Подари мне любовь

Эта мысль заставила его вздрогнуть. Действительно, чего колебаться? В конце концов, что он теряет? Какая ему разница, что она будет думать о нем после? Зачем упускать возможность хорошо провести время?
Адам прекрасно знал, что у него репутация плейбоя и сердцееда. Если бы те, кто распускает такие слухи о нем, знали, что в глубине души он однолюб и шанс встретить свою единственную и любимую уже использовал... Со смертью Сьюзен он потерял надежду на счастье. Но это не значит, что ему перестали нравиться женщины. Легкие, непринужденные отношения, веселое времяпрепровождение — большего ему не надо. О, женщины! Порой они просто невыносимы! Все время усложняют жизнь. Чуть что не так — сразу в слезы. Потом град упреков: ты меня не любишь. Естественно, ни одну из них он не любил. И вообще, почему женщине достаточно нескольких поцелуев, пары недель, проведенных вместе, чтобы решить, что между ними любовь? Когда даже привязанность не успела возникнуть, а надоесть друг другу уже успели. Настоящая любовь, как между его родителями, — это исключительно редкий случай, Божий дар, дается далеко не всем, а сохранить еще труднее.
Раз это так, то почему он еще здесь? Давно пора стучать в дверь Морин и идти купаться. Ведь его ни капли не волнует, что она после этого напридумает, будет проливать слезы или нет, если он завтра не обратит на нее внимания. От таких мыслей Адам приободрился.
Примерив улыбку змея-искусителя, он наконец-то принял решение и пошел надевать плавки.
* * *
Морин, лежа на кровати, бессмысленно переключала каналы телевизора, когда вдруг услышала стук в дверь.
— Минутку!
Она быстро вскочила с кровати и накинула на себя халат, на ходу завязывая пояс. И в следующее мгновение, когда открыла дверь, она не пожалела о своих действиях: на пороге стоял Адам в одних плавках и с дьявольской улыбкой на губах.
— Привет. Как дела?
— Привет, отлично!
— Тогда пошли купаться?
— Купаться? — удивилась она.
— Ну да, купаться. Ты и я, прохладная вода, знаешь ли, освежает. Так приятно остудиться после жаркого дня.
Морин чуть не рассмеялась. Охладиться рядом с Адамом! Такая мысль может родиться только в воспаленном мозгу.
Адам выразительно посмотрел на полную луну, которая поднималась с востока, придавая всем предметам какой-то таинственный смысл.
— Поздний вечер — самое лучшее время суток. Ни холодно, ни жарко. И не волнуйся, при таком освещении целлюлит незаметен.
Его замечание задело Морин.
— С чего ты взял, что у меня целлюлит?
— Ни с чего. Просто мне известно, что женщины, как правило, сильно волнуются из-за таких косметических пустяков.
— Ты действительно считаешь пустяком, как выглядит женщина? — не удержалась от иронии Морин.
— Нет, внешность женщины не пустяк, но на некоторые недостатки можно закрыть глаза, главное — чтобы она как человек была хороша.
— А, ну да, можно подумать, все мужчины красавцы.
— Так ты идешь или нет? — поторопил Адам.
Морин внимательно посмотрела на него. Особых сомнений насчет того, что же он от нее хочет, у нее не возникало. Стоит только посмотреть на его дьявольскую улыбку. Собрался получить меня на десерт? А с другой стороны, идея искупаться выглядит очень даже соблазнительно. Спать еще не хочется. Может быть, позже, когда удастся избавиться от Адама, она и поспит.
— Одной плавать опасно, — возразил Адам на ее невысказанную мысль.
— Думаешь, я не умею плавать?
Он выразительно смерил ее взглядом и, дерзко глядя в глаза, сказал:
— Ты в отличной форме, не скажешь, что у тебя какие-то проблемы с плаванием.
Да, сейчас моя главная проблема скрыта только в тебе, подумала Морин. Ну что ж, раз ты так напрашиваешься, красавчик, придется преподать тебе урок. Я не намерена с тобой флиртовать, и скоро ты сам это поймешь.
— Уговорил. Встретимся через пару минут у бассейна, мне необходимо переодеться.
