Подари мне любовь

Больше она ничего не успела сказать. Он взял ее руки в свои, нежно сжал их и с дрожью в голосе произнес:
— О Боже, Морин, прости меня! Не знаю, что на меня нашло. Я думал, ты приедешь раньше. И часы ожидания свели меня с ума.
— Ничего, Адам. Ты тоже прости меня. Едва мы приземлились, как начался этот ужасный шторм. Я несколько раз пыталась дозвониться до тебя, но напрасно.
Он нежно коснулся ее лица и бережно отвел прядку волос со лба.
— Я знаю, знаю. Теперь это не имеет никакого значения. Главное, что ты здесь и с тобой все в порядке, — пробормотал он, наклоняясь и целуя ее в губы.
Сердце Морин готово было выскочить из груди, когда он целовал ее щеки, глаза, лоб... Под его поцелуями таяло и сопротивление Морин. Он прошептал ей на ухо:
— Прошу тебя, Морин, пообещай мне, что никогда не будешь ездить в такую погоду, независимо от того, жду я тебя или нет. Пообещай, что не будешь пристегиваться этим ремнем. Пообещай!
Она откинула голову, внимательно вглядываясь в его лицо. Помимо глубокой нежности в нем отражалось что-то еще.
— Адам, ты не в себе. Если тобой движет желание сохранить мне жизнь, я не понимаю, к чему тогда...
— Если ты не дашь мне такого обещания, то я сделаю так, чтобы ты никогда больше не садилась за руль.
Она начинала злиться на него.
— Ты же не собираешься... — Слова застряли у нее в горле. Его настойчивость, почти граничившая с сумасшествием, имеет под собой какую-то основу, догадалась она. Перед ее глазами отчетливо всплыл момент их первого знакомства, тогда он тоже отказался пристегнуть ремень безопасности. В тот момент она сочла это глупой бравадой, за которую он чуть не поплатился жизнью.
— Адам, — начала она снова, подавив в себе раздражение, — в Южной Америке ты тоже не пристегнул ремень. Почему?
Он отстранился от нее.
— Потому что эта удавка несет за собой смерть.
Так, понятно, выстраданное утверждение, неясно только, какой случай стоит за всем этим.
— Расскажи, — попросила она.
— Нет.
— Ты заставил меня рассказать про Элизабет. Мне не хотелось этого делать, но я тебе все рассказала.
Адам изучающе посмотрел ей в глаза, словно хотел найти в них какой-то ответ, потом решился и сказал:
— Я был свидетелем автокатастрофы, где ремень безопасности лишил девушку жизни.
— А я знакома с людьми, которым он спас жизнь, и теперь они иначе и за руль не садятся.
Судорога прошла по лицу Адама.
— Это другое... Она была моей невестой, — тихо, очень тихо произнес Адам.
Морин была потрясена его признанием.
— Твоя невеста? Значит, ты собирался жениться!
— Я любил Сьюзен еще со школы. Мы учились в колледже, когда решили пожениться. Я как раз должен был получить диплом инженера, собирался потом заняться своей карьерой. Она же хотела быть простой учительницей, хотела иметь много детей, она их очень любила.
Он сделал небольшую паузу, ему трудно было говорить о прошлом. Морин терпеливо ждала.
— У нас все было распланировано, думали, вся жизнь впереди. А получилось совсем по-другому. Однажды вечером она возвращалась домой. В тот день шел дождь, асфальт был скользкий. Помнишь ту трассу, которую мы видели с тобой, когда ездили на прогулку, помнишь, какие там горы, спуски и подъемы?
Авария произошла именно там, на одном из поворотов. Ее машина не удержалась на вираже и сорвалась с обрыва. Если бы она не была пристегнута, у нее был бы шанс выжить. Понимаешь?
Да, Морин теперь многое поняла.
— Ты, наверное, чувствовал, что мир разверзся под твоими ногами.
— Что-то в этом духе, долгое время я просто не мог прийти в себя, не мог осознать, а главное, принять случившееся, — признался он. — А после решил, что нужно жить сегодняшним днем. И больше никогда не влюбляться.
Его слова эхом отозвались в сердце Морин.
— И тогда ты закрыл свое сердце для женщин.
Он сидел рядом с ней, обхватив голову руками и устремив взгляд куда-то в пространство.
