Больше нуля (СИ)

— Я жду! — усмехнулся Дауни, чувствуя превосходство, понимая, что сейчас парнишка полностью в его власти. И эта власть пьянила, он позволил чужому образу захватить своё тело в плен и проживать эти минуты, хотя клялся себе, что никогда этого не допустит после случая с Джулианом.
Том приблизил своё лицо к мужчине, приоткрыл губы и покорно взял чужой язык в рот, став сосать его. Между их лицами стекали слёзы Холланда, внутренности которого сковал ужас и отвращение перед этим незнакомцем. Он двигал головой, сосал и сосал, зная, что сейчас его мучитель попросит сосать кое-что другое, и в этот момент ему стало окончательно плохо. Том резко отстранился, согнулся пополам, и его вырвало на пол, все люди оцепенели от того, как это жутко выглядело.
Дауни едва отшатнулся, наконец-то придя в себя, а после внутри словно всё заледенело от страха, потому что кто-то посторонний в его голове сейчас громко смеялся над происходящим.
— Стоп! — закричал Даррен, с жадностью смотревший до этого за происходящим. — Том, ты как? — он лично подошёл к актёрам.
— Я? — непонимающе спросил Холланд, когда услышал собственное имя, которое и привело его в чувство. Окружающая обстановка вдруг начала принимать ясные очертания, он быстро оглядел присутствующих, снова подметив чьи-то брезгливые и чьи-то сочувствующие взгляды.
— Да, Том, ты. Приди в себя, ты справился со съёмкой. Тебе нужно что-нибудь? Воды? — продолжал давить из себя заботу Аронофски, а самому уже не терпелось просмотреть отснятый дубль: он стал одержим этим фильмом.
— Я Том, — повторил Холланд, начав всё осознавать, и резко вскинул голову, чтобы посмотреть на Дауни. Ведь Роберт должен был вернуться, а тот незнакомец — исчезнуть. — Роберт?
Дауни лишь прикрыл глаза, в которых было столько всего: боль, страх, сожаление и мольба о прощении. Ведь он не знал, что именно довело Тома до такого состояния, и винил себя, решив, что пустил Дерека слишком далеко и этим перепугал своего мальчика до такой степени, что того стошнило.
— Кто-нибудь, уберите тут всё! Всем спасибо, все свободны! — крикнул Даррен, оповестив об окончании съёмок. — Том, идём, я отведу тебя в твою гримёрку.
И Холланд позволил режиссёру себя увести, хотя хотелось кинуться в объятия Роберта, чтобы самому успокоиться и чтобы его успокоить. Но Дауни сам быстро покинул площадку, убежав к себе, потому что ему казалось, что Тому сейчас меньше всего нужен именно он.
Когда Роберт оказался в своей гримёрке, первое, что он сделал, — подбежал к зеркалу, чтобы взглянуть на собственное отражение, но в ужасе отпрянул. Потому что отражений было два. Перед ним стоял Дерек Хадсон, который зло улыбался, и Джулиан, с разбитыми губами и стеклянными глазами.
— Нет, не трогай его, — прошептал Дауни, подумав, что сходит с ума. Как же так вышло, что теперь он заключил в себе два образа? Хотел посредством одного избавиться от другого, а вместо этого получил сразу двоих. Дерек приблизился к Джулиану, надавив на его плечи и заставив опуститься на колени, а тот, словно марионетка, просто подчинился.
Роберт не выдержал и ударом кулака разбил зеркало, оседая на пол и прижимая порезанную руку к своей груди. Это было уже слишком, но до него только сейчас дошло, что он не сошёл с ума, а забыл выйти из роли. Он сделал три глубоких вдоха и выдоха, а после закрыл глаза и подумал о человеке, который был его якорем. Он подумал о Томе.
— Тебе лучше? — спросил Даррен, когда Том умылся и выпил два стакана воды.
— Да, я в порядке, просто не сразу переключился с Макса на себя. Но сейчас я это сделал, я в норме, — он кивал головой, что говорило о нервозности, и да, он был в относительном порядке. Он смог оттолкнуть образ Макса, но внутри остался липкий осадок страха, который ему ещё предстояло соскрести со своих внутренностей. — Ты не оставишь меня?
— Да, конечно, — кивнул Даррен, заламывая пальцы на руках. — Но, послушай, я хотел спросить. Могу я полностью оставить эту сцену, как она есть?
