Терем желаний
- Согласен, - быстро кивнул Валера, закрывая эту тему. - Но я о юноше.
Валера вопросительно поднял брови, и девушка опустила глаза, на губах ее заиграла слабая улыбка.
- Юноша неделю назад вернулся из армии. Это мой брат. - Она открыто посмотрела в глаза Валере. - Допрос окончен?
Растерянность в его глазах сменилась мягким блеском.
- Что плохого в том, что я хочу узнать о тебе больше?
- Я подумаю об этом позже. Белый танец? Музыка звучала быстрая, ритмичная, но вопреки Машиным надеждам Валера подхватил ее за талию и привлек к себе.
- Сегодня мы танцуем в паре! - Он легко заскользил по кругу.
Вечер продолжался, а Маша не могла решить, как ей себя вести. То ее пробирал страх из-за внимания Валерия и его неожиданных вопросов, то вдруг охватывала легкость и хотелось бесшабашного веселья, и вдруг снова она испуганно замирала от какого-то смелого замечания Валеры.
В конце, когда Валера подозвал официанта и попросил счет, Маша открыла сумочку. Увидев в ее руках кошелек, Валера больно сжал ее пальцы.
- Маша? - В его предостережении были упрек и неподдельная обида.
- Я... - неуверенно начала Маша. - Я не люблю быть в долгу.
- И не будешь, - заявил он. - Но деньги тут ни при чем. Подкрась губки, если хочешь, остальное предоставь мне.
Маша почувствовала себя уязвленной и чопорно выпрямилась.
- Тебе нравятся женщины с накрашенными губами? - Взглядом она напомнила об измазанной в прошлую встречу щеке. - Это неприлично.
- Что неприлично? - не понял Валера. - Любить женщин или...
- Неприлично поправлять грим прилюдно, - холодно объяснила девушка, не ожидая продолжения вопроса.
- Прекрасно! - обрадовался Валера. - Твои губки не нуждаются в краске, они чудесны, Машенька.
Она проигнорировала комплимент, а Валера кощунственно подумал, что не придется заботиться о своем лице, когда они будут целоваться. То, что будут, Валера не сомневался.
Маша попросила остановить машину на прежнем месте и взялась за ручку.
- Маша, ты ничего не скажешь, кроме "до свидания"?
Она улыбнулась знакомому вопросу.
- Скажу. Я провела замечательный вечер.
- И это говорит библиотекарь! - с напускным изумлением воскликнул Валера. - Девушка, весь вечер ставящая меня в неловкое положение своеобразным мышлением. Я не верю!
Руки казались лишними, если не обнимать Машу. Валера быстро нашел им применение, и все стало на места.
- Попробуй еще раз.
- Очаровательный комплимент. - Маша коротко рассмеялась.
- Своеобразный ум? - Радость переполняла Валеру; он верно оценил, как польстить Маше. И то, что она не возражала против его прикосновений, тоже немало значило.
- Нет. Неловкое положение, - ответила Маша, глядя на дорогу. В глазах мелькнуло торжество.
- Ты бесподобна!
Валера склонился к ней, коснулся губами виска. Маша замерла, как натянутая до предела пружина. Валера отбросил возникшие было сомнения и вновь поцеловал уголок глаза, скулу, щеку.
- Не надо, - глухим сдавленным голосом сказала Маша и отвернулась.
- Почему, Маша? - Он сильнее сжал ее плечо, не давая ей открыть дверцу машины. - Ты мне нравишься.
- Мне многие нравятся, но это ничего не значит.
- Я не "многие", - возразил Валера, заглушая в себе обидное сравнение. - И не хочу, чтобы наша встреча закончилась так быстро.
Весь вечер Маша испытывала себя на терпение. Последние слова переполнили чашу.
- Я не буду расплачиваться своим телом! - зло выговорила она.
Валера отпрянул словно от удара. Боже мой, он совсем не это имел в виду. Как могло прийти ей на ум такое?
Маша, воспользовавшись свободой, нервно дергала ручку, но дверь не открывалась. Валера схватил ее за руку и повернул к себе. Она вызывающе посмотрела ему в глаза. Мелькнуло воспоминание о ее затуманенном глубоком взгляде во время танца, сейчас же она напоминала дикую кошку, готовую сразиться с врагом, угрожающим ее детенышам.
- Маша, - Валера попытался смягчить голос, - твой острый язычок порой не знает границ.
- Пустите меня! - твердо стояла на своем девушка.
- Если ты не станешь убегать. - Валера ослабил хватку и рассеянно погладил большим пальцем ее запястье. - Я не монстр. Мне отнюдь не доставляет удовольствия требовать за чашку кофе расплаты честью. Но я не отпущу тебя до тех пор, пока к тебе не вернется хорошее настроение. Улыбнись.
Машу не покидала напряженная скованность, хотя голос Валеры действовал успокаивающе. Она поняла, что зашла слишком далеко и оскорбила не столько себя, сколько Валеру брошенным ему в лицо заявлением. И почувствовала вину. Мужчина рядом выглядел оскорбленным.
- Уже поздно, - виноватым голосом тихо сказала она, наблюдая за пальцами, гладившими ее руку. - Мне пора домой.
Она и хотела ослабить неловкость, возникшую между ними, но совершенно не представляла как. Об улыбке не могло быть и речи, плотно сомкнутые губы едва сдерживали дрожь.
- Еще нет одиннадцати, - уговаривал Валера. - Не уходи.
- Ладно, - сдалась Маша. - Только недолго и... - Она снова взглянула на его пальцы, Валера нехотя убрал руку.
- Даже если появится твой брат? Как его зовут?
- Игорь.
- А мою сестру зовут Лиля, - стараясь придать голосу больше оптимизма, сообщил Валера. - У тебя есть еще братья или сестры?
- Нет.
Маше хотелось откинуться на спинку сиденья, но скованность тесного пространства удерживала ее.
- А родители?
- Мама. - Маша перевела взгляд на лобовое стекло машины, на освещенные окна домов и плечом коснулась обивки кресла. Напряжение медленно покидало ее, уступая место усталости.
- А отец? - осторожно спросил Валера. Может быть, в этом кроется пугливое отношение Маши к мужчинам? Раздоры и разобщенность супругов хуже всего отражаются на их детях.
- Отец погиб. В авиакатастрофе.
- Извини.
Значит, не в этом причина, хотя легче не стало.
- Прошло уже семь лет.
Маша сцепила замерзшие вдруг пальцы. Наступило молчание. Валера отчаянно искал тему для разговора, но все казалось мелким и бессмысленным.
- Я пойду? - нерешительно спросила Маша, грустно взглянув на Валеру.
Он протянул руку за ее спину. Маша отодвинулась, надеясь, что ее движение не покажется резким.