Альбинос. Финал (СИ)

Стас — парень не плохой, и, более того, хороший друг, но язык у него как помело… И как бы мне не хотелось «сталкивать лбами» открытого гея и злобного гомофоба, это произошло.
— Слав, ты только это… Сильно не агрессируй, пожалуйста, сам понимаешь, что он гей и всё такое.
Его многозначительный и недружелюбный взгляд меня насторожил.
— Не переживай, я не тупой. — он поправил манжеты пальто.
— Я не говорил, что ты тупой, просто постарайся помягче.
— Мозги не еби мне, пожалуйста, я тебя уже понял. — мда… Если он МНЕ так отвечает, представляю, что будет со Стасом. Вот у него бомбанёт-то…
Когда в свете желтых фонарей замаячила фигура, у меня сердце начало в пятки уходить, от того, что я совершенно не мог себе представить, что «всё это» пройдёт хорошо. А Стас шел по бордюру чуть ли не вприпрыжку и как дурак махал рукой тонированному мерседесу. Госпади…
— Привет! — он влетел на переднее сиденье рядом с Сергеем, и сразу же развернулся к нам. Мерседес осторожно начал движение.
Глазами Стас перебегал от меня к Славе и обратно, но было чертовски темно в этом дворе, поэтому он щурился, чтобы присмотреться к нам.
— Привет. Слава. — Слава протянул Стасу руку и тот уверенно её пожал, зачем-то таращась на меня.
— Стас… — улыбаясь, ответил он, снимая свою вязанную шапку. Гроздью оттуда вывалились его кудрявые черные волосы. — А мне Саша рассказывал про тебя. Всякие дивные истории. — он заулыбался.
Боже, что он несёт?! Какие дивные истории?
— Да? — как ни в чем не бывало отозвался он. — А мне Саша никаких дивных историй не рассказывает. И что он говорил про меня, интересно?
— Ой, это же секрет! Как я могу такое сказать, м-м-м? — Стас был явно веселый и заинтригованный новой фигурой в нашем обществе, а когда он в таком настроении, то всегда флиртует.
Я ожидал какой угодно реакции, но только не такой.
— Надеюсь, истории хотя бы хорошие?
— Ну почти, ну почти! — всё так же кокетничал тот.
Я сидел в ахуе.
— Сашка. — друг повернулся ко мне. — Ты чего такой грустный? — и, не дождавшись ответа продолжил: — Ты же знаешь эту шутку, да?
— Да, знаю, ты уже говорил. — я молил бога, чтобы он не произнес её в слух.
— Какую шутку? — вмешался Слава.
Стас, подогреваемый его интересом, «заморгал», с ненастоящим удивлением, и начал рассказывать этот тупой прикол.
— Что ты такой грустный? — наигранно спросил он. Слава замер в ожидании. Я отвернулся к окну — мне было заочно стыдно. А Стас, выдержав маленькую паузу, продолжил: — Хуй сосал невкусный!
Слава разразился хохотом, а мой непутевый друг вторил ему своими «хи-хишками».
— Очень жизненная шутка. — сказал Слава, вытирая слезы. — По этой ли причине ты такой грустный, Саш?!
Я молча смотрел то на Стаса, то на Славу и думал, что ни черта не понимаю, что происходит.
— К сожалению, нет. — мой ответ никому не понравился. Даже мне.
— Бука! — с досадой воскликнул этот придурок и обратился к Славе. — Ну, знаешь, Саша — у нас такой мальчик — «минорный», вечно грустный. Но у меня есть его любимое «pinot grigio», так что мы его быстро развеселим.
— Стас, а ты чем занимаешься? — всё ещё посмеиваясь, спросил Слава.
— Вообще я — мастер на все руки! Но конкретно в данный момент занимаюсь пиарчиком и рекламой. Проектики там всякие, делишки… — Стас включил своего «гея» на полную катушку.
— Подходящая работа — язык у тебя хорошо подвешен. — удивительно, но Слава сказал это без подтекста, без издевки, без подъебки. Я даже повернулся, чтобы посмотреть, тот ли это Слава сидит рядом?
— Ты даже не ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, какой у меня язык и как он подвешен!
Слава смеялся, и даже похоже, что искренне, Стас флиртовал, а я сидел как придурок, наблюдая за этим цирком. Так мы и ехали всю дорогу до дома. Они мило общались, периодически взрываясь смехом, а я чертовски «грелся» от всей этой ситуации. Я был «совсем» не готов к тому, что Стас даже не постарается, даже, блин, на капельку не постарается вести себя поскромнее, и тем более я не был готов к тому, что Слава окажется мягким, добрым и пушистым. Какого хрена? Какого, мать вашу, хрена?!
