Поражение демона (ЛП)
Это было частью спектакля — дать другим людям почувствовать себя особенными, чтобы десятки людей думали, что особенная — ты. Син была симпатичной, но вера других людей в ее исключительность превращала ее в самую желанную девушку в толпе. Син заставляла зрителей поверить, что она прекрасна. И они верили.
— Добро пожалов… а это ты, — Син почти столкнулась с широкой грудью Ника и сильно запрокинула голову, чтобы взглянуть на него.
— Мы подумали, что стоит появиться здесь, раз уж мы союзники, — протянул Ник. Смотреть в черные глаза Ника после глаз Меррис было трудно, но там не было сражающейся человеческой души. Всего лишь знакомый с детства парень. Всего лишь демон — вечность и холодная пустота. И ничего больше. Она не знала, что это значит. Ник оделся во все черное, как для танца. Парень или демон — он был лучшим танцором из всех.
— Добро пожаловать на Ярмарку, — улыбнулась ему Син.
Ник опустил глаза, разглядывая ее, темный локон упал на глаза, рот искривился в усмешке. Он вполне подходит, чтобы быть партнером по танцам.
— Приберегла для меня первый танец?
За плечом Ника Син увидела Алана, задержавшегося у прилавка Карла. Светлые головы склонились над кучей луков и стрел. Син выждала секунду, но Алан не почувствовал взгляд, не повернулся, чтобы встретиться глазами. Алан являл собой большую проблему, но впервые Син поняла, как ее можно решить. До нападения на школу Син и не догадывалась, что Алан способен оценить представление.
— Лучше, — ответила она Нику. — Я оставила за тобой последний.
Син взяла тайм-аут от танцев и приняла пластиковый стаканчик с водой от Кьяры. В воде плавал кусочек жар-плода.
— Ты ужасный человек, знаешь об этом? — Син потянулась. Кьяра одарила ее безмятежной улыбкой, тут же превратившейся в сердитый оскал на заглядевшегося туриста.
Син сделала глоток, вода обожгла горло изнутри терпкой сладостью. Син сглотнула и спросила:
— Что люди думают об Алане Райвзе?
— Я вообще не думаю об Алане Райвзе, — пожала плечами Кьяра.
Маттиас-флейтист, тонкий как его инструмент, подошел и украл стакан прямо из рук Син: «Мне он нравится». Танцоры единодушно одарили его испуганными взглядами.
— Красивый голос. — Маттиас махнул рукой, показывая на горло.
— Тебя, вообще, кроме людских голосов еще что-нибудь интересует? — поинтересовалась Кьяра.
— Ага, — кивнул Маттиас задумчиво, — но я не могу представить ничего такого, что бы волновало меня столь же сильно.
Сегодняшней темой танцевального шоу для туристов, что готовы остаться и заплатить за ответы демонов, был огонь. Сентябрь принес прохладу, и люди толпились у линии костров, глазея на танцоров, жонглирующих факелами, зачарованные огненными картинами, начерченными в воздухе. Народу собралось больше, чем обычно. Людей привлекало тепло огня.
Ник отдыхал от танцев, сидя на бревне рядом с Аланом. Тот что-то рассказывал Нику и смеялся, жестикулируя. Руки Алана отбрасывали причудливые тени в свете костров.
— Знаешь, что я думаю, — сказала Кьяра после небольшой паузы. — Бери их обоих. Это может быть забавно.
— Они же братья, — вмешалась другая танцовщица, Джонас. — Фу, низость какая!
— Неа, все хорошо, они на самом деле не родственники, — возразила Кьяра.
— Один из них — демон, — тихо сказал Маттиас. — Ничего хорошего.
После такого напоминания воцарилась тишина. Никто не хотел думать о демонах в эти дни, признавать, что только благодаря их невыразимой продажности, Меррис позволила завладеть собой. Думать о том, что таится в глубине глаз Ника, означает, что все они ступили на тонкий черный лед и могут поскользнуться в любой момент. Было бы проще, если бы Син могла ненавидеть обоих братьев. Она ненавидела Ника, но недолго, с момента, как узнала правду о нем до новой, недавней встречи. Куда проще ненавидеть Алана, но Син больше не испытывала ненависти. Не могла.
— Мы заключили сделку с ними, — сказала Син, — а Ярмарка всегда верна своему слову.
