Последние из расы Симуранов... (СИ)

  
Предисловие
 
15 лет назад
В нашей семье есть очень глупая традиция — родившую женщину вместе с младенцем отвозят в священное поле.
Она встает посередине, к ней приходит, как бы сказать, о! Озарение — имя для младенца.
Вот и я сейчас, пытаюсь стоять. У меня все болит, и на руках маленький комочек счастья, моя девочка. У нее пока «молочные» глазки, но уже скоро ее глаза станут насыщенного красного цвета.
«Марика».
— Что? — я оглянулась, но вокруг никого не было.
«Назови ее Марика. Марика — значит дитя леса».
— Кто ты?
«Оглянись».
Я резко повернулась. Передо мной стояла огромная белая волчица с белоснежными крыльями. Они были слишком велики даже для нее, часть ее перьев лежала на земле. Мир замер.
И я повторила свой вопрос:
— Кто ты?
Волчица повернула голову на луну, и в моей голове зазвучал голос:
«Я твой предок. Вы называете меня праматерью. Через несколько лет ты придешь ко мне вновь. И мир для Симуранов изменится.
Выживут только твои волчата. Готовь свою дочь, ей придется бежать со щенком. Никому не рассказывай о том, что я тебе сказала.
Ничто уже не изменишь, лучше помоги ей. Научи ее всему, что ты и твоя пара знаете, ей пригодится».
— А как же Олек? Ему я могу рассказать?
«Можешь».
Она величественно кивнула.
«Тяжелую ношу лучше нести вдвоем, у тебя хороший муж, я помню его еще волчонком. Ему не сиделось на месте в свой первый день жизни. Он обернулся прямо у матери на руках и кинулся ко мне».
Тут я почувствовала, как моя девочка зарычала. Посмотрев на нее, я удивилась. Я так заслушалась Праматерь, что не заметила, как дочь обернулась, и сейчас этот крылатый волчонок рычал на Праматерь.
«Отпусти ее».
Я тихонько присела на колени, и Марика, расправив крылышки, рванула на нее. Праматерь опустила голову и малышка врезалась в неё.
«Шустрая какая. Вся в Олека».
Я чувствовала в ее голосе восхищение. И сама начинала гордиться еще маленькой, но уже такой взрослой волчицей. Но тут вспомнились слова Праматери:
«Не грусти, ты еще увидишь, как твоя дочь вырастет и родит своих щенков».
— Но как? — удивилась я.
«К ней, когда она родит, мы придем вместе, и у вас будет немного времени поговорить друг с другом».
— Спасибо! — по моим щекам текли слезы, но я улыбалась, зная, что смогу с ней увидеться.
«Мне пора! К тому же она устала и засыпает. Прощай, Ханако».
Пока я поднимала Марику и повернулась, чтобы проститься, Праматери уже и след простыл.
— Ханна! — я обернулась и увидела Олека, бегущего к нам.
— Олек! — он аккуратно обнял нас.
— Ну, как все прошло?
— Замечательно! — я улыбалась, смотря на волнующегося мужа, и прошептала. — Марика!
— Ма — ри — ка! — он повторил за мной ее имя, словно смакуя. — Мне нравится!
— Представляешь, эта маленькая защитница уже обернулась и чуть не покусала Праматерь.
Он сдавлено хохотнул, а после и вовсе рассмеялся во весь голос, из-за чего проснулась и заворочалась Марика. Я и оглянуться не успела, как она укусила Олека, а он еще больше захохотал. Взял ее на руки:
— Это точно моя дочь!
Я возмущенно зашипела:
— Ты еще сомневаешься?
— Не шипи! — он ласково поцеловал меня в нос, и я тяжело вздохнула. Он невозможен! — Не вздыхай так тяжело, ты же прекрасно знаешь, что я вас очень сильно люблю!
— Знаю, поэтому тебя и терплю! — он тихонько хохотнул. — Олек, — я тяжело вздохнула, и он напрягся. — Нам нужно будет поговорить.
— Это из-за того, что сказала Праматерь?
— Да…
— Хорошо, приедем домой, тогда и поговорим.
Он подхватил нас на руки и понес к телепорту. Пока он шел, уснула сначала малышка, затем и я.
Проснулась я уже дома в кровати оттого, что Марика сосала грудь, при этом она расцарапала сорочку. Да, а ее не волновало, что мама спит. Она просто взяла то, что ей надо. Хотя, если судить по ее отцу, тут ничего удивительного.
Прошло немного времени, и этот маленький сорванец наелся. Она обняла меня за грудь и засопела. Я еще полежала, удостоверившись, что она спит, аккуратно вылезла и пошла переодеваться. Пока переодевалась, пришел Олек.
— Поговорим?
***
Прошло почти 12 лет после того, как я родила Марику, рассказала о разговоре с Праматерью Олеку, и вновь родила.
Марика росла оторвой. Это неугомонное создание тащило в дом все, что попадалось под руку — кость, камни, лесных животных. Вот и сейчас эта безобразница, пока я отвлеклась, притащила брату в детскую ежа. И мелкий чисто из любопытства сунулся к нему, и теперь его сестра зализывает ему ранки.
— Оле — ек! — послышался топот ног. Я сначала не поняла в чем дело, и только когда в комнату ворвались двое мужчин во всеоружии и более того, они уже перешли в частичную трансформацию, я поняла, что меня не поняли. Глядя на этих полудурков, я начала тихонько хихикать, а после начала вовсе смеяться, как ненормальная.
— Что ты ржешь, женщина? Что случилось? — и если до этого я только до смеялась, то сейчас я еще и захрюкала. Олек перевел взгляд с неунимающейся меня на детей и…
Вдруг послышался тихий скулеж. Мы обернулись и увидели угольно-черного Симурана, который закрывал лапами нос и тихо скулил. Я начала только успокаиваться, но когда увидела эту картину, начала, откровенно говоря, ржать, как лошадь.
А Олек так и стоял столбом, ничего не понимая. Единственным наблюдателем был ежик. Он сидел на подушке рядом с мелкими, и муж решил посадить свою, кхм, пятую точку на его место. Уж не знаю увидел или нет, но он — таки сел на бедного ежа.
— Ма-ри!!!
  
