Приключения Ариэля, Рыцаря Двух Миров (СИ)
Царство пресвитера Иоанна объединяло 72 королевства. На обедах у повелителя, как правило, присутствовало 7 королей. Поесть королям не удавалось, потому что здесь они выполняли обязанности слуг, и для них накрывали стол уже после обеда, вместе со слугами. Недалеко от рыцарей за столом сидели простые монахи и рядовые священники, которым прислуживали епископы и архиепископы. А между дальними золотыми столами ловко сновали разносившие блюда герцоги и графы. Никому из высших аристократов царства и в голову не пришло бы счесть исполнение обязанностей слуг унижением, и смирять их не было никакой необходимости, они с удовольствием подчёркивали таким образом главную функцию аристократа — служебную.
Ариэль потом не вспомнил бы, что ел за столом пресвитера. Всё было очень вкусно, но ему всегда и всё было вкусно, он редко обращал внимание на то, что ел. Этот обед запомнился ему больше всего удивительным, ни с чем не сравнимым чувством гармонии, которое царило в трапезном дворе пресвитера. Гармония, собственно, царила во всём царстве, и это всегда ощущалось, но, чтобы в полной мере ощутить безупречную уравновешенность их великого государства, надо было оказаться одновременно во всех его пределах, что и для ангела невозможно, а здесь, на монаршей трапезе, это вдруг осуществлялось. Собравшиеся являли собой словно маленькую модель царства, и дух, витавший над обеденными столами, был духом удивительного единения, сплочённости, словно все собравшиеся сливались в единую личность, одновременно сохраняя свою автономную личностную уникальность. Только сейчас Ариэль в полной мере и до конца понял, в каком удивительном царстве ему посчастливилось жить.
Обед закончился, пресвитер встал, и все встали вслед за ним. Епископ прочитал благодарственные молитвы, гости понемногу расходились, и Ариэль уже неторопливо направлялся к выходу, когда его доброжелательно остановил король, который прислуживал у них за столом: «Благородный рыцарь, вам следует немного задержаться». Они дождались, когда последний гость покинул трапезный двор, и тогда король дал знак Ариэлю следовать за ним.
Тронный зал Ариэль увидел впервые. Белоснежный мрамор чередовался здесь с резьбой по чёрному дереву — никаких излишеств не было, но мастерам удалось создавать чрезвычайно величественную атмосферу. А может быть дело было и не в искусстве мастеров, а в той неуловимой ауре верховной власти, которую сразу чувствует любая живая душа. Самым удивительным в этом зале была небольшая речка, которая текла прямо через зал в гранитном русле, отделяя трон слоновой кости от остального пространства. Речка текла спокойно, но достаточно быстро, чтобы видеть непрерывное движение воды. Два её берега связывал небольшой воздушный мостик из горного хрусталя, по нему мог пройти одновременно только один человек. Сейчас в зале никого не было, и король, ненадолго остановившись, дал Ариэлю возможность всё хорошенько рассмотреть. Потом они не торопясь подошли к гранитному берегу речки, король несколько мгновений задумчиво смотрел на воду и неожиданно сказал:
— Тот, кто выпьет воды из этой реки, не умрёт в течение ближайших трёхсот лет. Не хочешь ли испить, благородный рыцарь?
— Нет, благодарю вас, ваше величество, — Ариэль сказал это так, как будто ему всего лишь предложили утолить жажду, а он в этот момент её не испытывал.
Король немного грустно улыбнулся, едва заметно пожал плечами, и они, не торопясь, один за другим прошли по хрустальному мостику на другой берег. Шедший впереди король неожиданно обернулся и вновь спросил:
— А может быть всё-таки? Вы только подумайте, рыцарь, на целых три века вы позабудете о возможной смерти.
— Но я не хочу забывать о ней ни на миг, — немного виновато, словно извиняясь, улыбнулся Ариэль.
Они не торопясь зашли за трон, там Ариэль увидел в стене небольшую дверь чёрного дерева с ручкой из слоновой кости. Король уже взялся за ручку, потом отпустил её, обернулся к Ариэлю и, внимательно посмотрев ему в глаза, стал очень медленно говорить:
— Ариэль, подумай ещё раз. Нет ничего плохого в том, чтобы жить долго, радуясь Божьему творению и каждым свои дыханием прославляя Творца.
