Тайна сердца

Кэрри отрицательно покачала головой. Она все еще никак не могла прийти в себя. Возможно, отправиться на прогулку с Саймоном, наоборот, хорошая идея. Может, ей удастся отвлечься и хоть на время забыть о Джеффри и его предложении о браке без любви.
— Итак? — Саймон смотрел на нее со смешанным выражением надежды и ожидания. — Кэрри, поверьте, я не людоед и даже не кусаюсь. Вам нечего бояться.
Она улыбнулась. И чего это она делает проблему из такого пустяка, как прогулка в обществе приятного молодого человека. Приняв наконец решение, она бодро сказала:
— Хорошо, я согласна. Однако должна предупредить, что я патриотка и ужасно горжусь нашим графством. Когда речь заходит о родных местах, я становлюсь ужасной занудой. Не боитесь, что вам станет скучно?
— Смеетесь? Никогда! С нетерпением жду завтрашнего вечера. Когда вам позвонить?
— Пожалуй, в семь.
— Замечательно! До скорого. — Он уже направился к двери, когда вошел Джеффри. Саймон протянул ему руку. — Я уже ухожу. Желаю успеха, Джеффри.
Тот сделал вид, что не заметил протянутой руки, и Саймон, пожав плечами, прошел мимо него, но, обернувшись в дверях, послал Кэрри воздушный поцелуй.
— Саймон, где ты? — послышался из холла голос Даниель. — Я ухожу. Ты со мной?
Ответа Саймона Кэрри не расслышала. Она ничего не осознавала, кроме того, что Джеффри стоит мрачнее тучи и смотрит на нее в упор.
— Что этот человек здесь делал? Почему вы позволили ему находиться здесь, в кабинете? Разве вы не знаете, что в базе данных вашего компьютера заложена масса производственных сведений, которые представляют интерес для конкурентов?
Кэрри побледнела.
— Бог мой, Джеффри, нельзя же быть таким подозрительным! Мистер Уилкинз зашел просто по-дружески, чтобы перекинуться со мной парой слов.
— Ах по-дружески? — угрожающе прорычал он. — Ну так зарубите себе на носу, мисс Медоуз, что впредь я не потерплю никаких личных посетителей в рабочее время в стенах этого кабинета. Это ясно?
— Более чем.
— Вот и прекрасно. — И он ушел, хлопнув дверью.
Кэрри почувствовала, как от стыда и унижения у нее загорелись щеки и уши. Как он посмел обращаться с ней, как с какой-то профурсеткой?!
Пылая негодованием, она продолжила работу. Хотя все в ней так и кипело. Несколько документов требовало немедленной подписи Барлета, поэтому ей скрепя сердце пришлось идти к нему в кабинет. Она настроилась быть с ним холодно-вежливой и отстраненной, но, подписав бумаги, он взглянул на нее и неожиданно мягким тоном проговорил:
— Кэрри, простите меня за то, что наговорил вам в вашем кабинете. Я не хотел обидеть вас, ей-богу. Сам не знаю, что на меня нашло. Наверное, сказалась нервотрепка последних суток. Вы простите меня?
Она никак не ожидала извинения от этого жесткого, сурового человека и даже немного растерялась.
— Я… да, конечно, я все понимаю. У вас был трудный день.
— Благодарю за понимание. У вас тоже день был не из легких, поэтому я отпускаю вас пораньше. Кстати, какие у вас планы на сегодняшний вечер?
— Я должна привезти домой маму.
— На чем вы собираетесь ее привезти?
— На такси.
— Ну вот еще. Я вас отвезу.
— В этом нет никакой необходимости.
— Не спорьте, прошу вас. Этот вопрос решен. Я заеду за вами в половине седьмого, идет?
— Да, конечно, только мне не хотелось бы вас затруднять, — смущенно пробормотала она.
— Вы меня ничуть не затрудните. — Он поднялся, такой высокий и широкоплечий, что Кэрри невольно попятилась к двери. Он нахмурился. — Шесть тридцать, — повторил он.
— Спасибо, Джеффри, — пролепетала она и поспешно ретировалась.
Она пришла в коттедж, перекусила, нарезала в саду цветов и расставила в вазы, вытерла пыль и пропылесосила, чтобы было чисто и уютно, когда вернется Абигайль.
