Вас приветствует САЗ-17 (СИ)

 - Понятно, - ни черта не понятно, но разберемся потом. – А второе правило?
 - Правило второе: всегда соблюдай инструкции. Инструкций здесь немного, но все они четкие, емкие и направлены на обеспечение жизни.
 - Хочешь жить – соблюдай инструкции, САЗ ошибок не прощает, - мне показалось, или Тумин сказал это с какой-то затаенной грустью?
 - Правило третье, - продолжал Жуков, - Долвак - мразь, тварь и скотина, в общем, сука он, конченная. Это факт, так что держись от него подальше. Если что случится, то обращайся к кому-нибудь из ребят. Они постараются помочь.
 Странные правила, особенно последнее, но они по ним живут, так что и мне придётся как-то приспосабливаться. После завтрака все приступают к работе, а меня прикрепили к Смолеву. Он будет меня обучать. Надеюсь, жизнь у меня здесь наладится, и все пойдет спокойно. Но уже на выходе из столовой меня ждал первый сюрприз.
 - С каких пор руководство стало разрешать персональных пидовок на базу привозить? Жуков, дашь попользоваться своей рыжей шлюшкой?
 Краска заливает мое лицо, ведь я понимаю, что это обо мне. Медленно поворачиваюсь к говорившему, а Тумин кладет мне на плечо руку, крепко сжимая его, как бы успокаивая. Перед нами стоит абсолютно лысый мужик выше ростом и гораздо шире в плечах, чем Тумин.
 - Познакомься, Гаджик, - ледяным тоном произносит Жуков, - Кен Долвак.
 Глава 5. Первый опыт 
 POV Саши
 - Кен, это Александр Гаджик, - Представил меня Жуков, - мой новый технарь.
 - С каких это пор в технари хлюпиков берут, он же загнется!
 - Если ты не поможешь, то не загнется, поэтому держи свои руки от него подальше, а если невтерпеж потрахаться, то для этого есть истопники и прачки. Ты меня понял?
 Вот так и начался мой первый рабочий день. Вернее не так, пока еще просто первый день на базе. Рабочие группы работают в три смены: первая смена с шести утра и до двух дня, вторая – с двух и до десяти вечера, а третья смена ночная – с десяти вечера и до шести утра. Три группы дежурят, а четвертая отдыхает. Такой здесь рабочий график. Сегодня мы работаем во вторую смену, и до двух часов дня Смолев таскал меня по всей базе, показывая и рассказывая. Дольше всего мы зависли, разумеется, в информационном центре. Здесь такое оборудование, что просто охренеть можно! Я такое только на картинках в инете видел. Сёма потихоньку начал вводить меня в курс дела. Он все так классно объясняет. Я просто уверен, что с таким учителем скоро и сам смогу работать. После обеда сразу в смену.
 Когда я вошел в «дежурку», то охренел. Вы имеете представление, как выглядят дежурки? Вот и я имел представление, до сегодняшнего дня. А тут такая нехилая комнатка, наверное, десять на двадцать, разделенная на четыре зоны. Одна зона – своеобразный инфо-центр в миниатюре, другая – рабочие столы, кофе-машина, холодильник и еще какая-то хрень. А вот третья и четвертая... Это уголок отдыха с кожаными диванчиками, плазмой и игровой консолью и бильярдный стол! И это дежурка? Во люди работают!
 - Гаджик, чего замер? Это теперь твой дом родной, располагайся, - широким жестом предложил Жуков.
 - Ну, уж нет. Он будет учиться, а не дурака валять. Хватит нам и этих, - и Сёма кивнул на дружную парочку установщиков, режущихся в приставку.
 Я говорил, что Смолев классный учитель? Да он просто тиран, не дающий мне продыху! Через пять часов у меня все плыло перед глазами. Я не мог запомнить уже ни одной операции, и тогда, слава всем Богам, Сёма меня наконец-то отпустил.
 Полулежа на удобном диванчике и потягивая из кружки обжигающий кофе, я отстранеНно созерцал происходящее, не стараясь вникать. Мозг фиксировал перебранку Жукова и Руиджи, остальные вставляли иногда какие-то реплики и ржали. Пять взрослых мужиков ни черта не делают, валяют дурака и при этом, наверняка, получают приличные бабки. Вот житуха! Я тоже так хочу, лежишь на диванчике, а зарплата капает…
 - Ааа! – от воя сирены я аж подскочил и, конечно, опрокинул на себя недопитый кофе. Вот черт! – Что это?!
 - Сигнал тревоги, маяк слетел! Подорвал задницу и вперед!
 И тут такое началось! Меня за шиворот сдернули с диванчика, впихнули в теплую одежку и куда-то потащили. Оказалось, что в ангар, а там такие монстры! Вылитые танки, но без пушек. И вот в такое чудо техники меня и впихнули, усадили в кресло, пристегнули. Я же мог только глазами хлопать да рот, словно рыба открывать. Все расселись по местам: Жуков с Туминым впереди, за ними мы с Сёмой, а где-то сзади установщики.
 - Куда? – гаркнул Тумин.
 - Сорок пятый, - это уже Сёма…
 - Есть.
 И понеслась… Это какие-то американские горки по заснеженному пространству. А Сёма еще умудряется что-то там делать и комментировать, да и передо мной монитор с клавой развернул, будто я там что-нибудь понять смогу. Другие его понимали, что-то спрашивают, о чем-то говорят и все коротко, отрывисто, словно командами обмениваются. Пять минут прошло, десять, и я начинаю понемногу успокаиваться, пытаюсь прислушаться к словам, как вдруг «Бамс»!
 - Аааа – это уже я, - в нас стреляют!!!
 - Заткнись, - зло шипит Жуков, - это ветер.
 - Ветер?! – да ни хрена ж себе ветер! Он чуть вездеход не перевернул! И опять «бамс», только с другой стороны, все аж дребезжать начало. – Да ты гонишь!
 - Мы вошли в зону отключившегося маяка, - торопливо объясняет Сёма, - здесь природную аномалию уже ничего не сдерживает. Привыкай.
 Привыкать?! К этому? Да он издевается! Я скоро поседею от страха, а за окном такое творится… Мама дорогая, роди меня обратно!
 - На месте. Три метра, - и уставился на меня. Чего Тумину надо? А, не на меня? Оглядываюсь назад, а там… Руиджи и Гришин кислородные маски надевают. Между нами медленно закрылась прозрачная перегородка и они… черт-черт-черт! Открывают боковой люк наружу! Тут же за перегородкой все заполонило снегом. Ни черта не видно! Они что, самоубийцы? Я, наверное, начинаю орать, так как кто-то зажимает мне рот… и все стихло… За перегородкой утих ветер, и снежинки, медленно кружась, оседают на пол. Меня отпускают, тяжело дыша, спрашиваю: