Жертва для магистра (СИ)

— Денег?! — обрадовалась тетка с синяком. — Это можно мне отдать, я передам!
— Я вижу, а когда он придет?
— Да кто его знает?! А сколько ты ем должен?
— Сто рублей!
— Ну, так давай!
— Э, нет, я лучше его подожду, пустите?
Тетка расстроилась и проворчала.
— Нечего, тут рассиживать, а может ты мент?
— Я, что похож на мента?
— Хм, вроде нет, хотя черт его знает, сейчас не поймешь. Менты — похожи на бандитов, бандиты на ментов, что за сучье время?!..
— Так, может, пустите подождать Юрку? Я вам на бутылку дам — вижу, душа просит.
При этих словах тетка гостеприимно распахнула дверь. В квартире, пахло жареным луком, табаком и водочным перегаром. Весь этот аромат настырно внедрялся в нос, вызывая рвотные рефлексы. Стас прикрыл нос платком и сунув хозяйке пятьдесят рублей прошел в указанную ей комнату.
В помещении стоял старый облезлый диван и письменный стол. Стены были обклеены древними обоями, которые лоснились и вздыбились пузырями. Поверх обоев висели различные цветные плакаты, с которых на Стаса смотрели дикие рожи в металлических масках, с хвостами и рогами. Точно понять, что изображено на этих «постерах» было очень трудно. Надписи на английском языке с непонятной смысловой нагрузкой. Если перевести их на русский, обозначало, что-то на подобие — «Меня манит черное и гнусное» или «Хватайся за смерть, потому как она истина».
Неожиданно в комнату ввалился совершенно пьяный мужик. Из одежды на нем были лишь большие семейные трусы и грязная зеленая майка. Вошедший уставился на Стаса и разглядывал его, как посетитель музея — экспонат. Почесав затылок, мужик с трудом выговорил:
— Ты кто? Ты к моей Любке, что ли пришел сука?!
Стас, посмотрев на неандертальца в грязной майке, улыбнулся и ответил:
— Нет. Твоя Любка мне без надобности!
— А где ж она тогда?
— Наверное, за бутылкой пошла, я ей денег дал.
— Хм, за бутылкой — это хорошо! А то смотри. Я шуток не люблю! Вмиг рога по обломаю! — и мужик чуть не рухнул на пол.
Ноги подкосились, но он устоял. Громко икнув, он поправил трусы и вышел из комнаты. Там послышался грохот. Скорее всего, координация подвела мужика в прихожей.
Стас, сел на грязный диван и достав сигареты, закурил. Затем он достал осколок чашки из кармана дубленки. Повертев его в руках, Стас положил его на край стола Ждать пришлось долго. За стеной в кухне, родители Юрки успели выпить бутылку и подраться. Но, вскоре, судя по двойному храпу — оба уснули. Еще через пол часа, Стас услышал, как открылась входная дверь. Стас встал в дальний угол. Так его не было заметно из коридора. Через секунду в комнату вошел Юрка. Его лысый череп блеснул, отражая свет лампочки. Юрка, скинув куртку, повернулся и увидел Стаса. Глаза их встретились. Несколько секунд оба стояли без движения. Неожиданно Юрка дернулся и как антилопа и прыгнул к двери. Но Стас, умело, подставив ногу, повалил его на пол. Юрка не орал. Он только хрипел. Как хрипит загнанная собаками лисица. Стас, передавив ему шею коленом, ловко завернул руку. В суставах, что — то хрустнуло. Юрка закатил от боли глаза. Изо рта полезли пузыри.
— Ну, гаденыш, ты был в гостях у тети Нины?! — зло спросил его Стас все сильнее и сильнее прижимая к полу.
— Не был! Я не был не у какой тете Нины! — шипел Юрка.
— Раз так! Я тебе сейчас шею твою куриную сломаю и все, никто тебе не поможет! Твои алкаши родители спят мертвым сном, а когда проснутся — очень удивятся, что убили своего сына!
— Не надо! Я ничего не делал, помогите! — шипел Юрка, ему с каждой секундой все больше не хватало воздуха.
— Говори сученок! Что ты ей подсыпал в чашку?!
— Аааа! Я не! Я не хотел, я не хотел, меня заставили! — давился Юрка.
— Кто тебя заставил?
— Это магистр! Он сказал, что меня тоже на алтарь положат, тоже в жертву принесут, если я не пойду к тете Нине!
