Гамаль Абдель Насер

С увеличением семьи забот становилось больше. Но Тахия никогда не роптала. Она любила хлопоты по дому и старалась создать для мужа спокойную обстановку.
Именно это и нужно было Гамалю. Ведь он так уставал. Сидя за рулем своего «остина», Гамаль по ночам, иногда до самого рассвета, объезжал членов организации «Свободные офицеры». В армии ширилось недовольство англичанами, которые не собирались уходить из Египта, несмотря на то, что война закончилась. Пьяными компаниями бродили «томми» по ночным улицам от одного бара к другому, задирая и оскорбляя египтян.
В целях более динамичного управления деятельностью всей организации Насер разделил ее на пять отделов: экономики, безопасности, пропаганды, «личной борьбы» и террора. Экономический отдел занимался финансовыми вопросами организации. Отдел «личной борьбы» — сбором информации, разведкой. Отдел безопасности ведал приемом новых офицеров. Пропагандисты выпускали листовки. Отдел террора практически бездействовал, ибо Насер считал, что благодаря террору не достигнешь той цели, ради которой была создана организация.
Каждая ячейка «Свободных офицеров» состояла из трех-пяти человек. Они знали только друг друга и того, кто им поручил организовать ячейку. Лишь Насер и Абдель Хаким Амер располагали сведениями о количестве ячеек и их составе. Перед революцией, в 1952 году, к организации, по-видимому, примыкало около тысячи человек, хотя по-настоящему активных членов было не более трехсот. Каждый «свободный офицер» платил ежемесячные членские взносы. На эти деньги Насер создал тайную мастерскую по изготовлению бомб.
Обстановка в стране с каждым годом обострялась. В Каире не проходило дня без покушений на английских солдат и офицеров. Правительственные чиновники боялись ходить по улицам. Сам начальник каирской полиции Рассел-паша признавался, что испытывал страх, когда ездил по городу. Особая роль в организации этих террористических актов принадлежала фанатической организации «Братьев-мусульман», с которыми были связаны некоторые из «свободных офицеров». Уже в конце войны «Братья-мусульмане» стали выпускать свою газету с самым большим тиражом в стране. Она обвиняла короля в нарушении предписаний ислама, режим — в коррупции и забвении народных интересов. В книге «Революция на Ниле» Садат вспоминает, что однажды он предложил Насеру взять на вооружение террористические методы, характерные для «Братьев-мусульман», и взорвать английское посольство. Насер не согласился с этим, хотя и не возражал против сотрудничества с «Братьями-мусульманами».
Однажды Насера познакомили со студентом Каирского университета Халидом Мохиеддином. Он сразу же заинтересовал руководителя «Свободных офицеров». Халид был горячим патриотом и, видимо, революционером по своим взглядам на жизнь. Еще больше удивился Насер, когда узнал, что студент — офицер-танкист, получивший отпуск для сдачи экзаменов в университете.
— Новое поколение офицеров грамотнее нас, — заметил Насер. — Когда вы опять наденете погоны?
Оказалось, что Халиду этого совсем не хотелось.
— Я не люблю войну, — сказал он, — я против армии.
— Даже против армии, которая борется за освобождение своего народа?
— Военная диктатура столь же неприемлема, как и власть тиранов, — ответил Халид.
— Но мы не собираемся оставаться у власти, — задумчиво заметил Насер. — Пусть политикой занимаются политики. Расчистив им путь, армия уйдет в казармы… Единственное, чего мы хотим, — это чтобы у власти оказались патриотически настроенные египтяне.
Насеру хотелось побольше поговорить с этим странным офицером в гражданском костюме со студенческим билетом в кармане.
— Приходите ко мне еще раз, — сказал Насер. — Обязательно приходите. Ну, обещайте же…
Так Халид, чьим именем Насер назвал потом своего сына, стал частым гостем в Маншият-аль-Бакри. Он приносил Насеру книги по идеологическим и экономическим проблемам, беседовал с ним, рассказывал о Советском Союзе и дал кое-что почитать об Октябрьской революции. В книгах Гамаль находил ответы на многие мучившие его вопросы.