Когда Морин появилась у бассейна, она увидела, что Адам сидит в шезлонге, ожидая ее, а рядом на столике стоят два запотевших стакана с фруктовым коктейлем.
— Мой любимый коктейль. Тетушка Роуз делает его просто потрясающе и, зная, что я питаю к нему слабость, постоянно пополняет наши запасы в холодильнике.
— Такое впечатление, будто все женщины в этом доме сговорились заботиться о твоем благополучии.
— В смысле?
— Мама готовит завтраки, тетушка печется о запасах твоего любимого напитка... что еще надо от жизни?
— А, ты вон о чем. — Адам с довольной улыбкой откинулся на спинку шезлонга и, глядя на Морин поверх бокала, произнес: — Признаю, в семье меня считают любимчиком.
Морин почувствовала легкую зависть. У нее-то в жизни никогда ничего похожего не было. Родителей даже не помнит. В приюте, конечно, заботились о физическом здоровье, но ни один воспитатель никогда не сможет заменить тепло и участие близкого человека. Наверное, поэтому она так легко привязалась к Давиду. Так сильно в ней было желание любить и быть любимой. И так жестоко было обмануться. Точку поставила смерть Элизабет, ее малышки. Это было крушением всех надежд.
Муж бросил ее, и снова она одна-одинешенька. Морин взяла себя в руки и переключила свое внимание на коктейль.
— Мм... потрясающий вкус.
— Да, отличный, — согласился Адам.
Все это время он пристально следил за ней. Эта женщина, словно магнит, притягивала его к себе.
— Ну, как — нашел? — с усмешкой спросила она, принимая безразличный вид под его испытующим взглядом.
— Прости, не понял? — Адам с трудом очнулся от своих мыслей.
— Я про целлюлит! А может быть, мне встать, чтобы лучше было видно?
Адам смутился. Вот ему и вернулось его бестактное замечание. А он всего лишь подумал, как необычно она выглядит с распущенными волосами. А чего стоят ее ноги!
— Ты выглядишь совсем по-другому, когда без одежды.
— Как и большинство людей, — сухо заметила Морин.
Конечно, по-другому, но далеко не все выглядят абсолютным совершенством, уж он-то знает толк в женской красоте. Столь красивой и привлекательной женщины, он, пожалуй, никогда не встречал. Глядя на ее тело в купальнике, он легко представлял ее обнаженной: как она в чувственном порыве льнет к нему. Это становится уже чуть ли не навязчивой идеей — почувствовать ее, нежную, страстную, всем телом, утонуть в ней.
— Я по-прежнему тебе не нравлюсь? — слетел с губ Адама невольный вопрос.
Морин сделала медленный глоток, придумывая ответ, который не обидел бы его.
— Ты неплохой человек, не лишен способностей, иногда бываешь остроумным, я бы сказала, что для фирмы ты просто незаменим.
Боже, если б она только знала, как он ненавидел это определение — человек для фирмы. Да и спрашивал он совсем о другом. Да, его должность олицетворяет власть и деньги. Да, ему часто приходится выполнять представительские функции, быть у всех на виду. Но это элементы и особенности его работы, которые есть в любом деле. Лично ему вся эта показуха абсолютно не нужна. Адама задело, что Морин не видит этого различия. Почему его так интересует ее мнение? Черт!
— Как ты стала геологом? — спросил Адам, уводя разговор в сторону.
— Не знаю, как-то так само по себе получилось. Мне с детства нравилось учиться, и, став старше, я поняла: мне интересней проводить вечера с книжками, чем бегать с другими девчонками на танцы.
— Однако пришло время, и ты стала ходить на танцы.
— Нет, не стала.
— Но ты же была замужем. Со своим супругом ты же наверняка выбиралась в люди.
— Откуда ты знаешь, что я была замужем?
— Вспомни Южную Америку, тогда ты сама сказала, что разведена.
Кажется, нечто подобное она и правда говорила. Ее удивило, что он запомнил такую малозначительную деталь.
— Пока училась в колледже, я на танцы не ходила, — пояснила она. — Потом встретила Давида. Через год мы были женаты, а еще через год — развелись.