Длань Хаоса

– Мы готовы сохранить вам жизнь. – Самодовольная улыбка прочно обосновалась на лице незнакомца. – Сдайтесь на милость нашего лорда и, даю слово, мы не тронем вас и пальцем. Вам придется проехать с нами. Но, как я полагаю, это не столь большая цена за то, что ваши головы останутся нетронутыми.
– Негоже дворянину нарушать только что данное им обещание. – Голос Гелиона был полон разочарования.
– Ты смеешь насмехаться над нами?!
– Раз уж вы настолько уверены в своих силах, зачем вам лгать? Ведь если бы вы действительно желали оставить нас в живых, то не стали бы нападать без предупреждения. А значит причин для твоей наивной просьбы сдаться может быть только две. Вы боитесь нас, страшитесь того, что способна сотворить с вами моя магия. И еще, окажись мы достаточно глупы, вы с радостью увезли бы нас в цепях в качестве трофея. Уверен, награда за подобное действо была бы крайне высока.
– Милостью нашего лорда…
– Какого именно лорда? – Бесцеремонно прервал юношу Гелион. – Из того, что ты говоришь сейчас, и как отозвался о нашем мудром правителе ранее, я могу заключить, что подчиняешься ты кому угодно, только не королю. Любой, кто осмелится пойти против власти Вельгора – жалкий мятежник. И наказание за подобное преступление может быть только одно. Смерть.
– Мы – дворяне! Ты не посмеешь!
– Ваше происхождение не в коей мере не оправдывает совершенных вами преступлений. Или, может быть, ты считаешь, что Волаф, подославший вас расправиться со мной, чудесным образом защитит тебя от заслуженной кары?
Маг огня замешкался. Отправляясь сюда, он совсем не ожидал столкнуться с противником, который, казалось, видит его насквозь. Все должно было произойти проще. Гораздо проще. Страх зарождался в его душе, а уверенность таяла с каждым ускользающим в прошлое мгновением. Он посмотрел на соратников. Те молча ожидали его решения.
– Нас пятеро. И мы – одни из самых способных учеников Волафа.
– Вы юны и глупы. Дети, ни разу не участвовавшие в настоящей битве. В отличие от вас, я и Казар много лет сражались в Бесконечной войне.
– Это пустые слова. Ведь в результате наше противостояние сведется к мощи наших способностей. Твоя защита, сколь бы сильной она ни была, попросту не выдержит. Или ты надеешься на помощь Алой Ведьмы?
– Противостояния не будет. – Улыбнулась Эвелина, и от этой улыбки сознание всадников захлестнула волна холодного липкого страха. – Не волнуйся, Алая Ведьма не прикоснется к тебе. Сегодня вас всех поглотит Хаос.
Придя в себя, юноша подал знак рукой, и двое из магов, что были с ними, выехали вперед.
Ждать Гелион больше намерен не был. Он сделал едва заметный жест пальцами, и Хаос, скопившийся рядом с всадниками, всколыхнувшись, словно от порыва легкого ветра, взвился вверх, обволакивая мускулистые ноги и тела лошадей. Темные узкие потоки устремились к их глазам, пастям и ноздрям, беспрепятственно проникая внутрь.
Животные, издавая полное ужаса и отчаяния ржание, не видя и не слыша ничего вокруг, пришли в неистовство. Зайдясь в дикой безумной пляске, они с легкостью сбросили восседавших на их спинах магов и ринулись прочь, не разбирая направления. Только чудом не угодив под копыта, пятеро нападавших вновь встали на ноги.
– Что ты сделал? – Тонким испуганным голосом прокричал один из них.
– Наслал морок на разум лошадей. Сотворить такое с людьми было бы гораздо сложнее. Но сознание животных примитивно, и вызвать простые эмоции вроде страха и смятения не составляет особого труда.
– Ни одна сила не способна воздействовать на чай-то разум! Это невозможно!
– Возможно. Если ты в совершенстве владеешь магией Хаоса. – Ответил Гелион.
– Атакуйте! Чего вы ждете? Испепелите его! Разве вы не видите? Купол больше не защищает этого нечестивца! – В отчаянии закричал маг огня.
