Встать с колен (СИ)

… Сама дорога через королевство и въезд в баронство практически не отложилось в его голове. Все эти долгие и тянущиеся дни в пути практически непрерывно шел мерзкий холодный дождь, который в полный голос заявлял, что осень вступила в свои права. Дорога и так не блиставшая своим видом, вообще, превратилась в непролазное болото, высасывая из людей и лошадей последние остатки сил и тепла. Словом, граф смог прийти в себя лишь только в крупной таверне, находящейся на пересечении нескольких торговых трактов.
— Лафает, черт, — он с кряхтением вытянулся в кресле, стоявшем возле большого даже по мерках замка камина. — Дождь еще не закончился?
Тот лишь поморщился и начал стягивать с себя полностью промокающий после выхода на улицу плащ.
— Еще идет, граф, но кажется, немного слабеет, — они уже давно общались без церемоний; выматывающая дорога их сблизила. — Кстати, посмотрите на этих бродяг, — лейтенант кивнул на несколько мужиков откровенно бандитского вида, которые прошли через весь зал и исчезли за неприметными дверьми. — За те пару дней, что мы сохнем тут, я заприметил уже с десяток таких рож и все они отсиживаются там… Слуга тут мне шепнул, что все это время они лишь пьют и едят.
Фален махнул рукой на эти подозрения.
— Бросьте лейтенант! Даже если это так и они, действительно, промышляют на большой дороге и что с этого? В лесу, знаете как не сладко и они тоже хотят немного тепла… как и мы, — он протянул ладони к теплу и довольно поморщился. — Думаю, даже если дождь завтра не утихнет, все равно придется выезжать. Кузен ждет ответа.
Однако, выехать им пришлось все же чуть раньше и причиной этому был отнюдь не дождь! Когда граф наконец с сожалением покинул свое кресло и направился в свою комнату, которую делил вместе с лейтенантом, то «краем уха» услышал отрывок одного любопытного разговора, который очень многое изменил.
— Хозяин… Где тебя носят, черти?! Хозяин!
— Конечно-конечно.
— Сколько с нас? И внимательно считай…
— Золотой, всего лишь один золотой за целых два дня постоя для двух дюжин человек и еды и питья.
— Ты просишь золотой?
— Но, господин, меньше никак нельзя… А моим девочками… Они вам понравились?
— Хорошо, жадная твоя морда!
Фален чуть замедлил шаг, словно был сильно пьян и осторожно выбирал дорогу. Ему удалось заметить, что с трактирщиков разговаривал как раз один из тех бандитского вида мужиков, которых приметил лейтенант. В этот момент тот бросил на прилавок какой-то темный почти черный кусок металла, который по внешнему виду ну никак не напоминал золотистый кругляш… Граф замер. На прилавок с мелодичным звоном упал тот самый наконечник, из-за которого он и поперся через непролазную грязь в эту дыру на макете короля.
— Надеюсь, одного «топорика» хватит?
— Да, господин, — в голосе трактирщика, к удивлению Фалена послышалась несказанная радость, словно ему вручили не кусок металла а мешочек с драгоценными камнями. — Конечно, хватит, господин.
Если бы этот разговор слышал Тимур, то был бы не слабо удивлен тем, что его план с введение оборот своих железных топориков в качестве эквивалента мелкой монеты сработал не так как он планировал. «Топорик» гномьей ковки оказался настолько востребованным, что его стоимость уверенно поползла вверх и кое-где даже начала теснить золотые соверены.
— Хорошо… Тогда собери нам в дорогу что-нибудь пожевать… до этого Вилькова еще чапать и чапать.
Больше Фален уже ничего не услышал, да ему было и не зачем. В этот самый момент ноги его словно сами внесли на второй этаж таверны и втолкнули в свой номер.
— Лафает, так их всех растак! — вытянувшийся на кровати лейтенант одним махом взлетел и встал на ноги. — Поднимай своих орлов, мы отправляемся! — лицо у того резко втянулось от удивления. — Это головорезы из таверны тоже едут в Вильков. Что-то слишком много совпадений для этого чертового городишки!
Выбраться из таверны им удалось лишь через несколько часов, когда их нежданные попутчики уже умчались. Догнать же их не представлялось возможным. Дорога даже не думала просыхать под едва пробивающимися через облака лучами солнца.