========== Часть 5. ==========
POV Саша.
Всё подчинялось законам какой-то другой вселенной, в которой мне забыли сказать, кто тут кто. В доме играла какая-то попса, Стас налакался вина и вовсю пускал свои феромоны, Слава юморил и хохотал весь вечер, периодически бросая в меня колкостями, а я как дурак бегал то к холодильнику за новыми закусками, то переключал трек. Замечательно!
— Вячеслав, — Стас облокотился на спинку стула и пригубил вино, — Как вас по отчеству?
— Иванович.
— Значит так, Вячеслав Иванович, вы альбинос, правильно?
— Ну, как видишь, — Слава тоже пил, хотя поначалу вообще пить отказывался. — А в чём суть-то вопроса?!
— Мне вдруг стало интересно, у тебя такие волосы везде?
Я поперхнулся вином.
— Конечно везде, ноги показать? — Слава улыбался и задирал на ноге штанину.
— М-м-ха-ха-а, — какой же Стас идиот, раз решил с ним заигрывать. Вот уж не знаю, почему Слава ведет себя так открыто, но Стас на его счёт точно заблуждается. Я надеялся, что заблуждается.
Мы сидели на кухне за моим любимым дубовым столом почти на одинаковом расстоянии друг от друга. Разложили закуски: сыр, фаршированные оливки, каперсы зачем-то и какой-то консервированный морской коктейль из фирменного рыбного. Мой друг был одет в свою любимую белую футболочку, чтобы ещё больше подчеркнуть смуглую кожу и угольные кудряшки, Слава сидел в серой рубашке и черных брюках, чтобы подчеркнуть свою неординарную внешность, а я ничего не подчеркивал. Я как-то даже потерялся среди них.
Когда Слава ушел в туалет, Стас предсказуемо решил его обсудить.
— Ты не говорил мне, что он настолько охуенный! — шептал он, навалившись на стол.
— Вот такой. — я не знал, что ему ответить. Да, Слава охуенный. А сегодня как назло выглядел просто идеально. В этой серой дорогой рубашке, которая на нём сидела, будто сшита на заказ.
— Саш, только один вопрос — вы встречаетесь? — я прекрасно понимал «суть» его вопроса. И мне было до того горько и ревниво, что я даже злился на друга. Какая разница, встречаемся мы или нет? Он же знает, что я сам по нему с ума схожу. И если я сейчас скажу, что мы встречаемся, то Стас не будет на Славу налегать, в этом я уверен. Он никогда не станет крутить задом перед чужим мужиком, совершенно точно. Но было такое чувство, что я поступлю нечестно, если скажу, что мы встречаемся. И было даже интересно, чем всё это закончится, если я вообще ничего не скажу.
— У него и спроси. — я нашел идеальный ответ.
— Саша… Ты знаешь, что я никогда не посмотрю на чужого мужика, никогда и ни при каких обстоятельствах. — он посмотрел на меня серьезно, и я ответил ему таким же серьезным взглядом. — И ты — мой друг, ко всему прочему. Но если его ответ будет отрицательным… Ты мне выбора не оставишь просто. Ты понимаешь, что выглядеть всё может странно?
— Знаю. — я отвернулся. Пусть играет.
Я задавал себе много вопросов, и не только себе. Но главный вопрос был один-единственный — почему у Стаса сегодня получилось то, что я не мог сделать целый год? А точнее, почему он МОЖЕТ быть самим собой рядом со Славой и не «получать» за это, а я не могу? Хотя, конечно, Стасик-то красивый, контрастный на моем фоне. Смуглый, яркий, позитивный и весь такой миленький красавчик. Я тоже не урод, как мне казалось, и часто в клубах мужики именно ко мне подходили, а не к другу. Но, видимо, с таким как Слава нужно быть вот таким лучезарным, милым пидарком.
Слава вернулся и сел за стол, прошелся по мне взглядом и отпил вина. Стас же сгорал от нетерпения, а может, даже всерьез надеялся, что ему такой мужик классный перепадет. В каждом его движении читалось невысказанное желание: то голову вскинет, то губу прикусит, то глазками моргнет. Да уж… Знал бы он, какой скотиной Слава может быть. Белая, пушистая скотина — вот кто он. Но эта белая и пушистая скотина моя… Моя же скотина… И я жутко его ревновал. И каждый раз, когда они с ним взглядами пересекались, проклинал себя за то, что не отказал Стасу сегодня. Одно дело, когда у Славы была девушка, и я ревновал, конечно, страшно… Но другое дело, когда это такой же гей, как и я. Чем я хуже?! И самое ужасное — может, он не такой уж и гомофоб, этот Слава, может, это я просто не в его вкусе?!