Сказочная ложь (СИ)

-Береги себя, — тихо, отчасти подавленно произнес Лукас и двинулся к выходу.
Остановившись в дверях на миг, он обернулся, но поглядел не на меня, а на Бена. И исчез в снежной дымке. Захлопнувшаяся от сквозняка дверь отсекла уличный шум и заставила меня вздрогнуть.
Брейнт прошел мимо нас и замедлил шаг, чтобы осмотреться в последний раз, кивнул всем — никому конкретно — и ушел следом за напарником. В кухне вновь повисла тишина. Ее можно было резать ножом, ломать руками, но никто не двигался и не спешил нарушать молчание.
Выждав, когда напряжение схлынет, Стэнли подошел к столу и повернулся лицом к окну, сложив руки за спиной. Коул остался на месте и посмотрел на нас без тени мыслей на лице, но глаза его задумчиво светились.
-Я не буду столь бессердечным, как полиция, — тихим осторожным голосом сказал Стэнли.- Не стану бередить свежую рану и пытать вас расспросами. Отдохните и обдумайте все, что произошло. Как только у каждого перед глазами выстроится четкая картинка — я жду вас у себя, — замолчав, он медленно развернулся и обвел нас взглядом, задержав его лишь на мгновение на моем лице.
Я ответила пустым выражением лица, мысленно проверив щиты, ощупав их магическими руками — на месте, крепко стоят. Ему не пробиться. Тогда он посмотрел на Джоша, и между ними скользнула искра силы. Стэнли видел нас насквозь, глупо было пытаться скрыть от него правду. Но пока свежа боль утраты, ни на кого давить он не станет.
Выказав еще раз свои соболезнования, Стэнли и Коул покинули дом. Мы стояли и не двигались, наблюдая через окно, как свита фамильяров сопровождает их до авто. Черная длинная машина с резкими очертаниями тронулась и бесшумно покатила по пустынной улице, а над ней кружилась стая черных воронов.
Наконец, Джош отошел от Мишель и повернулся к нам. В моих глазах стояли непролитые слезы, и я, отстранившись от Бена, побрела к окну. Он позволил, но проводил взглядом, который ощущался жжением между лопаток. Джош неторопливо обходил стол, и каждое его движение отдавалось на коже, как дуновение горячего ветра. Мир плыл мимо, а я силилась удержать шаткое сознание. Все еще не верилось, что Моники больше нет, но внезапно стало холодно и пусто.
-Куда ты выходила? — спросил Джош.
-Снова приходил бэлморт. Увы, его имени я не знаю, — выдохнула я.- Но он лысый и крупный, как вышибала.
-Что ему было нужно?
-Чтобы я пошла с ним к Роверу.
-Ты уверена, что он не лгал?
-Я ни в чем сейчас не уверена, Джош. Была мысль, что он причастен, но я видела его, как сейчас тебя, стояла рядом и могла дотянуться. Кроме него, бэлмортов поблизости не было.
-В доме находился Бен, — напомнил Джош.- Вероятно, из-за него ты не ощущаешь других бэлмортов?
-Возможно, — согласилась я и, поежившись, спряталась в воротник кардигана.- Лысого я тоже не чувствовала — увидела в окно.
-Так, может, он обвел тебя вокруг пальца?
-Может, вы мне тоже голову морочили?! — взорвалась я и резко обернулась к нему лицом. Бен шагнул ко мне, но Джош остановил его движением руки.- Кроме вас в доме никого не было, а ведь он защищен магией!
-Довольно! — Мишель поднялась со стула.- Мы же не станем друг в друга тыкать пальцами и обвинять в убийстве?! Я хочу немного отдохнуть, — выдохнула она, близкая к тому, чтобы разрыдаться.- Давайте разойдемся по комнатам, придем в себя, а после все обсудим?!
-Да, конечно, — растерянно заморгав, тихо сказала я.
Джош подошел к сестре и, обняв ее за плечи, повел к лестнице. Мы дождались, пока за ними закроется дверь спальни на втором этаже, и отправились в свою комнату, не проронив ни слова.