— Я сейчас сдохну, — пробормотал граф, держась в седле из последних сил; гвардейцы, скачущие чуть позади, выглядели не лучше, ведь приходилось еще тащить на себе полый комплект доспехов. — Лейтенант! — вдруг встрепенулся он, начав жадно втягивать воздух носом. — Вы чувствуете? Дым?
Тот тоже встрепенулся и привстал на стременах. Действительно, ощутимо тянуло дымком. А вскоре показались и городское предместье, которое как потом выяснилось и было самим городишком.
Единственное, что волновало всех когда копыта их лошадей коснулись городской мостовой, это где очередная таверна, чтобы попытаться хотя бы не на долго вытянуть ноги и промочить горло. Однако, у жеребца графа почему-то было совершенно другое мнение и он по необъяснимой причине свернул в какой-то узкий проулок. Следом за командиров свернул и остальной отряд; гвардейцы решили, что граф что-то понадобилось именно здесь.
— Ходячий кусок мяса! — тихо чертыхался Фален и дергал поводья, стараясь чтобы это было незаметно для остальных. — Куда тебя еще понесло?!
На улочке, по которой они пробирались, стояли преимущественно деревянные двухэтажные дома, верхние этажи которых сильно нависали над нижними. Поэтому всадники на здоровых жеребцах практически заглядывали в окна вторых этаже.
— Да, поворачивай же ты, — шипел Фален, вновь и вновь дергая поводья, упрямо бредущего вперед коня. — Сегодня же отведу на скотобойню! Скотина!
— Господин! — вдруг его окликнул лейтенант, который показывал куда-то вытянутой рукой. — Смотрите! Вон там!
Примерно в ста метрах от них стояло нечто! Из холодного и промозглого тумана медленно появлялся угол какого-то здания. Его стена к удивлению Фалена казалась идеально ровной, словно выточенной руками искусных каменщиков из единого куска гризонского серого мрамора. И чем ближе они подъезжали, тем сильнее становилось это чувство! (по всей видимости, Тимур познакомил строителей этого мира и с ремеслом штукатура, которым довольно неплохо владел его дядя-шабашник).
— Благие…, — Фален первым оказался у этого здания и, не удержавшись, прикоснулся ладонью к стене, шершавой и холодной на ощупь. — Что это еще такое?
Вблизи было видно, что сплошная стена этого непонятного здания была примерно четыре метра в высоту и до ее края даже, встав на седло, было бы сложно дотянуться. Сколько они не смотрели, не заметили ни единого отверстия, хотя бы отдаленно напоминающего окна или, на худой конец, бойницы.
— Господин, вход дальше, — один из гвардейцев, проехав несколько десятков метров вперед, кричал оттуда.
В эти мгновения граф уже забыл и о том, что зверски голоден, и что промок насквозь. Ему было чертовски любопытно, кому принадлежит это странное строение и из какого камня все это сделано. Он легонько коснулся жеребца шпорам, как кто-то встал на его пути.
— Добрый господин, добрый господин, — почти из под морды коня вылазил какой-то чумазый оборванец и униженно кланялся. — Добрый господин хочет знать про этот хитрый дом? — он так и назвал его — «хитрый дом», еще больше возбуждая любопытство графа. — Это магия гномов, добрый господин! — с возбуждение затараторил оборванец, видя, что вельможа заинтересовался. — Эти коротышки построили стену всего лишь за четыре дня! А сам до еще за неделю! А какие у них камки! Вы бы видели эти камни?! — он буквально захлебывался от восторга. — Вот! Ровненькие! Чистые! Серые как серебро! Это точно магия, добрый господин! Это магические камни! Говорили, что эти камни из Черной горы, куда Благие Боги загнали демонов вырвавшихся из преисподней… Киньте монетку, добрый господин! Одну монетку и я расскажу вам, где находиться Черная гора и запетые в ней демоны…
  
9
 
Город Вильков. Баронство Кольское. Около ста лиг к югу от Гордума
Дом Зорана Батисты за последние дни стал напоминать не столько жилище пусть и крупного торговца, сколько резиденцию феодала-землевладельца средней руки. По границам принадлежащего ему участка на высоту почти четырех метров поднялась внушительная серая стена, поверхность которой из-за толстого слоя штукатурки выглядела настоящим горным монолитом. Сам же дом тоже подрос. На манер рыцарских замков к нему пристроили эдакий купеческий донжон, где гномы хранили свои товары и жили сами. Он оказался даже чуть выше городского магистрата, то есть когда-то самого высокого здания в городе.