Подари мне любовь

— Одну минутку, сейчас, только запишу результаты этого теста. Надеюсь, ты не слишком торопишься?
— Нет. Я никуда не тороплюсь, — ответил Адам, проходя к столу. — Надеюсь, ты тоже не слишком торопишься. Мне нужно заскочить к себе домой, посмотреть, как идет ремонт. Не хотелось бы ради этого специально возвращаться с ранчо. Ты не против составить мне компанию?
Морин не предполагала, что и этот вечер они проведут вместе. Впрочем, каких-то особых планов у нее не было. И если ему нужно заехать к себе, почему бы и нет. В чистоте его намерений она теперь не сомневалась, и потому ей было особенно стыдно за ту сцену, что она устроила тогда в бассейне, хотелось как-то сгладить впечатление от своего эпатажного поведения.
Да, она дала себе слово, что между ними не будет никаких близких отношений. И пока его держит.
— Отлично, я никуда не спешу.
Адам помог ей убрать на место образцы проб, и они вышли из здания. Несмотря на то, что уже наступил вечер, было по-прежнему жарко.
— Я все никак не могу привыкнуть к здешнему климату, — призналась Морин, садясь в машину. — Днем жарко, да и ночь не приносит особенного облегчения. Здесь что, всегда так?
— Нет. Зимой, например, здесь постоянно холодно. После Хьюстона ты поймешь, что здесь зимы другие, более суровые, и, возможно, первый же снег заставит тебя принять решение о переезде обратно.
Неужели он только и ждет этого? Нет, Адам Мердок Сандерс не дождется. Свои решения я принимаю самостоятельно, подумала Морин.
— Вряд ли снег испугает меня. Не такая уж я неженка, как может показаться, — парировала Морин.
Адам привычным движением руки завел мотор. Машина тронулась с места. Он выехал на трассу, то и дело бросая взгляд на Морин. Неженка? Нет, такого впечатления она не производила. Скорей наоборот. Обычно на работу Морин надевала футболку, джинсы, кроссовки — ярко выраженный спортивный стиль. Загадка, как она при этом умудрялась оставаться женственной. Но, видимо, жара настолько допекла ее, что сегодня она надела платье. Под ним легко угадывались контуры тела. И ему стоило больших усилий, чтобы руки оставались лежать на руле. Мысленно он все же представил, как держит в своих ладонях ее грудь, как соски твердеют и напрягаются под ласками его пальцев. Он гладит ее живот, спускается ниже . С губ Морин слетает умоляющий стон, она просит его продолжать эту сладкую пытку еще и еще... Проклятие, сколько должно пройти времени, чтобы он перестал видеть в ней женщину, которой жаждет обладать? Когда же, наконец, он сможет спокойно смотреть на нее? Нет, друзьями они долго не останутся.
Дорога прошла в полном молчании. Адам поставил свою любимую кассету и задумчиво посматривал на Морин: она, казалось, была полностью поглощена пейзажем, проносившимся за окном машины. Полчаса спустя под звуки джаза они лихо подкатили к его дому. Современный коттедж, органично вписывающийся в окружающий ландшафт. Да, подумала Морин, зная Адама, можно было предположить, что его дом окажется именно таким.
— Как здесь красиво! — воскликнула она.
— Ты так считаешь?
— Конечно! А ты разве другого мнения?
Он безразлично пожал плечами и направился по тропинке к входной двери.
— Я тоже так думал, когда покупал его. Мне казалось, я нашел идеальное для себя место, здесь есть все, что мне нужно, но прошло некоторое время, и я почувствовал, что не хватает чего-то очень важного. Поэтому решил кое-что переделать.
Они вместе вошли в дом. Адам тут же направился в кухню, где и нашел строителей. Они сразу пустились обсуждать текущие дела. На Морин никто не обращал никакого внимания, и она, пользуясь предоставленной возможностью, решила сама осмотреть весь дом. Так, кухню она уже видела, правда, зачем сломали те встроенные шкафчики, не поняла. Они же такие удобные и практически совсем не занимают места! В своей кухне она обязательно хотела бы их видеть.
