С феями шутки плохи
– И то верно… Дядюшка Уолдо, а стачай, пожалуйста, точно такие же туфли, как мне, только для Агаты. Вот ее старый башмачок для мерки, а вот деньги…
– Зачем? – нахмурился он.
– Пожалуйста, – попросила я. – Чтобы не отличить от моих было, только размером побольше, и поскорее! Потом расскажу зачем, а теперь мне нужно бежать!
– Да сделаю… – протянул он. – Что у тебя за придумки, в толк не возьму…
Ну а дома, когда я закончила хлопотать по дому и хотела уже лечь спать, ко мне постучалась Агата.
– Что случилось? – спросила я.
– Можно? – Агата шмыгнула носом. – Я на минутку!
Я отворила дверь, и зареванная кузина бросилась мне на шею. Что с ней такое? Никогда она так не поступала!
– Маргрит, – всхлипывала она, – как теперь быть? Лучше бы я вовсе не попала на этот бал, будь он проклят…
– Не ругайся, – машинально одернула я. – Иди сюда. Что случилось?
Вместо ответа Агата снова разрыдалась.
– Мама хочет выдать меня за господина Нейси, – сказала она наконец, – а он уже старый, первая его жена умерла родами, и сам он такой… ну…
– Неприятный, – помогла я, гладя Агату по спине.
– Да, но богатый… А я не хочу, Маргрит! Я тебе завидую…
– Мне?! – поразилась я.
– Да! – Агата подняла голову и утерла слезы. – Станешь совершеннолетней – выйдешь за кого захочешь!
– Ну конечно, много найдется желающих на бесприданницу с моим лицом… Ты вон хорошенькая, – сказала я, – а я что?
– Ты зато умеешь все по дому делать, а я… – Агата ссутулилась. – Я тут думала: если я сбегу из дома с каким-нибудь юношей… Да я не знаю даже, как кашу сварить! А если вдруг ребеночек? Как справиться без нянек и служанок?..
Я молчала.
– Ты ведь встаешь очень рано? – спросила вдруг кузина, и я кивнула. – Разбуди меня. Я буду тебе помогать. Только не говори маме!
– Не скажу, – ответила я, – но ты испортишь руки.
– Я всегда могу надеть перчатки, – ответила Агата, и ее голубые глаза вспыхнули.
– Как скажешь. Только за покупками мы вместе не пойдем.
– Конечно, не то мама сразу узнает! – испугалась она. – Ну… нет, можно сделать так: я скажу, что хочу сама посмотреть кружево или что-то вроде, а ты будешь со мною. Ну а по пути заглянем в другие лавки, чтобы тебе не ходить еще раз!
– Так, пожалуй, получится, – усмехнулась я. – Только почему ты плакала? Ты так и не сказала.
– Из-за принца… – ответила Агата, а я и не удивилась. – Он… он был такой…
– Я видела, – напомнила я, – пусть даже через окошко.
– Больше мне его никогда не видать, – сказала кузина и понурилась. – Разве что мельком. Ну, может, на его свадьбу снова допустят всех горожан… Или он проедет мимо… Говорю, зря я упросила маму пойти на бал.
– Почему?
– Пока я его не увидела – просто думала о нем как о герое из книги, сочиняла истории о любви, – вздохнула Агата. – А он, Маргрит, совсем не такой, каким я его придумала! Мы и перемолвились-то парой слов, говорю, я дар речи потеряла, но… Он не герой из книги, он живой, смешной такой, добрый, и не скажешь, что принц! Все равно никто не поверит…
«Я поверю, – подумала я и обняла кузину. – Феликс в самом деле смешной и добрый, наверно, потому что еще не сел на трон. Отца его я не знаю, но вряд ли он позволит сыну совершить глупость, а обок с принцем всегда Черный герцог, который не даст ошибиться и пропасть…»
При мысли о герцоге у меня всегда что-то сжималось в груди. Я думаю, от страха.
– Я пойду с тобой завтра, ладно? – попросила Агата.
– Лучше отдохни, мне завтра только воды принести нужно, – сказала я. – А ты пока уговори свою матушку, чтобы отпускала со мной за покупками. Раз она хочет выдать тебя замуж, тебе нужно знать, где что продается и почем, а то тебя служанки обманывать станут. Ну а люди вроде господина Нейси счет деньгам знают и просто так ими не швыряются! Так и скажи, если спросит, что за блажь на тебя напала. А если выйдет, через день пойдем за покупками, раз тебе так хочется…
– Вот здорово! – Агата заулыбалась и вскочила. – Ты такая умница, Маргрит!
