Собор без крестов

прибита к полу.
Отказавшись от своего намерения, Табаев посмотрел на Серебрякова и спросил:
— Зачем я вам понадобился?
Серебряков, отдав Табаеву два экземпляра постановления о привлечении его в качестве обвиняемого, сообщил:
— Я вас сейчас ознакомлю с правами обвиняемого и постановлением о привлечении вас в качестве
обвиняемого, после чего допрошу вас по существу обвинения. Читайте!
Табаев внимательно стал читать постановление. Его защитник Чистяков, взяв один экземпляр, стал писать с
него копию.
— Вам все понятно, что там написано?
— Понятно! — раздраженно ответил Табаев.
— Вам переводчик нужен, чтобы вы могли излагать свои показания на родном языке?
— Я русский язык не хуже вас знаю, — пробурчал Табаев ему в ответ.
— Это он вам говорит, чтобы выполнить все необходимые формальности перед началом допроса, — пояснил
Чистяков спокойно.
Себя виновным в предъявленном обвинении Табаев не признал и по существу обвинения давать показания
отказался.
Чистяков не стал отговаривать Табаева от такого поведения, а поэтому допрос был закончен в течение
нескольких минут.
Чистяков, обращаясь н Серебрякову, сказал:
— Герман Николаевич, позвольте мне откланяться. Меня для аналогичного следственного действия ждет
следователь Стукало.
Оставшись наедине со следователем, Табаев оживился, поднявшись со стула, открыл дверь в коридор ИВС
и, убедившись, что там никого нет, сказал:
— Герман Николаевич, я знаю вас как сильного специалиста, знаю, что если вы захотите, то сможете
прекратить мое дело. Все в ваших руках...
Увидев на лице Серебрякова недоумение, он поспешно закончил:
— Конечно, не бесплатно, а за вознаграждение.
Серебряков мог резко оборвать Табаева, но решил глубже постигнуть планы Табаева, а поэтому спросил:
— Почему вы именно сейчас предложили мне взятку, а не тогда, когда находились на свободе?
Табаев, обрадованный тем, что Серебряков не отказывается от взятки и вступил о ней с ним в прямой
разговор, довольно улыбнувшись, ответил:
— Если бы вы знали, сколько раз меня трепал ОБХСС по разным причинам, и если бы я всегда давал взятки, то давно остался бы без штанов. Сейчас я вижу ее неизбежность и согласен купить свою свободу.
«Значит, я действительно поймал матерого расхитителя, — подумал удовлетворенно Серебряков, — и только
от меня зависит конечный результат».
Вслух же он сказал совсем другое:
— В какую сумму вы оцениваете мой труд?
— Мой некоторый капитал вам известен, вы наложили арест на мое имущество. Третью часть стоимости
описанного я могу отдать вам. Устраивает? — спросил Табаев, выжидательно посмотрев на Серебрякова.
У Серебрякова появилась идея еще глубже прощупать возможности Табаева и он, усмехнувшись, спросил:
— Как я понял, вы продаете дом и деньги отдаете мне, чтобы весь город знал о них с соответствующими для
меня последствиями, — заметил Серебряков.
— Пускай этот вопрос вас не волнует. Деньги у меня еще есть, и свою долю вы можете получить в течение
нескольких часов после того, как согласитесь, — убежденно сказал Табаев.
— У вас такая надежная связь с внешним миром? — улыбнувшись, спросил Серебряков.
— Деньги все могут.
— Сразу я на такое предложение согласиться не могу, мне надо подумать... Как мне потом оправдаться за
ваш арест перед прокурором?
— Вы мне говорили, что на днях вам перешлют мое дело из милиции. От 218/1, ч. I мне никуда не деться. Я
согласен на осуждение по этой статье, больше года не дадут, — довольно потерев руки, сказал Табаев.
Серебряков вызвал дежурного, который увел Табаева.
Придя в прокуратуру, Серебряков по телефону позвонил прокурору города Шувалову Ивану Владиславовичу, попросил его принять по срочному делу.
Ознакомившись с рапортом Серебрякова о предложенной ему взятке, Шувалов задумчиво потер средним
пальцем правой руки переносицу и сказал:
— Стоило ли тебе с ним распространяться на такую опасную тему?