Стас отпустил парня и встряхнув поднял его за плечи. Тот обвис как сарделька на вилке и хныкал, пуская большие зеленые сопли.
— Ну, Юра! Говори, что произошло, — более миролюбиво спросил Стас.
— Я, меня… хм… они… я… не знаю, они меня заставили, я не хотел! Я! Эдик, мой друг, но они, я, — бормотал Юрка.
— Да кто тебя заставил? Говори нормально! — крикнул на него Стас.
Лысая Юркина голова затряслась в рыданиях и склонилась почти к полу. Стас понял. Что ничего от него сейчас не добьется. Он решил немного успокоить парня.
— Ты куришь?
— Да…
— На, возьми! — Стас, протянул ему сигарету и зажег зажигалку.
Юрка, дрожащими руками подкурил и затянувшись немного успокоился. Стас, похлопал его по плечу, и совсем, ласково, спросил:
— А, теперь, давай Юрик, с самого начала. Я буду задавать тебе вопросы, а ты просто отвечай, так мы с тобой не запутаемся — хорошо?
— Угу…
— Вы с Эдиком были друзья?
— Да.
— А почему поссорились?
— Он был избранный, ему нельзя было со мной общаться.
— Что значит избранный?
— Ну, это значит, он был должен стать одним из руководителей и нести нам веру! Проповедовать и отдавать приказы.
Стас ничего не понял, но переспрашивать не стал, боясь, что вновь испугает парня.
— А вы, значит, были в одной секте?
— Это не секта — это вера! Мы были братьями по вере, вера истины, вера тьмы!
— А как вы туда вступили? Давно?
— Да два года назад, с нами познакомился один мужик. Он и привел нас, к магистру. Ну, а там мы пришли на первое собрание и так далее. Нас приняли, мы дали клятву.
— А, что вы делали на этих собраниях?
— Мы читали, клятвы повелителю приносили жертвы кошек разных. Иногда собак, но чаще кошек! Кошка это святое животное. У нее семь жизней, поэтому если ее убиваешь — она не умирает, только тело, а жизнь переходит повелителю и сила отдается ему.
— Ну и что ну кошек мочили, а толк то какой с вашей веры?
— Мы, в общем, раз в год нужно при четвертом полнолунии приносить жертву человеческую. Ребенка. Младенца.
— Живого?!
— Да, конечно! Но, когда магистр, принес первый раз, в прошлом году — Эдик сказал, что не хочет больше в этой в нашей вере быть, а магистр, приказал ему в следующем году самому принести младенца, что бы, как он говорит, дух закалить и убить в себе чуждого бога, который запрещает убивать.
— И что?
— Ну, вот срок пришел в прошлое полнолуние, вернее — в позапрошлое. А, Эдик, не кого не принес! Тогда Магистр, сказал, что он теперь избранный и его самого нужно принести на алтарь! Тем более, что в вере, есть правила — никогда из нее не выходить! Кто выходит — тот предатель! Его нужно убить!
— А, что, значит, быть избранным? Кроме того, что он принес бы этого младенца, то что?
— То, стал бы в руководстве веры! Он бы всем мог давать приказы, но Эдик дурак! Он не захотел, он за психовал! А мне за то, что я его друг запретили брови носить, как сказал Магистр, чтобы, я не мог глаза скрывать, чтобы не наврал ему и всем братьям по вере.
— А ты?
— А, что я?! Я подчинился и сбрил…
— Так Эдика убили?
— Я не знаю! Меня на это собрание не пустили, там были только избранные, но говорят, он сам повесился! Я не знаю.
— А, ты то сам веришь, что он повесился?
— Хм, не знаю. Нет, наверное — повесили его! Просто это уже не докажешь, а меня, они тоже убьют! Я это знаю и боюсь! Но вот они и послали меня к тете Нине!
— А за что тетю Нину?
— Магистр, сказал, что она может все раскрыть информацию выпутать! Дознаться, а это плохо! Вот и послал меня, что бы я ей снотворного подсыпал в чай. Я и подсыпал, а дольше все они делали!
— Так магистр был с тобой у тети Нины?
— Да! Он в квартире был, у него даже ключи есть, от квартиры тети Нины!
— А она то его видела?
— Не знаю, наверное, нет, он после пришел, когда она уснула.
— И это он с печкой сделал?
— С какой печкой?! Я ничего не знаю, меня из квартиры выставили, а на улице я встретил вас!
— Так значит, когда ты меня встретил — магистр, в квартире был?