Ничего личного (СИ)

О’Брайен в ответ молча протянул ему свою, а сам глубоко затянулся, тут же закашляв то ли от дыма, то ли от простуды.
 Блять, — хрипло выругался Дилан и сразу же поймал на себе обеспокоенный взгляд Сангстера, который, вопреки своим словам, все же не закашлял.
— Хэй, я же пошутил про туберкулезника. Давай лучше встанем с земли, — Томас приподнялся на локтях, спустив ноги с качелей на землю. Поднявшись, наконец, на ноги и не вынимая при этом сигарету изо рта, умудряясь при этом спокойно выдыхать дым, он протянул руку О’Брайену. Как тогда, в коридоре.
Дилан принял протянутую руку и поднялся на ноги, стараясь не обжечься ещё раз. Кашель неприятным комом застрял в горле, и брюнет затянулся, надеясь избавиться от этого мерзкого ощущения.
— Чувак, тебе стоит потеплее одеваться, — посоветовал Томас, выдохнув. Он изредка поглядывал на О’Брайена, но в основном следил за маленьким огоньком, дабы тот не дошёл до его и так покалеченных пальцев.
— Похуй, — коротко бросил Дилан, отбрасывая окурок в сторону и вдавливая его в землю носком кроссовка. — Все когда-нибудь умрем. Просто кто-то чуть раньше. Если я не брошу курить, то недолго мне осталось, хотя я надеюсь прожить ещё лет семь.
— Но все же стоит хоть чуточку задумываться о своём здоровье. Ты не подумай тут, что я решил поиграть роль заботливой няньки. Просто факт, — усмехнулся Томас, в последний раз затянувшись и отбросив окурок в сторону лужи. — А то, что мы все умрем… Да, это так. Просто каждый пытается отсрочить неизбежное.
О’Брайен фыркнул, оставив все сказанное Томасом без ответа.
— Я, наверное, пойду. Надо ещё дела по дому делать, — он стиснул челюсти, как будто ему было неприятно говорить это. — До встречи в понедельник?
— До встречи понедельник.
***
Когда над ухом снова зажужжал надоедливый будильник, Томас первым делом почему-то подумал про День Сурка. Вставать не хотелось совершенно, но надо было себя заставить, иначе весь следующий день придется выслушивать нотации про прогулы и опоздания. Вздохнув, Сангстер бездумно ткнул в экран телефона, и ему даже удалось выключить будильник с первого раза.
— Когда же это все, блять, закончится? — поинтересовался Томас у лежащего на полу у двери пуделя — питомца, который жил в семье Сангстеров уже семь лет. К несчастью, видимо, фраза «встать не с той ноги» в то утро сработала буквально, и блондин, запутавшись в одеяле, с грохотом упав на пол, из-за чего даже пес вскинулся и начал заливисто лаять. — Замолчи, — шикнул на собаку Томас, одновременно с этим пытаясь выпутаться из-под одеяла. — Да заткнись же!
Наконец освободившись, Сангстер бросил взгляд на часы и выругался: время, которое он обычно тратил на завтрак, уже истекло, и стрелки часов медленно поедали минуты, отведенные на утренний душ. Хотя первым уроком была физкультура, после которой можно было помыться, так что по этому поводу можно было не переживать. Зато стоило переживать о том, что, если Томас опоздает, тренер заставит его бегать по залу все оставшееся до конца урока, а то и жизни, время.
Быстро напялив на себя то, что под руку попало, Сангстер схватил рюкзак, собранный, к счастью, ещё с вечера, и, засунув в карман кожанки телефон с деньгами, побежал в школу.
Сначала Томас даже собирался не переодеваться, чтобы не тратить время, но в итоге успел даже напялить потрепанные спортивные шорты и майку и забежать в зал ровно со звонком. По крайней мере, он не опоздал, уже хорошо. Баланс черного и белого пока сохранялся.
Бросив взгляд на влетевшего в зал Сангстера, Дилан хмыкнул. В отличие от парня, на О’Брайене были длинные спортивные штаны и растянутая серая футболка. Очевидно, над своим внешним видом он не сильно заморачивался.
Поздоровавшись с вошедшим тренером, ученики начали пробежку. Первые два круга Дилан кое-как пробежал, но потом закашлялся и пошел шагом, чувствуя на себе недовольный взгляд учителя.
