Попаданка по ошибке. Страшно-смешная магия обманутой жены

Подобная перспектива не прельщала. Если честно, я испугалась. Про полицейских я смотрела много сериалов. Там были хорошие, честные и обязательно красивые следователи или частные детективы. Они спасали главных героинь. Но были в кино и плохие следователи. Похоже, на такого и наткнулась в реальной жизни. Я обиженно произнесла:
– Ладно, звонить не стану! Не дура! Но если в следующий раз тебе кто-то захочет снести голову, а я буду рядом, ни за что не помогу!
– Вот и ладненько, – обрадовался Петрович. – Вижу, ты дама понятливая. Иди и забудь обо всем.
Он протянул мобильник. Я выхватила телефон из алчных ручонок представителя закона и пошла прочь. Лучше забыть это утро как кошмарный сон. Чокнутая гадалка, мент-оборотень, полет под куполом гадального салона. Черт, что это было? Психотропные, распыленные в воздухе, вызвали галлюцинации? Скорее всего так, другого объяснения у меня нет. Ну и пусть! Главное, я жива и на свободе. Потеря маминой пенсии мне уже не казалась такой страшной. Да что мы, нищие, не проживем, что ли?
Дома я вообще обо всем забыла. Закрутилась с готовкой, уборкой и прочими радостями домохозяйки. Летала по квартире как пчелка Майя, торопилась. Придет муж с работы, спросит: почему нет ужина? А что я отвечу? Прости, любимый, я половину дня спасала от чокнутой гадалки мента-оборотня, когда та хотела его превратить в таракана. Потом немного полетала. Едва была не обвинена в наркоторговле. Муж, конечно, в подобную чушь не поверит. Зато обидится, решит, что я сериалов пересмотрела вместо того, чтобы выполнять свою святую обязанность – быть хорошей хозяйкой.
Я успела вовремя. К приходу Егора стол был накрыт. Муж вдохнул аромат мяса по-французски и поторопился за стол. Вновь хлопнула входная дверь. Мама забрала Артемку из продленки. Они тоже были голодными. Вся семья собралась за столом. Поужинали. Я помыла посуду и пошла спать. Уснуть не могла долго. Все вспоминала утреннее происшествие. Чтобы не думать и погрузиться, наконец, в объятия Морфея, даже выпила снотворное. После чего уснула крепко и без сновидений.
Проснулась я от яркого солнца, что светило в глаза. Порадовалась новому дню. Хотела, по своему обыкновению, сладко потянуться. Но поняла, что мне мешает… живот. Он почему-то вздулся и был огромным. Что за ерунда? Я повернулась на другой бок, глянула в зеркальную дверцу шкафа и закричала: "Аааааа!" Потому там отражалась вовсе не я, а Петрович! От меня осталась лишь розовая кружевная пижамка из шортиков и маечки. Шортики превратились в тонкую розовую полосу, растянувшись на большой попе следователя. Маечка была теперь коротка и обнажала огромный живот и волосатую грудь. "Мама", – всхлипнула я, бросилась к мужу, обняла, надеясь найти защиту и опору. Но "мама" получилось басом. Муж услышал, открыл глаза, закрутил головой. И застыл в ужасе: к нему крепко прижимался толстый мужик в розовой пижме. "Аааа!!" – закричал Егор и вырвался из моих объятий. Я окончательно проснулась и поняла: происходящее – не кошмарный сон, а жуткая реальность. Муж, на чью поддержку я рассчитывала, близок к обмороку. "Аааа!" – выла я от отчаяния и тянула руки к Егору. "Ааааа!" – вопил Егор еще громче меня. Мы орали первую букву алфавита громко, дружным дуэтом. Переполошили весь дом. Соседи долбили по батареям. В комнату вбежала моя мама. Замерла на пороге. Несколько секунд оценивала преставшую картину. Повернулась к Егору:
– Ах ты, мерзавец! Ведь говорила дочери не раз, что ты ей изменяешь. Была на все сто уверена! Но чтобы с мужиком! В супружеской постели… И где Настя?
– Мама! – я протянула огромные волосатые руки к родительнице.
Так хотелось обнять самого родного человека на земле. Но мама порыва не оценила. Разозлилась еще больше:
– Обалдеть! Зять любовника в дом притащил. А тот меня уже мамой зовет. Где моя дочь? Где Настя?!
– Здесь! – я ткнула себя в грудь, пытаясь объяснить.
– Что??? Что он хочет сказать? – мама повернулась к Егору.
– На живот показывает… Судя по брюху, он ее сожрал! – ляпнул Егор.