— Табаев сам начал этот разговор.
— Так ты говоришь, что Табаев обещал тебе третью часть описанного имущества? — задумчиво спросил
прокурор.
— Мы наложили арест на его имущество. Сумма 120 000 рублей! — подсказал Серебряков.
— Значит, тебе причитается 40 тысяч, — подсчитал Шувалов. — Вот видишь, сколько у него оказалось
ценностей, укрытых от ареста, что является твоим браком в работе.
— Возможно, он свои ценности прячет не у себя дома, — предположил Серебряков.
— Возможно! — подумав, согласился прокурор. — Однако они у него, как нетрудовые, должны быть изъяты.
— Иван Владиславович, к сожалению, могу сообщить вам еще одну неприятную новость.
— Давай вали до кучи. Пойдет, — махнув рукой, с недовольством согласился прокурор.
— Кто-то из милиционеров, дежурных по ИВС, информирует Табаева о происходящем на воле.
— Каковы у нас доказательства на этот счет? — слегка ударив по столу кулаком, спросил прокурор.
— Сегодня утром я наложил арест на его имущество, а в обед он уже знал не только, что наложен арест, но и
какова его общая стоимость, выделив из него мне третью часть.
— Убедил! Таким информаторам не место в милиции. Я скажу Василию Тимофеевичу, чтобы он у себя в
отделе навел порядок, — нахмурился прокурор. — А по поводу твоего рапорта могу сказать следующее: провоцировать Табаева, а также его родственников на дачу взятки мы не будем, но 40 тысяч рублей, укрытых
Табаевым, надо найти и изъять. Как мы сможем практически осуществить это, сейчас сказать не могу, надо
посоветоваться в областной прокуратуре. Я буду советоваться, — постучал он пальцами правой руки себе по
груди, — а ты иди работай.
Серебрякову некоторые граждане, чаще всего родители подследственных, предлагали взятки по нескольку
сот рублей. Категорически отвергая их, он убедительно разъяснял взяткодателям противозаконность
совершаемого ими и опасные последствия. Табаев же был преуспевающим подпольным дельцом, уверовавшим в
силу денег, на которые он надеялся купить всех и вся. Таких людей стыдить бесполезно, а надо наказывать по
всей строгости закона. Только тогда он и ему подобные смогут понять, что не все в жизни покупается и
продается.
На другой день утром в кабинет Серебрякова зашла жена Табаева — Александра Ивановна, изысканно
одетая средних лет красивая женщина. Арест мужа нисколько не отразился на ее настроении. Благоухая нежным
запахом неизвестных Серебрякову дамских духов, она подошла к Серебрякову, который предложил ей присесть
напротив себя.
Кокетливо улыбнувшись, Табаева выжидательно посмотрела на следователя.
— Александра Ивановна, я вас, кажется, к себе не приглашал, — заметил Серебряков.
— К сожалению, Герман Николаевич, мне пришлось прийти к вам без приглашения, — нежно пропела она.
— Тем более, чем обязан я вашему визиту? — строго официально спросил он.
— Я вас очень прошу, чтобы вы не отказывались от предложения моего мужа и верили его словам.
— Александра Ивановна, стоит ли такой красивой женщине впутываться в такое грязное дело, можно
запачкаться.
— Что делать? — погрустнев, ответила она. — Без меня у вас с мужем будет лишь один разговор.
— Александра Ивановна, я не пойму, о чем вы говорите, и прошу вас, без моего приглашения не приходите в
прокуратуру.
Табаева понимающе улыбнулась и, простившись, вышла. Глядя ей вслед, Серебряков вынужден был
отметить про себя: «Красивая бестия!»
Серебряков решил рассказать прокурору о состоявшейся встрече. Поднявшись на второй этаж, кроме
прокурора, в кабинете он увидел начальника ГРОВД Простакова Василия Тимофеевича.
Увидев Серебрякова, Шувалов воскликнул:
— О! На ловца и зверь бежит. — Затем, показав рукой на Простакова, продолжил: — Василий Тимофеевич в