— Ты хочешь оставить в фильме то, как я блевал? — глаза Холланда стали больше, он не ожидал, что его попросят о таком. Ведь это был момент слабости не Макса, а его, Тома.
— Понимаю, звучит ужасно, но это была настоящая реакция. Я понял это, только когда увидел. Такое нельзя было продумать заранее и вписать в сценарий…
— Да, я не против. Можешь оставить это в фильме, — сказал Холланд, лишь бы режиссёр поскорее оставил его одного. Даррен своей одержимостью фильмом начинал пугать его не меньше, чем Дерек Хадсон. Вот она — цена хорошего фильма, на съёмках все становятся настолько поглощены работой, что теряют самих себя. Гениальные актёры и режиссёры стирают черту, которая ограждает их от безумия.
— Ага, спасибо, — кивнул Аронофски. — Тогда до завтра, — поспешно сказал он и, не дождавшись, когда актёр попрощается с ним, покинул гримёрку.
Холланд ещё раз умылся и даже сунул голову под кран, выпил прямо из него воды, а после отряхнул с волос капли, как это делает собака. Он почти оклемался и хотел увидеть Роберта, надеясь, что тот в порядке и им удастся поговорить и помочь друг другу забыть то, что случилось. Но когда Том уже собрался идти, в дверь постучали, и за ней оказался Дауни, на лице которого была вся скорбь мира.
— Ребёнок, ты как? — спросил хриплым голосом он, не решаясь пройти, хоть Холланд и отошёл в сторону в приглашающем жесте.
— Я лучше… Ну же, проходи, — чуть улыбнулся Том, схватив Дауни за руку, обнаружив, что кулак того перевязан. — А это ещё что?
— Дал в рожу Дереку за то, что мы с ним сделали с тобой, — прошептал Роберт, сжав губы в тонкую полоску, чтобы сдержаться от слёз. Мужчины тоже плачут, а в этом случае не хотел бы плакать лишь бессердечный ублюдок.
— Что? — опешил Том и, уже больше не теряясь, резко втянул актёра к себе, закрыл дверь на ключ, усадил его на небольшой диванчик и сел рядом, крепко обняв. — Роберт, ты этого не делал, ты…
— Я напугал тебя своей ролью до такой степени, что тебя стошнило, я был настолько убедителен, что даже то, что мы целовались, флиртовали и стреляли взглядами друг в друга целый день… Всё это померкло, потому что я дал Дереку зайти слишком далеко, — шептал Дауни, прижимаясь к тёплому телу Холланда. — Прости меня.
— Это не из-за тебя! Нет, Роб, прошу, выслушай, но только не злись после на меня, — попросил Том, взяв лицо мужчины в свои руки и заставив посмотреть глаза в глаза.
— Как я могу злиться на тебя, если…
— Послушай! — громко перебил его Холланд. — Это не ты впустил Дерека, а я. Я представил Падди на месте брата Макса. Я и только я позволил Дереку запугать себя. Меня так мутило, что я лица твоего не видел, понимаешь? Для меня ты исчез. Если бы это было с тобой, то я бы не боялся, но я представил другого мужчину и себя представил другим, отчего со мной и случился этот позор на съёмках.
— Ты представил Падди? Но я ведь не говорил тебе, как… — Дауни замолчал, вспомнив, что перед началом съёмок Том говорил с Дарреном, значит, это он надоумил парня пойти этим путём, о котором сам Роберт не хотел говорить. — Я убью его. Это он стал одержим этим фильмом, прямо как Реквиемом по мечте однажды. Джаред мне рассказывал, что работать с ним непросто, потому что он требует от актёров не игры, а настоящей жизни, но… — Дауни говорил об Аронофски и о своём приятеле Джареде Лето, который когда-то снимался в не менее тяжёлом фильме Даррена «Реквием по мечте».
— Тш-ш, давай мы просто проведём остаток этого дня вместе, поговорим, успокоимся, а завтра ты решишь, становиться тебе убийцей именитого режиссёра или нет, — Том говорил очень мягко, поглаживая кончиками пальцев скулы мужчины, что действительно успокаивало их обоих.
— Это я должен сейчас приводить тебя в чувства, а не наоборот, — вздохнул Дауни, притягивая парня к себе в объятия, прижимая его голову к своей груди.
— Зачем кому-то одному успокаивать другого? Когда в нашем случае это работает в обе стороны, м? — Холланд чуть отстранился, чтобы посмотреть в глаза Роберта. А тот смотрел на него в ответ и не понимал, откуда в этом мальчике столько мудрости и наивности одновременно.