— Да, намного проще завести подружку ненадолго: неделя, две.
— Отсюда твоя репутация плейбоя.
— Я думал, что стал им, — пробормотал он и в первый раз за время разговора испытующе взглянул на нее. — Пока не встретил тебя.
— Адам, эта женщина до сих пор жива в твоей памяти. Я не поверю тебе, если ты начнешь утверждать, что с моим появлением ты ее забыл.
Морин не успела закончить свою мысль, как он прижался к ней щекой, слегка обнял ее за плечи и прошептал:
— Да, я не забыл Сьюзен. Но то, что чувствую к тебе, сильнее, чем память о ней. У меня такое чувство, словно я снова возвращаюсь к жизни, как будто судьба дарит мне еще один шанс стать счастливым. Я не могу без тебя.
Несмотря ни на что, Морин от всей души хотела ему верить. Ну, если он действительно ее любит, может быть, она сможет быть счастливой. Только сейчас она видела перед собой раненого мужчину и не была уверена, что ее женственности хватит, чтобы излечить его душевную травму.
Она немного отстранилась от него.
— Дождь льет как из ведра. Мы не можем стоять здесь всю ночь. Надо ехать.
Адам разочарованно протянул:
— Это все, что ты хочешь мне сказать?
Морин завела мотор.
— А что ты хотел от меня услышать?
Его руки нежно погладили ее пальцы.
— Что ты любишь меня, нуждаешься во мне. Что готова заняться со мной любовью здесь и сейчас. — И в подтверждение своих слов Адам впился долгим поцелуем в ее губы.
И Морин внезапно сдалась. Она не понимала, как оказалась лежащей на сиденье, а Адам нависал над ней.
— Ты хочешь меня? Скажи же! — умолял он.
— Да, — пробормотала Морин.
Этого слова оказалось достаточно. Адам был готов целовать ее всю, с ног до головы, пока его руки нетерпеливо расстегивали пуговицы на кофточке.
Желание копилось в Морин так долго, а борьба была такой продолжительной и изнурительной, что забыть об этом можно было только одним способом — раствориться в нем, слиться с этим сильным мужским телом, отбросив в сторону все сомнения.
Она воспринимала все словно сквозь пелену. Как он справился с ее блузкой и стал ласкать ее грудь, одновременно пытаясь справиться с шортами, и вот, когда его пальцы нашли самую чувствительную точку ее тела, когда с ее губ слетел первый стон наслаждения, Адам вдруг неожиданно отстранился от нее.
— Что с тобой? — спросила Морин голосом, еще дрожащим от желания.
— Ничего, не сейчас. Не могу.
Туман в ее глазах стал потихоньку рассеиваться, и желание сменилось непониманием и обидой. Как! Она была готова ему отдаться, прямо здесь, в машине, а он!..
Морин стала спешно одеваться. Застегивая блузку, она обнаружила, что на месте остались всего две пуговицы. Черт! Она открыла дверцу машины и выскочила на улицу под проливной дождь, на ходу застегивая шорты.
— Морин, что ты делаешь? — недоуменно закричал Адам.
— Я уезжаю, — с раздражением в голосе ответила она.
— Зачем?
— Зачем? Да потому, что я больше так не могу. Я сейчас была готова заняться с тобой любовью прямо в автомобиле! Ты свел меня с ума!
Поняв, что она совершенно обескуражена, он взял ее за руку и затащил в машину.
— Поедем. Ты сейчас вся промокнешь. Не хватает только, чтобы ты простыла и заболела. В паре миль отсюда расположен рабочий поселок, для нас там найдется пустой трейлер. На ночь мы можем остановиться в нем.
— Нет на земле такого места, где бы я согласилась остаться вместе с тобой.
Он крепче сжал ее руки.
— Ты же здесь ничего не знаешь, в отличие от меня.
Его последние слова окончательно вернули ее на землю. Стиснув зубы, она кивнула головой.
— Хорошо, поехали.
Пятнадцать минут спустя Морин подъезжала следом за Адамом к небольшому лагерю рабочих, которые жили здесь постоянно, добывая нефть и газ. Минимум удобств, практически полное отсутствие цивилизации — обычная картина походной жизни. Они остановились возле одного из трейлеров. Шум дождя был так силен, что говорить друг с другом они смогли только в трейлере.