Она вспомнила лицо Меррис, и то, как демоны держат свои обещания, но это не остановило её. Сделав глоток воды, настоянной на жар-плоде, Син шагнула к костру, где сидели Алан с Ником. Ник казался наброском, расчерченным углем — прекрасные линии в черно-белом. Алан в свете огня ярко горел червонным золотом. Оба смотрели на идущую к ним девушку одинаково настороженно.
— Подошло время для нашего танца? — Спросил Ник.
— Да, — ответила Син. — Я подумала, может Алан споет для нас?
Парень уставился на нее в изумлении, Син сделала невинное личико, широко распахивая глаза.
— Танцоры собираются поиграть в очарование?
— С тобой, — кивнула девушка, — все может быть.
Син и сама не понимала, на что надеялась. После стольких лет на ножах, трудно наладить отношения одним махом. Она протянула руку, и Алан взял ее. Син поразилась своим ощущениям — мозолистая, сильная ладонь Алана прикасалась так осторожно, словно бы он боялся сделать ей больно. Нелепое удивление. Син же столько лет наблюдала за игрой Алана с детьми. Он всегда был деликатным. А еще она видела, как тот убивал всех, кто вставал на его пути. Син просто не задумывалась о контрасте, о том, какое впечатление он производил и кем был на самом деле. Не задумывалась до тех пор, пока Алан не встал между двумя армиями, и не обменял свою жизнь на жизнь ребенка. Син отвела глаза, чтобы не смотреть, как Алан с трудом перешагивает через бревно, наверняка это не самое приятное для него, но руку не выпустила. Она повела его к группе танцоров, болтающих между собой. Ник следовал за ними по пятам, словно дикий кот.
— Алан споёт, — объявила Син.
— Круто, — откликнулась Кьяра, сразу понимая намек.
— Не могу передать, как я этому рад, — сказал Маттиас Алану.
Пальцы Алана легко выскользнули из руки Син, часы на его руке блеснули в свете костра под неровным краем манжета рубашки. На секунду он замялся, словно не зная, куда деть руки, засунул пальцы в шлевку на джинсах.
— А разве не вы пытались продать меня магам, когда мы встречались прошлый раз? — спросил Алан.
— Ничего личного, парень, — лицо Маттиаса озарилось хищной усмешкой.
— Тогда порядок, — в голосе Алана звучало искреннее изумление. Он улыбнулся, словно занавес поднялся над сценой, а зрители уже устали от ожидания. Большинство танцоров заулыбались в ответ. Син с удивлением поняла, что снова ошибалась, полагая, будто скромняга Алан может нравиться только старушкам. Он умел быть обаятельным, но не удосужился использовать свое обаяние в общении с нею.
— У меня как раз есть подходящая гитара для тебя, — Маттиас постарался усадить Алана в сторонке от остальных крысоловов. — Не спрашивай, откуда я знаю. Я всегда просто знаю. Я наблюдал за твоими руками.
— Даже не знаю, что чувствовать, — усмехнулся Алан, — оскорбиться или успокоиться. Как-то так.
Больше половины танцоров снова засмеялись шутке, глядя как он хромает вслед за дудочником. Син замерла в изумлении. Алан может заставить людей смеяться, как будто он такой же обычный парень, как они. Син могла очаровать любого, должен быть способ произвести впечатление и на Алана, тогда у нее появится шанс достойно поблагодарить его за жертву. Девушка все еще размышляла над этой проблемой, когда барабаны сменили ритм и туристы оживились, заинтересованные происходящим. Син переглянулась с Ником, взяла его за руку. Совсем иное прикосновение, чем у его брата. Пальцы Ника такие сильные, что могут сломать ей руку как соломинку, а бесстрастная маска на лице не добавляет уверенности, что он не станет делать это. Огонь потрескивал вокруг них, рисуя сверкающие, тонкие линии в воздухе. Син наблюдала, как ее танцоры перепрыгивают через костры, принимают разные позы, позируя фотографам. Публика застыла в ожидании. Ни единого движения и лишнего звука, только танцующее, шипящее пламя, словно шепот в ночи. Ритм барабанов и флейт слился в чарующую нежную мелодию, зажурчали сладкозвучные гитарные риффы. Алан подался вперед, серьезный и сосредоточенный. Свет костров превратил его ресницы в золото, а за стеклами очков пролегли тени. Алан запел.