«К этому уму еще бы красоты», – подумала я, укладываясь спать.
– Захотелось стать красавицей? – нежно спросила Фея Ночи из темного угла.
– Нет, сударыня. Проживу с тем, что есть, – ответила я. – Как ваши весы?
– Не мои, – поправила она. – Пока они в равновесии, но колеблются как-то очень уж странно… Спи. Пока ничего не происходит…
И я уснула, потому что чудовищно устала за эти дни, а снился мне бальный зал, яркие огни и глаза мужчины напротив – темные, настороженные…
Глава 7
При мысли о том, что я встречу у колодца Черного герцога, у меня холодело внутри. Не знаю почему: я сделала то, чего он хотел, не провинилась ни в чем, но…
У колодца его не было. Я отнесла воду домой – тетушка еще спала, – показала Агате, которая мужественно встала в одно со мною время, как перебирать крупу, а еще попросила полить зелень на заднем дворе, и пошла к старой иве.
Я угадала – герцог был там. Он сидел на моем любимом месте, и лицо у него было усталым.
– Я знал, что ты придешь, – сказал он, поднявшись навстречу.
– Я надеялась застать вас здесь, – ответила я.
Воцарилось молчание.
– Принц ищет свою незнакомку, – негромко произнес герцог. – Она потеряла туфельку на ступенях дворца, когда бежала прочь. Таких крохотных туфелек не носят и принцессы, поэтому та, кому она придется впору…
Я покосилась на свои ноги в старых башмаках. Очень маленьких, дядюшка Уолдо говорил, что у его внука и то нога больше!
– Ты не выйдешь замуж за принца, – вдруг холодно сказал герцог. – Даже думать забудь!
– Зачем мне ваш принц? Я размышляла о том, как не дать ему жениться на Элле. У нее нога вряд ли намного больше моей. Сударь, – сказала я, – вы ведь сумеете подменить туфельку?
Он нахмурился.
– Полагаешь, принц не заметит подмены?
– Туфелька будет точно такой же с виду, разве что чуть больше размером… и подойдет не одной девушке в этом королевстве.
Герцог усмехнулся.
– Пожалуй, это хороший способ избавить Феликса от романтических мечтаний, – сказал он. – Он настаивал только на темноволосых и худощавых девицах, но я объяснил ему, что существуют парики, краска для волос и корсеты, поэтому придется перебирать всех присутствовавших… Ах да, он сказал еще, что у княжны славная улыбка, так что постарайся не скалиться, если вдруг примерщики доберутся и до твоего дома!
– Лучше вы постарайтесь устроить так, чтобы они начали с нашего квартала, а не с того, что за ратушей, – не осталась я в долгу.
– Ну, это сделать несложно, – кивнул он. – Все равно этим безумием руковожу я, будто мне больше нечем заняться!
– Сочувствую, сударь, – сказала я. Герцог наклонил голову, и мне виден был длинный шрам у него на затылке – волосы ложились на пробор на этом месте. – Вы устали?
– Да, – без тени смущения ответил он. – Не люблю празднества. Уже подумываю о том, чтобы, как в юности, улечься подремать прямо здесь, на траве.
– Отчего нет, отличное убежище, – пожала я плечами. – Земля еще достаточно теплая, ну или коня вон расседлайте да возьмите попону…
– Чувствую, очень скоро я так и поступлю…
– А что вам мешает, сударь, заявить, что туфельку вы примерили, только она никому не подошла? – задала я давно интересующий меня вопрос.
– А ты полагаешь, я езжу с этим дурацким поручением один? Я могу споить сопровождающих или отсыпать им горсть монет, но все равно любой из них способен доложить принцу, если решит, что ему перепадет награда.
– Тяжко жить, когда никому не доверяешь? – спросила я негромко.
– Ты будто не знаешь сама? – ответил он вопросом на вопрос и похлопал рукой в перчатке по своему насесту. – Сядь, не стой столбом. Что ты смеешься?
– Вы говорите в точности, как моя тетушка, – улыбнулась я и присела на торчащий корень. Герцог же опустился наземь, прислонившись спиной к древесному стволу.