За окном темнело небо, плотные свинцово-сиреневые облака сгущались, угрожающе нависая над улицей. А снег все шел, будто наверху кто-то порвал подушку, и посыпались пух и перья. Природа скорбела вместе с нами, и даже ветер молчал, словно боялся потревожить застывшие в печали деревья. Я сидела на краю кровати, укутавшись в кардиган, и невидящим взглядом смотрела в окно. Ощущение опустошенности имеет свои особенности. Мне не хватало сил даже на то, чтобы просто думать. Сконцентрировавшись на белых хлопьях, неспешно оседающих на землю, я сумела забыться. На мгновение. Беззвучно закрылась дверь за Беном, и в комнате появился аромат его кожи. По спине скользнули робкие мурашки, тело отреагировало на его приближение — горячее осторожное дыхание коснулось моих плеч. Бен опустился на кровать, сохраняя между нами дистанцию.
Мы сидели в тишине и слушали биение наших сердец. Бен тяжело вздохнул, и я невольно вздрогнула. Тишина разлетелась, как сброшенная на пол ваза — со звоном и треском вернула к чувствам. В воздухе росло напряжение. Бывает приятная тишина, в которой сидеть вдвоем и молчать — одно удовольствие. Наша тишина перестала таковой быть, и тяжесть в груди саднящим чувством сжимала легкие. Каждый вдох походил на борьбу за жизнь. Я дышала украдкой и чего-то боялась. Но чего же? Быть услышанной Беном или его самого?!
Он протянул ко мне руку, я ощутила его движение и покалывание энергии. Кожа на спине дернулась, и я рефлекторно выпрямилась. Руки Бена сомкнулись на талии и потянули, увлекая на середину постели. Я подобрала ноги, чтобы полностью оказаться на кровати. Бен прижал меня к себе, обернул своим телом, стало уютно и тепло, а сердце пустилось в пляс. Я задрожала, и он почувствовал. Жар поднимался из глубины, вынуждая сжимать колени, но было еще кое-что, заставляющее вздрагивать от его ласковых прикосновений… Я любила Бена с каждым днем все сильнее, всей душой, каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой сущности, поэтому боялась. Я не верила, что он мог убить Монику. Но страх — животное чувство, дикое и неумолимое, заложенное в нас природой на инстинктивном уровне. Он нашептывал мне, что Бен мог оказаться совсем не тем, кем казался. И я ненавидела себя за то, что все сосредоточеннее прислушивалась к этому злобному шепоту.
-Ты дрожишь, — очень тихо произнес он и потерся щекой о мой висок. Сердце затрепетало против воли, и я прикрыла глаза. Руки Бена тверже сдавили меня и придвинули ближе, теснее к его телу. Глоток воздуха принес густой аромат его лосьона после бритья, и я зажмурилась. Невыносимо хотелось повернуться лицом и приникнуть губами к его губам, но я зачем-то сдерживалась. Он чуть склонил голову и прижался щекой к моему лбу. Ресницы щекотали кожу, когда он моргал, изучая мое лицо.- Все будет хорошо.
Его слова прозвучали мягко и обволакивающе, будто во сне, на глаза вдруг навернулись слезы. Сжимая пальцами край вязаного кардигана, я глубоко втянула воздух, посчитала мысленно до пяти, но боль не ушла. И когда решилась открыть глаза, из груди вырвался прерывистый вздох, который означал, что рыдания долго сдерживать не получится.
-Уже не будет, — прошелестела я.- Все, кого я люблю, умирают. Рядом со мной опасно находиться.
-Не думаю, что дело в тебе.
-В кулоне, из-за него все началось, — я закрыла лицо ладонями.
-Мы не можем знать наверняка, — успокаивающе шепнул Бен и уткнулся лицом в мои волосы. Я чувствовала себя защищенной в кольце его рук, но противный голосок разума не унимался и зудел в голове, как назойливая муха.- Не все ясно с убийством твоей сестры. История мутная настолько, что даже я теряюсь.
Бен отвлек меня, по коже побежали мурашки, дрожь прошла по телу, вынудив прижаться к его груди спиной. На миг я даже забыла про голос в голове.
-Да ничего не ясно с ее убийством! — всхлипнув, вскрикнула я, уронив руки на колени, и прильнула к его плечу, пряча слезы.
-Ш-ш, — убаюкивающе протянул Бен, и тело свело обжигающей судорогой. Он умел голосом касаться таких мест, куда руки не дотянутся. От наплыва тепла я распахнула глаза и резко выдохнула, вцепившись в его предплечье пальцами, будто это могло принести облегчение.- Тебе необходимо отдохнуть. Ты итак много натерпелась, не накручивай себя еще больше.
-А кто будет убийцу искать? Брейнт?! Я не смогу спокойно спать, пока не разберусь во всем! И дело не только в мести, но и в справедливости.