В прошлом Томас был таким же курильщиком, поэтому его дыхание все равно сбивалось, из-за чего приходилось иногда переходить на шаг, но злой взгляд тренера подстегивал снова ускоряться, вопреки острой боли в боку.
О’Брайен продолжал идти по залу шагом, не решаясь снова бежать. Только когда учитель явно направился к нему, испепеляя брюнета взглядом, Дилан попытался перейти на бег, но уже через минуту зашелся в приступе кашля.
— Блять, — тихо выругался О’Брайен, моля всех богов, чтобы физкультура поскорее закончилась. Томас, обратив внимание на Дилана, замедлился и пошел рядом.
— Ты в порядке?
— Да, полный порядок, — брюнет даже попытался улыбнуться. — Курить, блять, надо меньше.
— Да уж, курить тебе, действительно, надо меньше… А еще, я думаю, нам стоит хотя бы притвориться, что мы бежим, а то вон тот громила, — Сангстер взглядом указал на тренера, — нас угандошит.
— Блять, — снова ругнулся О’Брайен, но всё-таки медленно побежал, оглянувшись на тренера.
Томас в итоге даже смог еще ускориться и оторвался от Дилана, который едва плелся позади. Свисток тренера стал просто божественным звуком для О’Брайена, готового умереть прямо в зале. Перейдя на шаг, брюнет положил ладонь на бок и начал делать глубокие вдохи.
Видимо, «встал не с той ноги» все еще действовало, потому что Сангстер, буквально споткнувшись об собственную же ногу, повалился на пол второй раз за утро под громкий смех одноклассников. Дилан, сначала вздрогнув от резкого звука, резко обернулся и, увидев источник шума, закатил глаза.
— Ты всегда такой косячный? — не обращая внимания на заинтересованные взгляды одноклассников, вполне дружелюбно поинтересовался О’Брайен, подойдя ближе. Что-то буркнув в ответ, Томас поднялся на ноги, рассматривая свои колени, разодранные о жесткий пол.
— Вспомни, я боролся со оконной ручкой и проиграл, — Сангстер показал оцарапанные недавно пальцы.
— Сходи к медсестре, — посоветовал Дилан слегка обеспокоенно. Он и сам, бывало, косячил, но относился к боли совершенно спокойно, а иногда даже с затаенным наслаждением.
— Да все нормально, пройдёт…
На удивление, судьба решила сжалиться над Томасом и больше он не падал, не царапался и не бился ни обо что. По крайней мере в следующие десять минут, пока весь класс разминался. Однако, после разминки тренер начал раздавать ученикам баскетбольные мячи, и вот это уже было плохо. Зона повышенного риска, так сказать.
— Класс, осталось только сломать себе лицо тяжеленным мячом, — пробубнил Сангстер и, взяв свой мяч из сетчатой сумки, на всякий случай отошел подальше от тех, кто уже с особым усердием бил снаряды об пол.
Распределившись по залу, ученики начали выполнять разные упражнения. Пару минут все было спокойно, но вдруг кто-то не очень умный решил, что пнуть мяч будет замечательной идеей. Отрикошетив от стены, ярко-оранжевый снаряд впечатался прямо в лицо Дилана.
О’Брайен дернулся, ощутив острую боль. Громко выругавшись, не стесняясь тренера, он бросил злобный взгляд на одноклассника, нарушившего технику безопасности, и задрал голову, зажав пальцами переносицу, потому что кровь уже бурыми пятнами расплывалась на светло-серой ткани футболки. Томас сразу бросился к Дилану, игнорируя ноющую боль в коленях.
— А вот тебе точно нужна медсестра. Иначе за твоё острое словцо ты не только мяч в лицо получишь, но и поход к директору в придачу. Пошли, — Сангстер и не собирался ждать согласия. Схватив О’Брайена за руку, Томас потащил его к выходу из зала. Дилан покорно шел за ним, свободной рукой все еще зажимая нос, но за дверью сразу же остановился.
— Бде не нудна помощь, — невнятно сказал О’Брайен, недовольно глядя на Томаса.
— Ага, как же. Пошли уже.
Парням повезло: дверь в медицинский кабинет была открыта. Медсестрой оказалась довольно молодая женщина, которая при виде крови на серой майке О’Брайена охнула и быстро посадила парня на кушетку. И следом посадила самого Томаса, заметив его содранные в кровь колени, несмотря на то, что блондин сопротивлялся.