Больше нуля (СИ)

— Как знаешь, — пожала его супруга плечами. — Том, не дай ему себя запугать, ладно? Прочитай всё внимательно и, если надо, возьми время подумать, мы готовы будем подождать. Фильм, может, и жестокий, но такие картины тоже нужны, я думаю, ты поймёшь, какой смысл он несёт, — улыбнулась Сьюзан, но получила в ответ лишь неуверенную улыбку и кивок.
— Вы не оставите нас одних? — вдруг спросил Роберт, когда в офисе остались лишь они с Томом, агент и ассистент парня.
— Да, конечно, — первым ретировался Сэм, а за ним поспешила и Триш, шепнув что-то Тому, перед тем как уйти.
— Том, я… — начал было Дауни, но был перебит Холландом.
— Не хочешь, чтобы я брался за эту роль, я уже понял, — кивнул он, начав читать сценарий; это был сокращённый вариант, как и всегда, сконцентрированный только на характере и действиях его персонажа. — Почему? — спросил Том, не такую встречу ожидал он после того, как не видел Роберта несколько месяцев. Нет, он никогда не метил в его лучшие друзья, но тот сам всегда настаивал на том, что они такие же приятели, не хуже, чем Роберт и остальной каст оригинальной шестёрки Мстителей.
— Потому что эта роль не для тебя, — вздохнул Дауни, думая о том, как же они похожи на своих персонажей, Тони и Питера.
— Почему? — вновь повторил свой вопрос парень. — Я справляюсь с драмой, мне этот жанр ближе всего, мой возраст и внешность подходят…
— Ты идеален для роли, но не она для тебя! — воскликнул Роберт и, резко поднявшись с кресла, пересел к Холланду на диван. — Я ведь знаю, как ты всё пропускаешь через себя, как вживаешься в своего персонажа. Ты просто недостаточно окреп психологически, чтобы исполнять такое, чтобы после съёмок не было последствий именно для тебя.
— Но ты ведь играл в этом же возрасте в фильме «Меньше Нуля»! Чем роль Джулиана хуже? Он был наркоманом, от которого отвернулись все: друзья и семья! Он был такой же жертвой сексуального насилия, а ты прошёл через такие же откровенные съёмки, что предполагает этот сценарий для меня, как я понял. Ты ведь справился, ты ведь только рос как актёр. Почему ты считаешь, что я с этим не справлюсь? — не понимал Том, закипая внутри от негодования, потому что это был уже не первый разговор актёров, который протекал в подобном ключе. Конечно, для общественности и фанатов у них на съёмках всегда весело, но мало кто знает, что было с ними, когда им приходилось отыгрывать сначала смерть Питера в Войне Бесконечности, а потом смерть Тони в заключительном фильме о Мстителях.
— В этом-то как раз всё и дело! Я знаю, каково это — играть подобную роль в двадцать лет, и знаю, как сложно потом прийти в себя. Уж ты-то, как мой фанат, должен знать, что со мной было в девяностых? Не сопоставляешь, что и зачем? — Роберт ни с кем об этом не говорил, все считали, что наркоманом он стал задолго до роли Джулиана, но всё было иначе. Он заметил, как Том немного опешил от этого.
— Роберт, я…
— Забей на то, что я сказал. Ты, конечно же, не я. Ты не такой слабак, у тебя за спиной крепкая семья, которой не было у меня. Подумай о них, как они к этому отнесутся? Как отнесутся твои фанаты? Как на это отреагирует студия Марвел? Не будет ли такого же эффекта, как когда Майли Сайрус сначала была милым ребёнком из Диснея, а потом голышом стала приходить на красные дорожки? — Дауни просто не давал Холланду переварить весь объём информации, который вываливал на него.
— Притормози, Роб, я уже путаюсь. Давай начнём с конца, — вздохнул парнишка. — Во-первых, я не Сайрус. Роль есть роль, а в жизни я не собираюсь примерять на себя пиар-образы. Во-вторых, при чём тут Марвел? Они не диктуют своим актёрам, где им можно сниматься, а где нет. В-третьих, мои фанаты: я искренне верю, что подобная роль их не оттолкнёт от меня, а те, кому я стану противен, если сыграю жертву изнасилования, что же, скатертью дорожка! — фыркнул Том. Да, он многое в своей карьере делал для фанатов, но роли выбирал для себя, а не для них.
— Какой ты твердолобый, — грустно улыбнулся Роберт, уперев локоть в спинку дивана и склонив голову на свою руку. Том отбрил все его аргументы, но попытаться ведь стоило.