Джеффри подъехал ровно к половине седьмого. По дороге на ферму Поркинзов он рассказал ей о своем новом детище — вышивальной машине, которая была уже почти готова и скоро будет пущена в работу. Он каким-то образом усовершенствовал обычную вышивальную машину, и вышивка получалась более выпуклой, как бы объемной. Именно это усовершенствование и представляет интерес для конкурентов, пояснил он.
— Наверняка злоумышленники проникли именно за этим, — сказал Джеффри. — Хотя пока не очень понятно, как просочилась информация. Я до последнего времени держал это в секрете, даже в компьютер не заносил.
— Когда же машина будет запущена в производство? — поинтересовалась Кэрри.
— Уже скоро. Вот тогда придется соблюдать крайнюю осторожность. Если сфотографировать определенные части машины, то хорошему специалисту разобраться не составит труда. А я еще пока не готов к конкуренции.
— Все это звучит захватывающе, словно в каком-то детективе. Не ожидала этого от бизнеса.
— Да, конкуренция вещь жестокая, а подчас и опасная.
Он остановил машину у дома Поркинзов, повернулся к Кэрри и пристально посмотрел на нее.
— Вы еще не готовы дать ответ на мое предложение, Кэролайн? — спросил он.
— Я… пока нет, извините.
Спасаясь бегством, она вышла из машины и отправилась в дом за матерью. Джеффри последовал за ней.
Если бы она только знала, что он хоть чуточку любит ее, она не задумываясь ответила бы согласием. Конечно, основой такого союза все равно был бы бизнес, но в этом случае ей гораздо легче было бы выполнять условия договора. Но как жить с мужчиной, при виде которого у тебя замирает сердце, и знать, что как женщина ты его ничуть не интересуешь?
Мистер и миссис Поркинз тепло приветствовали Кэрри и Джеффри. Они видели мистера Барлета впервые, и Кэрри было интересно, какое впечатление произвел на них новый владелец «Дубов». На его фоне эти люди казались бледными тенями, пережитком прошлого.
Кэролайн усадила мать на переднее сиденье. Абигайль добродушно болтала всю дорогу, расспрашивала их о поездке, и Кэрри понравилось, что Джеффри отвечает на ее вопросы доброжелательно и обстоятельно.
— Когда они подъехали к коттеджу, миссис Медоуз заметила:
— Как любезно с вашей стороны, мистер Барлет, что вы доставили меня домой.
— Для меня это было удовольствием, миссис Медоуз. И, прошу вас, зовите меня Джеффри.
— Конечно, Джеффри, если вам так нравится. Кэрри много рассказывает о вас.
На самом деле это было не так. Ее мать просто прибегла к стандартной формуле вежливости. Кэролайн редко упоминала о Джеффри, хотя в ее мыслях он, безусловно, занимал главенствующее место. Она вспыхнула, подумав, какое значение он может придать таким словам и поспешила выйти из машины.
Джеффри внес чемодан миссис Медоуз в дом.
— Выпьете чаю, Джеффри, или, может быть, вина?
— Нет, спасибо. Мне еще надо поработать.
Кэрри проводила его в прихожую. Она прошла вперед, чтобы открыть ему дверь, но внезапно он взял ее за руку. Удивленная, она оглянулась, а он обнял ее и привлек к себе. Кэрри хотела ускользнуть от него, но не успела, и очень медленно и нежно, но в то же время с решительностью, которой невозможно было сопротивляться, он крепко прижал ее к себе.
На мгновение ее охватила паника, и она затрепетала в его руках словно пойманная птица, но, когда его губы коснулись ее губ, Кэрри поняла, что пропала. Его поцелуй лишил ее всякой воли. Она потеряла способность мыслить и испытывала только чудесный восторг, до сих пор ей неведомый, мерцающее, трепещущее пламя внутри, как будто он зажег в ней огонь.
Как долго длился поцелуй, она не знала. Мир вокруг перестал существовать. Она была в его сильных руках, сжимающих ее в горячих объятиях, полностью в его власти, а остальное не имело значения.
Вдруг она ощутила себя свободной.
— Может быть, это поможет вам принять решение, Кэрри, — сказал он, открыл дверь и пошел по узкой тропинке к машине.
Она слышала, как хлопнула дверца, как взревел мотор, но продолжала неподвижно стоять, потрясенная, ошеломленная, сбитая с толку. Она осторожно дотронулась до своих губ, словно проверяя, действительно ли это произошло с ней.