Мама, наверное, вспомнила "Красную шапочку", потому что ловко стащила с антресоли лыжную палку и приближалась ко мне, намереваясь ударить. Или распороть живот. Но родная мать была не единственной опасностью. Законный супруг тоже жаждал крови.
– Надежда Витальевна! Я не знаю, кто это! Как в кровати оказался. Но сейчас он нам все расскажет.
Муж встал в боксерскую стойку, явно желая заехать мне в челюсть. Или в глаз. С одной стороны, лицо не мое, пусть ставит фонари противному Петровичу. А с другой… больно ведь будет мне. Бежать! Я осмотрелась вокруг, схватила висевший на стуле спортивный костюм мужа и пулей вылетела из квартиры. Мама и Егор продолжали преследовать. Матушка по-прежнему была вооружена лыжной палкой. Егор схватил на ходу в прихожей первое, что попалось – удочку. Я слетела по лестнице и выскочила на улицу. Родные и любимые, жаждавшие моей погибели, не отставали. Прохожие с удивлением пялились на нас. Да и как иначе? Было чему удивиться. Первым мчался толстый мужик в дамской пижаме. Следом – второй, более молодой и стройный, но в семейных трусах. Он старался догнать первого и долбануть удочкой. Завершала странный утренний марафон пожилая дама в одной ситцевой ночнушке и лыжной палкой в руках.
На ногах у всех были домашние тапочки. Мои розовые мягкие обувки в виде поросят растянулись на огромных лапах Петровича и не соскальзывали. Поэтому, несмотря на пивной живот, я медленно, но верно отрывалась от своих преследователей. Ловко свернула в подворотню и окончательно скрылась. В ближайших кустах нацепила спортивный костюм и направилась к Элизе.
Ворвалась в салон. Там, несмотря на ранний час, уже была небольшая очередь.
– Мужчина, будете за мной, – указала мне дама, бывшая первой.
Но мне было плевать. Я забарабанила в дверь магической комнаты.
– Кто там?! – возмущенно спросила Элиза.
–Это я, Настя! – закричала я в ответ.
Тетки в очереди переглянулись. Но окончательно их вставные челюсти рухнули до пола, когда выскочила Элиза, обняла наглого мужика и сказала:
– Настя, девочка моя, заходи…
Но зайти в магическую обитель мы не успели, резко хлопнула входная дверь. Тетки в приемной вздрогнули, ойкнули и наморщили носы. Воняло жутко. А излучала ужасные ароматы… я. Не та я, что стояла возле Элизы. А та я, что вошла салон. Если совсем точно – мент Петрович в моем теле. Что за разительные перемены произошли с этим самым моим телом всего за одну ночь! Оно жутко воняло. Волосы были растрепаны, и, как мне показалось, их стало немного меньше. Вчерашняя косметика не смыта. Тушь черной каймой размазалась вокруг глаз. Помада растерлась и теперь алела от носа до уха. А платье, что было надето на моем теле, вызывало шок. Такое можно было найти только на помойке.
– Вот платьице на помойке нашел, – подтвердил Петрович мои страшные опасения. – Ну что вылупились? – рявкнул он на всех разом. – Знали бы вы, что мне пережить пришлось.
– Догадываюсь, – ответила я. – Но все же поведай.
Петрович жалобно всхлипнул и стал рассказывать. Вчера он, как и я, не поверил Элизе. Пришел домой, выдул пивка и лег спать. Ночевал один, жена Танька ушла в ночную. Уснул Петрович, по своему обыкновению, в одних семейных трусах. Проснулся от жуткой боли. И обалдел от происходящего. Супруга таскала его за волосы по всей кровати, кусала и царапала. На страсть это было не похоже, потому что Танька выглядела не возбужденной, а озверевшей. Удивило Петровича, как она умудряется его таскать за волосы, которых… нет. И почему с такой легкостью тягает его тело весом в сто тридцать кило?! Когда супруга немного ослабила хватку, он вырвался, удрал и спрятался в ванной. Подошел к зеркалу и взвыл от страха. В отражении была вчерашняя девица из салона, с голым бюстом, ниже из одежды – только его любимые семейные трусы. Теперь он понимал, почему обезумела его жена. Нормальная реакция на молодую, почти голую мадам в супружеской кровати. Петрович с трудом, но вспомнил вчерашние манипуляции Элизы. Неужели ведьма и вправду наколдовала? Додумать мент не смог. Танька, тщетно попинав ванну, пошла в кладовку за топором. Петрович воспользовался моментом и дал деру сразу из ванной на лестничную клетку. Потом на улицу. Но девица с голым бюстом в мужских трусах привлекала внимание. В одном из мусорных бачков мент заметил платье. В него и нарядился.