Успев проклясть все, на чем держится этот загнивающий мир, Гвенда готова была гнать экипаж в любом направлении. Еще никогда она не наблюдала битвы магов, и, уж тем более, не принимала в ней участия. Все ее представление о подобного рода противостоянии сводилось к увиденному во время практик, коими занимался Рагмар, ее господин. Но теперь, когда они почти чудом спаслись от ударившей в них молнии и клокочущего огненного вихря, она, как никогда в своей жизни, была уверена, что меньше всего на свете хочет еще раз ощутить себя целью чьих-либо заклинаний. Женщина понимала, что сбежать им, скорее всего не удастся. И все же это было гораздо лучше, чем просто стоять и ждать своей погибели. Однако Гелион, похоже, не спешил отступать.
Королевские маги, тем временем, отошли назад и, разместившись соответственно заученному ими боевому построению, приготовились напасть еще раз. Вскинув руки, они быстро начертали в воздухе замысловатые символы и, произнеся несколько фраз на древнем языке, сопроводили заклинание завершающими пассами.
Громкое и весьма вычурное действо. Гелион вздохнул. В очередной раз ему оставалось лишь удивляться, сколь сильно распространенная в четырех королевствах магия и способы управления ею отличались от его искусств.
На миг в воздухе повисло напряжение, нарушила которое печальная усмешка мага Хаоса.
– Советую оставить эти жалкие попытки превосходства надо мной. – Сказал он.
– Что произошло?! Почему наши заклинания не сработали? – В ужасе закричал предводитель нападавших. Остальные же отступили еще дальше. До сего момента никто из них ни разу в жизни не чувствовал себя столь беззащитным перед своим врагом.
– Подвергать опасности моих спутников, когда существует возможность ее избежать, было бы крайне неразумно. – Ответил Гелион. – Я лишил вас ваших способностей. Конечно же, на время. Но поверьте, этого времени мне хватит с лихвой.
– Но почему? – Продолжил маг огня. – Ведь как и контроль над разумом, это должно быть за гранью возможностей кого бы то ни было!
– Любая магия – проявление власти Хаоса в нашем мире, и без его участия она невозможна. Стены, что окружают нас – просто условность, барьер для людей, за который они не смеют ступить. На самом деле, Хаос присутствует везде. В той или иной мере. Но вам не дано видеть и ощущать его так, как способен на это я. Магия в обычном понимании – лишь одна из возможных форм, в которую может переходить сила, высвобождаемая частицами Хаоса, что есть в каждом из вас. Я же, в отличие от подобных вам, способен не просто использовать ее, но влиять на Хаос внутри ваших тел, преобразуя его по собственному усмотрению.
– Бредни безумца! – Испуганно закричал один из них. – То, о чем ты говоришь, противоречит всем существующим учениям! Хаос – наш величайший враг, наше проклятие!
– И, тем не менее, способностью управлять стихиями мы обязаны только ему.
– Ложь! Это все ложь! – В голосе юноши теперь слышалась нарастающая злоба. – Ты лжешь, чтобы запутать нас! Ты желаешь лишь ослабить нас духом! Тогда тебе точно не составит труда совладать с нами.
– На самом деле я просто ответил на вопрос. И мне совершенно нет дела до того, верит кто-либо из вас в мой ответ, или нет. Считайте что этим я исполнил вашу последнюю волю. Вы действуете не от имени короля, а значит, мои полномочия по-прежнему в силе. И я, без тени сожаления, казню вас на месте.
– Твой король жалок и слаб! Уверен, когда-нибудь он отправится следом за тобой! – Взревел маг огня. – Вперед. Убить его!
Все они почти одновременно обнажили мечи. Предводитель, что был ближе всего в Гелиону, замахнулся и с силой обрушил оружие вниз, справа налево, направляя свой удар в основание шеи мага Хаоса. Тот не пошевелился, продолжая спокойно вглядываться в лица пришедших за ним убийц так, словно опасности не существовало вовсе. Послышался грубый металлический звон – меч Казара, молниеносным движением выскользнувший из ножен, блокировал несущий неминуемую гибель удар.
– Вы всерьез считаете, что пятеро жалких юнцов, познавших искусство фехтования по щадящим тренировкам и детским дракам между собой, смогут справиться с опытным воином, который отдал множество лет своей жизни сражениям на Бесконечной войне? Готов поспорить, вы и представить себе не можете, что такое настоящая битва. Только по этой причине вы до сих пор не отбросили в сторону ваши остро заточенные игрушки и не пустились в бегство. – Мужчина сочувственно улыбнулся. Во взгляде его можно было различить даже некое смущение – исход боя теперь явно казался ему слишком предсказуемым. Но, как и Гелион, сожаления он не чувствовал.