Медленно переходя из комнаты в комнату, она обошла весь коттедж. Какая замечательная планировка, как здесь все продумано! Вот чем этот дом отличается от того, что она собирается купить. Из спальни есть вход в детскую. Она смотрела и никаких недостатков не видела. Правда, повсюду разбросан строительный мусор. Но если комнаты привести в порядок, будет именно тот дом, который она, в идеале, хотела бы иметь. «И что тут Адам может перестраивать?» — недоумевала Морин.
Наконец она вышла на террасу. Какой потрясающий вид открывается отсюда! Легко представить, что здесь вечерами собирается вся семья, ужинают, делятся новостями, царит непринужденная атмосфера домашнего тепла и уюта. Морин опустилась в кресло-качалку и, глядя в окно, представляла себе эту семейную идиллию. В таком настроении и нашел ее Адам.
— А, вот ты где!
— Да, я не удержалась от искушения и осмотрела весь дом. Здесь так здорово! Трудно передать словами, просто чувствую, что это потрясающее место. А какой вид открывается с террасы! Благословенное место.
— Да, люди, приехавшие из других краев, всегда удивляются, как быстро здесь меняется ландшафт.
Морин не удержалась и задала вопрос, который целый вечер крутился у нее в голове:
— Скажи, а что именно ты хочешь переделать? Я никак не могу этого понять.
— Как — что? Всю планировку.
— Но для чего? То, что я увидела внутри и снаружи, представляется единым целым, хорошо продуманной композицией. А эти шкафчики на кухне, они такие удобные, зачем ты их сломал? Или хочешь поставить другие?
Адам засунул руки в карманы брюк, чтобы побороть желание дотронуться до нее.
— Ты думаешь, надо? — неуверенно спросил он.
— Не знаю, поэтому и спрашиваю, что именно ты собирался переделывать.
Он снова окинул взглядом дом, видимо стараясь представить его глазами Морин.
— Я прожил здесь больше шести лет, мне нравится это место. Но с некоторых пор меня не покидает чувство, что это не мой дом, чего-то здесь не хватает. Понимаешь?
Она прекрасно понимала, видимо даже лучше, чем он себя. И сама бы хотела найти такое место, где бы чувствовала себя дома. Только все же она была старше, а потому мудрее его и понимала, что на всей этой огромной земле нет такого места. У нее был дом, пусть недолго, но был. Но когда умерла Элизабет, вместе с ней исчезло и чувство дома.
— Адам, я думаю... — начала она и одернула себя. Раз он сам не понимает, что ему надо, то объяснять бесполезно.
Адам видел, как напряглась Морин — видимо, хотела сказать что-то важное.
— Продолжай, — настаивал он. — Ты же знаешь, мне нравится, когда ты говоришь то, что думаешь.
— Я не уверена, знаешь ли ты сам, что хочешь получить в результате этой перестройки. Я только хотела сказать, что никакой цвет обоев, никакая планировка не дают чувство дома.
— А что же?
— Понимаешь, чтобы дом стал родным, в него нужно вдохнуть жизнь.
Адам невесело рассмеялся.
— И что для этого нужно сделать? — Он подошел к окну и, скрестив руки на груди, стал смотреть на закат. — Ты не хочешь со мной об этом говорить, я правильно понял?
Морин встала с ним рядом, тоже глядя на закат и не видя его.
— Да, я не хочу об этом говорить. Но все равно мне интересно, как ты собираешься отделывать свой дом. Возможно, некоторые идеи я тоже смогла бы использовать.
Адам почувствовал легкое разочарование — очевидно, она не принимает его всерьез, переводит разговор на другую тему, только он не понимает почему. И вообще, когда она рядом, трудно о чем-либо думать, кроме того, что он хочет ее с каким-то нездоровым постоянством.
— И все же что мне делать? Может быть, снести дом? — раздраженно произнес Адам.
Морин устало вздохнула. Иногда, где не надо, он чересчур настойчив. Господи, ее вообще не касается судьба этого дома.
— Совсем не обязательно сносить дом. Я просто предлагаю для начала разобраться в самом себе.
— Значит, по-твоему, я в чем-то заблуждаюсь. — Он повернулся от окна к ней. — Слушай, мы же условились, что ты будешь говорить то, что думаешь. Так может быть, пора оставить в стороне все недомолвки?