— А насчёт того, что ты сказал о себе и своей роли, это правда? — нахмурившись, спросил Том. Он давно следил за жизнью Роберта и свято верил в то, что в жизни того всё хорошо, что наркотики и тюрьма — это давно пройденный этап для Дауни, и уж тем более он, как и все поклонники мужчины, никогда не связывал это с актёрством.
— Да, — спокойно ответил Дауни. — Я тогда очень погрузился в эту роль, мне был близок Джулиан своими трудностями с родителями, сложными отношениями с друзьями, проблемами с наркотиками. Я не говорю, что вся моя жизнь тогда пошла под откос из-за роли. Но она была словно спусковым крючком, что пошатнуло моё душевное равновесие, и я пустился во все тяжкие.
— Я об этом не знал, — понуро сказал Том. Когда он ехал на встречу, он не предполагал, что всё закрутится так быстро, что Роберт, которого он видит раз в полгода, будет так откровенен с ним.
— Об этом никто не знал. Ни Сара, ни Дебора, даже Сьюзан об этом не знает. Только мой сын Индио и теперь ты, — Дауни прикрыл глаз, чтобы посчитать до трёх и успокоиться.
— Но почему ты рассказал мне? — осторожно поинтересовался Холланд, неужели Роберт относился к нему и доверял так же, как сыну?
— Потому что ты чертовски похож на меня, Том, и одновременно абсолютно другой. Да, наши наставнические отношения изначально задумывались как пиар, но я и в самом деле чувствую за тебя ответственность, как Тони — за Питера, — Дауни открыто улыбнулся.
— Но ты ведь понимаешь, что со мной такого не случится, потому что у меня есть семья, друзья, которые поддержат, а ещё есть наставник, который тоже поможет, да? — улыбнулся Холланд, и у Роберта больше аргументов не осталось. Том был абсолютно прав в том, что говорил, а Дауни просто перенёс свои страхи на него, поэтому беспокоился.
— Ох, ну, я хотя бы попытался тебя отговорить и предупредил обо всех рисках, — усмехнулся мужчина, после этого разговора его наконец-то отпустило утреннее напряжение, которое преследовало его весь день.
— Ага, а я ещё даже сценарий не прочёл и своего согласия не давал, а ты уже переполошился, — Том тоже расслабился, а Роберт поднялся с дивана и потянулся.
— Ладно, пойду схожу за кофе, а ты пока читай, — махнул мужчина рукой и пошёл к двери. — Но читай внимательно и подумай о том, что по сценарию я тебя трахаю, Том, — сказал он словно невзначай и скрылся за дверью.
Холланд весь залился краской и зажмурился, чёрт бы побрал его богатую фантазию, потому что он последние слова мужчины себе чётко представил, но не изнасилование, а вполне такой добровольный и обоюдный секс с Робертом Дауни младшим. Чтобы отогнать от себя такие странные мысли, он поспешил погрузиться в изучение текста.
Том потратил на него около получаса, старательно вчитываясь в каждую букву, стараясь ничего не пропустить. Что же, фильм действительно был сложным, его персонаж — и впрямь непростым. Макс — так звали его героя — был жертвой своего отца, который насиловал его в течение года, манипулируя тем, что если мальчик расскажет об этом кому-нибудь, то он сделает то же самое с его младшим братом. Но когда правда вскрылась, ублюдок оказался в тюрьме, а мать Макса не смогла больше видеть сына и отказалась от него, сдав его в детский дом и уехав с младшим братом в другой город. Естественно, в детском доме жизнь героя тоже не была подарком, а когда он достиг возраста восемнадцати лет и уже должен был вступить в самостоятельную жизнь, то ему оказалось необходимым пройти несколько тестов у психолога, который назначил ему сеансы, заключив, что мальчик психически нездоров. И вот тут кошмар в жизни Макса начался по второму кругу, потому что его психолог внушал ему, что это всё определенная схема психотерапии, манипулировал юношей и принуждал к сексуальному акту.
Когда Холланд закончил читать, то ему было не по себе, потому что он попробовал примерить на себя эту роль. А вот в роли психолога представить Роберта было очень сложно, но ему ли, фанату со стажем, не знать, как потрясающе умел перевоплощаться Дауни. Тому стало интересно, что же побудило мужчину согласиться на эту роль? Что его так зацепило, что он даже стал продюсером кинокартины? Роберт стал для него лишь большей загадкой, особенно после откровенного разговора, который случился у них полчаса назад.