Халид познакомил Насера с Рашидом аль-Баррави, египетским марксистом, автором первого перевода «Капитала» на арабский язык. Потом привел к Гамалю экономиста Ахмеда Фуада. Друзей у Халида было очень много. Насер слушал, спорил. Однако Гамаль, родившийся в семье, связанной прочными узами с египетским крестьянством, никак не мог понять исторической роли рабочего класса. Кроме того, он говорил, что верит в бога.
Часто друзья собирались на квартире у Насера. Тахия привыкла к посещениям Халида. Впрочем, она привыкла ко всему: к ночным исчезновениям Гамаля, к запискам, с которыми он иногда посылал ее к своим знакомым. Тахия по-прежнему во всем доверяла мужу.
Каждый раз, открывая газету, где сообщалось о забастовках и актах насилия оккупантов, Насер сожалел о том, что «Свободные офицеры» действуют не так быстро и решительно, как ему бы хотелось.
Он считал — у организации везде должны быть свои люди, располагающие информацией обо всем, что делается в стране. Однажды военный министр генерал Хейдар пожаловался своему родственнику Абдель Хакиму Амеру на плохую дисциплину в армии.
— Солдаты и даже офицеры служат так, словно отбывают наказание, — сказал министр. — Не на кого положиться, даже когда отдаешь важное распоряжение.
Абдель Хаким Амер решил немедленно воспользоваться подходящим моментом.
— Могу вам порекомендовать отличного, исполнительного молодого офицера, — сказал он.
Так на ответственной должности в Генеральном штабе оказался «свободный офицер» Салах Салим.
Насер знал о симпатиях Салаха Салима к левым. Но для руководителя организации главным было то, чтобы человек, которому поручена столь важная работа, являлся честным и искренним патриотом. В этом отношении Гамаль мог за Салима поручиться. Так же Насер относился и к другим «свободным офицером», среди которых имелось немало марксистов. В конце концов через них «Свободные офицеры» наладили связи с другими политическими организациями, боровшимися против англичан.
Помимо «Братьев-мусульман» и марксистских группировок, «Свободные офицеры» попытались также вступить в контакт с «Вафдом».
Из вафдистской программы, например, Насер позаимствовал требование нейтралитета для Египта, умело использованное им в борьбе против империалистов. Но позже, на Бандунгской конференции, Насер дал политике нейтралитета иное, не буржуазно-пассивное, а революционно-действенное толкование: воздерживаясь от участия в военных блоках империалистических держав, Египет активно поддерживал борьбу других стран за национальную независимость.
С начала 1946 года в Египте не прекращались забастовки. Бастовали рабочие, служащие, студенты. Они требовали вывода английских войск.
Однажды толпа студентов двинулась из Каирского университета, чтобы вручить петицию правительству. Полицейские перекрыли подступы к Нилу. Демонстранты повернули к мосту Хуссейна. Видимо, блюстители порядка специально не оцепили эту дорогу, так как на другой стороне моста уже выстроились отряды сил безопасности.
Небо в этот день был желтым от туч песка, поднятого ветром — предвестником весеннего хамсина, воздух — густым и душным. Когда демонстранты добрались до середины моста, последовала резкая команда «стой!». Шедшие впереди приостановились, но задние все напирали и напирали. Грохнули выстрелы. Несколько человек упало. «Стреляют!» — пронеслось над толпой. Возникла паника. Кто-то, вскочив на перила моста, бросился в Нил. Снова щелкнули выстрелы.
В этот момент раздался металлический скрежет, и центральная часть моста начала медленно опускаться в Нил. Сотни участников демонстрации стали жертвами катастрофы…
Злодейский расстрел мирной демонстрации вызвал в Египте волну возмущения. Вафдистское правительство тотчас ушло в отставку. Последующие забастовки привели к новым расправам. Вынуждены были вмешаться английские войска. В Каире появились листовки, в которых рассказывалось о том, что расстрелами студентов руководил офицер Салим Заки, достойный выученик Рассела. Вскоре же после этого было совершено, правда неудавшееся, покушение на Рассела-пашу, которое напугало англичан. Страна жила в атмосфере чрезвычайного напряжения.