Погоня
 
3 года спустя
Мари
Шум дождя заглушал раздававшиеся с разных сторон ржание лошадей и вой оборотней, идущих по следу.
Нас — меня и брата — Юрао, гоняют по лесу уже около трех дней. Несколько лет назад я проклинала все, когда отец и мама гоняли меня по полигону. А сейчас… Бегая по лесу, словно ужаленная, я начала понимать — родители все знали и старались помочь, как могли.
Но силы у меня не бесконечны и сейчас, они почти кончились из-за трехлетнего брата, которого тащила в зубах…
Я споткнулась и кубарем полетела со склона, извалявшись в грязи. И тут мне в голову пришла одна идея. А почему бы и нет?
— Юрао! Быстрей прыгай в грязь и как следует, изваляйся! — и я толкнула его в лужу и сама залезла следом.
— Но Ма-ри, — заныл он.
— Живо! Грязь отобьет запах, нам будет легче уйти от погони.
Вымазавшись в грязи, мы ринулись в сторону, к большим валунам. Там была расщелина, эти места я знала. Родители, как только исполнилось десять лет, сказали мне: «Дочь, тебе уже десять лет и тебе пора выучить лес, как свои четыре лапы».
После они устраивали забег по лесу, и моя единственная цель — это спрятаться от них. Первое время спрятаться от них у меня не получалось. Однажды, в день очередного забега, начался проливной дождь, и я случайно, а может и нет, угодила в лужу извалявшись в грязи.
В первый раз они меня не нашли. Да-а, тяжелое было времечко. Хотя теперь я им благодарна.
Вот и сейчас я толкала брата в выемку под камнем, а он активно упирался. В конце концов, мне надоело, и я просто сцапала его за холку и нырнула под камень. И вовремя! Мимо нас на всех парах промчались волки. Как только я перевела дух — они вернулись обратно, и мы затаили дыхание.
— Запах пропал, куда они могли деться? — рыкнул самый большой из них, он явно был начальником всей этой шатии — братии, что ведут на меня охоту.
— Мы прочесали весь лес. Их нет, и запах пропал.
— Я найду эту тварь с ее братцем. Медленно и со вкусом расчленю их. Хотя нет, эту сучку мы еще по кругу пустим. Она мне за все ответит! — он рычал, и я понимала, если он сейчас найдет нас, нам не жить! Чтоб у тебя все, что ниже пояса, отвалилось, а что выше — парализовало!
— Ну и где эта тварь по-вашему? — они уже обернулись, и он кричал на них размахивая руками. Что ты, ведь это такое пятно на репутации, сбежала девчонка и ребенок.