как засушенный сморчок.
   -Повинуюсь о величайшая!
   Змея полыхнула огоньком и выросла, заполнив собою юрту. Затем ее силуэт побледнел и исчез.
   -Призрак выпущен, теперь он запляшет, собирая дань по всему миру.
   Князь Глеб оскалил острые как у шакала зубы.
   -Ну, а теперь. Хан Батый всплеснул руками
   -Настало время заняться гонцами.
   Звероподобный Арапша скомандовал.
   -Связать их!
   Тургауды набросились с яростью голодных псов.
   -Мы не в чем не виноваты. Заорали посланики-нукеры.
   -Мы лишь преданно исполняем приказы и привезли ослепительному донесение от темника Бурундая.
   Услышав последнее имя, джихангир усмехнулся.
   -Бурундай оправдывает свое предназначение.
   Субудай не заметно ткнул Батыя ногой и прошептал.
   -Страшная напасть постигла род Чингизидов. Пал один из любимейших сыновей Чингиз-хана.
   -И мой враг. Который орал что я баба с бородой и хотел меня удушить. Если бы не ты - мои люди давно бы вырвали его крокодилье сердце. Это первый случай, когда я могу отблагодарить белых мангусов.
   -Если бы не мы! Вставила Керинкей-Задан.
   -Порожденье тьмы! Ползуя убийц, не дала тебе милый джихангир покорять столиц.
   Субудай молвил раскатистым голосом.
   -Мои нукеры оберегают не хуже заклятий! Я понимаю твою ненависть.
   -Он понимает. Батый скривился.
   -Да понимаю! Глас одноглазого барса звучал как никогда убедительно.
   -Но ни кто в войске не должен знать об этом! Как говорил священный правитель, когда идет война то войско должно знать только одного врага, царя той страны, куда вторглась наша армия. А полководец должен иметь лицо камня, сердце из закаленной стали. Радость это плохой пример войску. Наоборот порази их как гром среди ясного неба! Обрушь свой гнев на урусов, пускай твои неисчислимые тумены выжгут их земли.
   Бату-хан взъярился.
   -Где эти черные вестники? Пускай палачи допросят их.
   Арапша подал знак. Тургауды подхватив подмышки, поволокли гонцов.
   Джихангир надел золотой с большим алмазом шлем Александра Македонского, и, поигрывая, кривой в самоцветах саблей вышел из терема. Его колючий взгляд обжигал. Гонцы пали на колени, вознося руки к небу.
   Бату-хан заговорил сначала тихо затем погромче, под конец его слова стали переходить в истеричный визг.
   -Вам было вверено великое счастье! То, что выше солнца - сын Небесного правителя! И вы не смогли сберечь, сей алмаз.
   -Мы не могли его остановить, он рвался в бой с силой барса! - произнес самый высокий из гонцов.
   -А вы и обрадовались! Самим идти вперед боязно, так пускай скачет сын неба! А разве так поступал Чингиз-хан. Храбрейший из храбрых стоял позади войска и шепотом передвигал сотни тысяч воинов. Весь мир трясся от одного его слова.
   Гонцы, повалившись ниц, вжались в снег, они ничего не смели сказать в свое оправдание.
   -Никто не удержал великого когда он стал простым нукером, рубился с опасным врагом. Никто не закрыл его телом, когда уруская рать обложила его.