Человек без лица

— Ты сама сказала приехать вечером, — напомнила я и попыталась выхватить телефон. Девушка завела руку за спину, и я оказалась с ней нос к носу. Дешевый прием.
— Чего ты добиваешься? — спросила я, смотря в ее голубые глаза. Они, в отличии от нее самой, были чисты, как у младенца.
Она ухмыльнулась и положила руки мне на шею. Я чувствовала ее дыхание на своих губах, но она не спешила с поцелуями.
Черт, я ничего не могла поделать, она заводила меня невероятно. Она была абсолютно непонятной для меня, как сложнейшая загадка, но она возбуждала меня. Движениями, запахом, взглядами. Я сглотнула и непроизвольно облизнула свои губы. Мы стояли очень близко.
Тут она с силой надавила мне на плечи, заставляя опуститься вниз. Я даже не поняла как, но уже через мгновение я оказалась на коленях у ее ног, а она смотрела на меня сверху вниз. Я опустила взгляд и, мне показалось, что я поняла, на что она намекает. Словно чтобы убедиться в этом, я вновь подняла глаза, и она кивнула, продолжая слегка улыбаться.
Я осторожно провела обеими руками по ее ногам, вверх к бедрам. Подняв платье, я увидела черные маленькие трусики из плотной ткани. Без каких-то кружев или оборок, но они показались мне самыми сексуальными на свете.
Я, неуверенно схватившись за резинку, медленно стянула их вниз. Она подняла поочередно ноги и откинула белье. Потом положила руку мне на затылок и притянула мою голову себе между ног.
Нет, такого у меня тоже не было. Точнее, сам процесс, конечно, был, но я никогда до этого не стояла в прихожей на коленях, вылизывая какую-то девушку, которую знала всего несколько часов.
Одна ее нога была на моем плече, ее руки в моих волосах, а мне приходилось держать ее за задницу, потому что она постоянно извивалась.
Когда она кончила, я почувствовала, как ее руки тянут меня вверх. Она впилась губами в мои губы, собирая остатки своей влаги.
Тогда я поняла, что она не врала, когда говорила, что любит секс. И что для нее он, как наркотик.
Она вложила мой телефон мне в руку и сказала:
— Я записала тебе свой номер.
— Серьезно? Но ты... не принимаешь мое приглашение на кофе? — решила я испытать удачу еще раз.
— Нет конечно, — фыркнула она, — малышка, даже не думай об этом.
— Пожалуйста, давай без вот этого вот.
— Тебе не нравится слово "малышка"? — подняла она бровь.
— Абсолютно.
— А мне нравится, — усмехнулась она, — и тебе пора, малышка.
Я снова не нашла, что ответить, как она уже выпроводила меня за дверь.
Это был второй мой визит к ней, который тоже закончился сексом.
Третий визит произошел через неделю. И, признаться, всю эту чертову неделю она не выходила из моей головы. Я понимала, что веду себя, как полная идиотка, что от нее нужно бежать, как от огня, но когда она позвонила, я поняла, что ждала этого звонка.
За мои двадцать девять лет у меня было пять серьезных отношений разной продолжительности. Первые две моих попытки построить что-то были еще в институте. Но так как мозги тогда были не там, где надо, оба раза я со своими девушками разбегалась довольно миролюбиво и по взаимному согласию. А вот три следующие попытки окончились весьма плачевно. Для меня. Первая девушка переехала в другой город, оставив меня и полтора года отношений, а две последующие были пойманы на измене. После этого я стала куда разборчивее. Не стремилась сразу же начинать отношения, а предпочитала просто проводить время.
И когда я встретила ее, я почти сразу поняла, что она разобьет мне сердце.
Но в тот момент, когда я увидела ее имя на экране телефона, мое сердце словно затрепетало. А я окончательно убедилась, что влипла.
Третья встреча от первых двух не отличалась. Как и от всех последующих. Я приходила, мы трахались, я сваливала обратно к себе. Ни разу она не пыталась о чем-нибудь поговорить, ни о чем не расспрашивала, да даже чая не предлагала. Честно, я пыталась вытянуть из нее хоть какую-то информацию. Узнать, чем она занимается, какая у нее семья, ее интересы, хоть что-то. Но там была такая непробивная стена, что мои руки опускались.
И вот, мы с ней регулярно трахаемся, и я не знаю о ней ничего. Она не дает мне к ней приблизиться, и сама не спешит узнать меня получше.
И бросить бы мне это все, по-хорошему, но я не могу. Она застряла в моей голове и, кажется, в моем чертовом сердце. И меня иногда посещают такие мысли, что я чуть ли не люблю ее, но я ее же и ненавижу. Меня тянет к ней с такой силой, что не устаю поражаться этому.
Она меня ломает, но только с ней я чувствую себя целой. Эти тупые отношения разрушают меня, но когда она со мной, у меня ощущение, что я живу. Это ненормально. Это плохо. И я иногда хочу, чтобы она больше не позвонила. Чтобы послала меня подальше и выкинула из своей жизни, потому что сама я это сделать не в состоянии.
3
Мои друзья стали думать, что я либо употребляю наркотики, либо подрабатываю в ночное время суток понятно кем. Потому что я часто не высыпаюсь, на выходных по ночам меня никогда не бывает дома, и вообще я "стала худая, как швабра, и странно выгляжу".
Но о ней не знает никто, кроме Самира. Мы вместе работаем и дружим около пяти лет, и иногда мне кажется, что только он меня понимает. Самир, дитя успешного не очень русского отца и очень русской матери, был моим "наставником", когда я устроилась сюда работать. Спустя пять лет — я полноценный разработчик фирменного стиля компаний, а он — мой босс и друг одновременно.
У Самира кроме имени и внешности, наверное, больше ничего нет от своих корней. Его отец сам был ребенком смешанного брака, который большую часть жизни прожил в России, полностью "обрусев". Поэтому сам Самир не имел даже малейшего намека на акцент. Зато темные волосы и почти черные глаза сразу говорили о его происхождении. Он искренне пытался за мной ухаживать, когда я только появилась в его поле зрения, мы начали общаться, подружились, и поэтому мне пришлось ему в конце концов признаться, что если только у него не появится грудь и не отвалится член — со мной ему ничего не светит. Парень недолго посокрушался, а потом сказал, что мог бы и сам догадаться. Слишком у нас с ним много общих интересов. Заявил, что если до пятидесяти никого не найдет, женится на какой-нибудь одинокой лесбиянке. Хотя бы скучно не будет.
И в мой законный выходной этот идиот начал трезвонить мне уже с утра. После четырех пропущенных я не выдержала.
— Неужели не ясно, что если человек не берет трубку, значит он не хочет с тобой разговаривать? — прорычала я, даже не открывая глаз.
— Девочка моя, ты — не человек, ты — мой друг и товарищ, — уверенно заметил он, не обращая внимания на мой тон.
— Меня это должно обрадовать?
— Даже более того, осчастливить. Я тебе звоню, чтобы сказать, что я приду к тебе вечером. Так что ничего не планируй. Будет пиво, пицца и Плейстейшен. Я купил джойстик, так что теперь тебе не скрыться от смертельного удара Тени.
— Ты — идиот. Звонишь с утра, чтобы сообщить, что припрешься вечером?! — возмутилась я.
— Чтобы ты ничего не планировала. Ладно, я понял, ты еще спишь, поэтому пока. Жди меня вечером, — сказав это, он отключился. А я, засунув телефон под подушку, продолжила досыпать свой сон.