Вас приветствует САЗ-17 (СИ)

 - Валер, я… - но его руки толкнули меня в грудь, и из-под ног ушел снежный наст. Я пытался схватиться за что-нибудь, но ладони сжимали только воздух. Кубарем покатился со склона, поднимая тучи снежной пыли, застилающей мне глаза, забивающей нос и рот. Глухой удар и темнота…
 Глава 14. Дитё малое 
 POV Саши
 Полдень… В спальном корпусе тишина. Ребята отсыпаются после ночной смены, а я лежу в кровати и тупо пялюсь в потолок. А что мне еще делать? Выспался я ночью. Да-да, вы не ослышались, ночью я спал, а они работали. Почему? Да потому, что я - тупой придурок!!! Говорил же мне Сема: «Поменьше верь и доверяй ему», но я повелся, как лох. Ах, Валерка! Ах, мой однокашник! Ах, друг из прошлого! Ни хрена себе дружочек из прошлого, спихнул меня в овраг и бросил подыхать…
 Мне, дураку, еще крупно повезло, что, когда мы уходили втихаря с базы, нас видел Джон Долвак, а вот когда Валерка вернулся один… В общем, пара тычков в морду, и Валерка сразу все рассказал, да и место лично показал. Только после длительного лежания на снегу в такой мороз легко не отделаешься. Вот я и отделался легкими, вернее их воспалением. Думаете, это и все? Как бы не так! Для полного счастья у меня еще сотрясение и перелом руки. Слава говорит, что мне повезло, что он закрытый и без смещения. Ни фига себе повезло!
 В общем, начну по порядку. В себя я пришел только на вторые сутки к вечеру. Даже сначала и не понял, где я и что со мной. Хреново мне было просто ужасно, а как увидел возле себя сидящего блондинко, так еще сильнее незахорошело. Но Гена быстренько притащил Жукова, а сам свалил.
 - Как самочувствие, недоразумение ты моё?
 - Нормально, только голова болит… и горло… и плечо… и рука… да у меня все болит! – неужели по мне не видно? Я, конечно, себя в зеркало не видел, но по ощущениям выгляжу ну о-очень хреново.
 - О! Тогда все отлично! – как-то уж слишком радостно заявил этот урод.
 - Слав, ты гонишь?! Или издеваешься… - Я говорил, что Жуков урод? Забудьте! Он мега-урод!
 - Если у человека ничего не болит, то он просто умер. А после падения на дно оврага с такого склона у тебя должно болеть все. Скажи спасибо, что в теплой одежонке был, и она хоть чуть-чуть падение смягчила, а то ты был бы один сплошной синяк. Гаджик, ну как так можно было, ты ведь не маленький? – смотрит на меня с какой-то досадой или грустью. Чувствую себя таким маленьким, и сразу оправдываться хочется.
 - Меня Валерка толкнул… - черт! И вправду оправдываюсь.
 - Да я о том же. Мы ведь тебя предупреждали, что он за человек? Говорили, чтобы ты не связывался с ним? – Ой, стыдно-то как! Только угукаю в ответ, ни одного слова не могу выдавить из себя. – И нечего краснеть, как нашкодивший школьник. У тебя воспаление легких, сотрясение, да еще и руку сломал. Хорошо хоть, не шею.
 - Слав, ну все же обошлось, и я скоро поправлюсь, - чё он так на меня смотрит? Жуков, устало потерев виски, выдал такое!
 - Малыш, все гораздо серьезней, чем тебе кажется. Если бы это случилось во время дежурства, то другое дело, но ты самовольно покинул базу, тем самым нарушив устав. Это уже идут штрафные санкции. Еще ты теперь и нетрудоспособен на довольно длительный срок. В таких случаях больных отправляют на землю, заменяя другими. У нас нет лазарета длительного пребывания. Понимаешь, что это значит? – качаю отрицательно головой. – Так подумай, времени у тебя теперь много.
 Интересно, он сейчас о чем? Ну, сломал я руку. Ну, отправят меня назад, а там… Я нарушил устав, не могу больше работать, значит меня уволят. Нет работы – нет денег, нет денег – не смогу выплачивать долг Олегу, не буду выплачивать долг – стану несвободным, несвободный – буду шлюхой бог знает где. Черт-черт-черт! Вот я влип…
 - Слава, - ору, вылетая из комнаты, - не отправляй меня назад! – в холле сразу воцарилась тишина, и пять пар глаз уставились на мою шатающуюся тушку.
 - Ты чего босиком?
 - У тебя же температура!
 - Тебе вставать нельзя!
 - Чего шатаешься?
 - Голова кружится?
 - Давай, садись на диван.
 - С ногами залазь.
 - Сейчас пледом ножки укутаем.
 - Чаю хочешь?
 - А может, поесть принести?
 И что это сейчас только что было? Если не поняли, то этот крайне содержательный диалог принадлежит установщикам. Эмм, вообще-то это я головой ударился, но, похоже, что и Руиджи с Гришиным хорошо приложились.
 Меня усадили на диван, укутали, а сами расселись вокруг и сидят молча. Ждут, наверное, чего-то. А я краснею, но посмотреть на них не могу. Стыдно до жути.
 - Гаджик… - начинает Сема неуверенно.
 - Мне нельзя назад. Не отправляйте, пожалуйста. – Пусть я жалок, но в шлюху превращаться не хочу. - Я завтра же выйду в смену, честно.
 - Гаджик, - Сема присел передо мной на корточки и пытается заглянуть в глаза. – Ты чего? Что случилось?
 - Слава сказал, что отправит меня назад.
 - Конечно, отправит. Тебя же лечить надо, - все блондины тупые, и этот не исключение.
 - Мне нельзя назад. – Мужики между собой переглядываются, и Сема задает следующий вопрос.
 - Почему? У тебя какие-то проблемы, о которых мы не знаем?
 - Если меня уволят, то мне нечем будет платить долг. Тогда из меня шлюху сделают.
 Нервно кусаю губы, того гляди разревусь, словно девчонка. Еще и ТАК опозориться перед ними я не могу. Прячу лицо в прижатых к груди коленках. Мне никогда в жизни так стыдно не было! А они все молчат. Осуждают, наверное, но поднять голову я не могу. Чувствую, что сзади ко мне кто-то подсел, и сильные руки обнимают за плечи, притягивая к крепкому телу. Не открывая глаз, разворачиваюсь в этих объятьях, утыкаясь носом в чье-то плечо. Приятный мятный аромат щекочет мои ноздри, даря спокойствие. Кирилл, так пахнет только его лосьон. Этот запах я ни с чем не спутаю.
 - Гаджик, - его приятный голос завораживает и успокаивает. Сразу кажется, что нет никаких проблем, и он меня всегда защитит и поможет. – Мы же уже выяснили, что действия твоего брата, скорее всего, не законны, и наши юристы с ним разберутся. Чего ты дергаешься?