— Ваше величество, я никогда и ничего не говорю, не подумав, — сказал Ариэль с максимально возможным почтением. — Я вовсе не тороплю смерть и не отказываюсь от долгой жизни. Ведь вы ведёте меня не на казнь. Но смысл рыцарского служения именно в том, чтобы в любой момент быть готовым отдать жизнь за Христа. Жизнь любого из нас всегда находится в Божьих руках, но рыцарь, особенно перед боем, ощущает это предельно обострённо. Застраховаться на три века означало бы для меня на это время перестать быть рыцарем. Мне нечего предложить Богу, кроме своей жизни, а когда ей ничто не угрожает, я уже ничего не могу предложить Всевышнему. Я понимаю, что воды этой реки тоже от Бога, и нет греха в том, чтобы из неё испить. Но у каждого свой путь.
— Ну что ж, дорогой Ариэль, ты свой путь выбрал. Пресвитер не ошибся в тебе, — король с любовью, как на родного сына, посмотрел на рыцаря. — Теперь можем идти.
Король наконец распахнул эбеновую дверь и вошёл в неё, Ариэль шагнул за ним. Они оказались на небольшой лужайке.
— Да хранит тебя Бог, дорогой Ариэль, — король поклонился ему в пояс с большим почтением. Рыцарь ответил таким же поклоном. Король вернулся в зал, закрыв за собой дверь. Оставшись один, Ариэль осмотрелся.
Посреди лужайки стоял небольшой деревянный домик, каких Ариэль никогда в жизни не видел. Этот домик был собран из подогнанных друг к другу брёвен. Какое же это дерево? Да ведь это всего лишь сосна. Сосны были очень красивы и Ариэль любил их, но ни один мастер царства никогда и ничего не стал бы делать из сосны — слишком простое дерево, и древесина у него недостаточно плотная. Домов из дерева здесь давно уже не строили, но вырезали мебель, используя для этого если не эбен, то уж во всяком случае киттим или хотя бы гофер. А сосна? В сознании Ариэля всплыло не вполне понятное ему слово «бедняк». В сосновом домике, наверное, мог жить только бедняк, если во всём царстве ещё остался хоть один.
— Да, есть у нас в царстве один бедняк, — Ариэль услышал удивительно глубокий, но очень простой голос. Перед ним на крыльце дома стоял пресвитер Иоанн. Он был всё в том же длинном хитоне, только стального обруча уже не было на его челе, и лёгкий ветерок развевал волнистые седые волосы до плеч. Короткая борода пресвитера лежала ровно, тонкие губы тихо улыбались, а глаза, казалось, источали свет, ласковый и согревающий душу, как Божья благодать. Впервые так близко видевший пресвитера Ариэль, не мог сказать ни слова.
— Рыцарю не понравилось моё убогое жилище? И правда, получилось у меня неважно. Наш Спаситель был плотником, вот и мне захотелось срубить дом. Оказалось, что царством управлять куда легче. Опытный плотник, конечно, заметил бы в этой постройке много огрехов, вот только в нашем царстве уже нет ни одного плотника, и учиться мне было не у кого. Проходи в дом, Ариэль, что я тебя на пороге держу.
Внутри домишки было очень тесно, одна комната с небольшим окошечком, грубая деревянная кровать с каким-то неровным матрасом, который был набит непонятно чем, а рядом грубый деревянный стол с двумя лавками по обе стороны.
— Вы здесь спите? — удивлённо прошептал Ариэль.
— Да, здесь, матрас набит сеном, довольно мягко, хотя иногда колется, но это не беда.
— А в царстве все думают, что вы спите на ложе из цельного сапфира.
— Мои подданные считают, что я и во сне не в состоянии расстаться со своим величием? Людям нужны сказки…
— Но настоящая сказка здесь, ваше преподобие. Такая сказка, какую не сможет себе представить самое возвышенное воображение.
— Значит, тебе уже начинает у меня нравиться?
— Не то слово, ваше преподобие. Атмосфера вашего жилища поразительно… человеческая. Я и не думал, что человеческая душа может быть такой.
— Вот и хорошо, что теперь ты об этом подумал. А я ведь сюда никого не приглашаю. Здесь даже канцлер ни разу не был. Ему бы, наверное, тоже здесь понравилось. Он не заплакал бы, не обнаружив в моей спальне ложа из цельного сапфира. Но он и без того достаточно глубокий человек. К тому же перед ним не встанет в ближайшее время той задачи, которая встанет перед тобой. Ты отправляешься во внешний мир.