Испытание чувств

Пида открыла дверь навстречу хозяйке. У служанки взволнованное лицо и красные глаза. Она кивнула в сторону второго этажа:
— Доктор Моро… Там, наверх…
Элен молча поблагодарила ее и взлетела стремглав на второй этаж. Врач как раз выходил из комнаты дочери. Долю секунды они глядели друг на друга, и Элен вдруг показалось, что в глазах врача она читает страшный приговор.
Ей не хватало дыхания, так он запыхалась, пока бежала от вокзала. Во рту сухо, язык кажется картонным, при каждом вздохе легкие словно обжигает огнем.
— Доктор… Надин… Она…
Ей не хватило мужества закончить вопрос, но Моро понимает и мотает головой.
— Нет, мадам. Она жива.
Элен облегченно прислонилась к стене и закрыла глаза. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
— Боже мой! Спасибо! — прошептала она.
— Не буду скрывать от вас, что она в очень тяжелом состоянии.
— Что… она… она… с ней? — наконец удалось выговорить Элен.
— Отравилась, — коротко бросил врач. — Барбитал. Если я правильно понял вашу служанку, девочка вернулась домой из Парижа около двенадцати. Она закрылась у себя в комнате. Потом Пида услышала из-за закрытой двери стоны. Она поднялась наверх и нашла Надин вот в таком состоянии. Потом она прибежала за мной. В ванной комнате у вас был тюбик снотворного. Теперь он пуст. Я сделал промывание желудка, укол, чтобы поддержать работу сердца. А сейчас мы повезем ее в больницу Сен-Жермен.
Надин неподвижно лежит на кровати белая… как смерть.
— Бедная моя девочка! — шепчет Элен.
Доктор уже надел пиджак.
— Не будем терять времени, мадам. Если вы мне поможете…
Он взял Надин на руки, словно куклу, и понес вниз.
Лестница… Коридор… Сад… Калитка…
Вот так, без сознания, Надин покидает дом, в котором родилась и прожила свою короткую жизнь. «Вернется ли она?» — эта мысль не дает Элен покоя. Они сели в машину доктора. Элен на заднем сиденье, у нее на коленях — голова Надин. Лицо девушки мертвенно-бледное, волосы прилипли ко лбу, глаза закрыты, губы синие, руки холодны, как лед.
— Доктор, — неуверенно начала Элен, — это отравление… случайность? Как вы думаете — это могло произойти случайно?
Господин Моро молчит, взвешивая ответ.
— Один шанс из ста, мадам. Если предположить, что ваша дочь собиралась отдохнуть, приняла снотворное, но ошиблась в дозе… Невозможно. Все говорит о том, что это попытка самоубийства.
Самоубийство… Какая непоправимая глупость. Она не дождалась вечера, когда мать развеяла бы ее подозрения, доказав, что девочка ошиблась в своих страшных догадках.
— Как вы думаете, мадам, у нее были на это причины?
Конечно, были! Или она считала, что они у нее есть. Но Элен не может рассказать врачу всего, что знает. Ни ему, ни кому-либо другому. Поэтому она лишь отрицательно качает головой.
— Не знаю, доктор. Даже в мыслях…
— Неприятности в учебе, — продолжал врач, — ссора с отцом или с вами, может быть, что-то личное?
— Да нет, — слабо отбивалась Элен, — действительно…
К счастью, они уже подъезжают к больнице.
— Будьте любезны, мадам, — заполните карточку.
Фамилия… Имя… Адрес… Кого предупредить в непредвиденных обстоятельствах…
«К чему все это? — думала Элен. — Теперь имеет значение только одно — ее жизнь. К чему тратить время на бумажки и формальности?»
Но Надин уже подхватили двое санитаров, а доктор Моро разговаривал с мужчиной в белом халате, видимо, дежурным врачом.
Ждать… Ждать… В сущности, вся жизнь — одно долгое ожидание самого страшного.
Есть ли у нее время, чтобы выйти, добежать до ближайшего кафе и позвонить Жоржу? А что если Моро уйдет, и она ничего не узнает о состоянии дочери. Нет, не двигаться, призвать на помощь все свое терпение и ждать. После, когда она будет знать, что Надин спасена или… у нее будет время позвонить мужу.
После бесконечного ожидания, наконец, на пороге больницы появился доктор Моро. Элен вся замерла в ожидании приговора.
— Доктор?
— Еще рано говорить что-то окончательно, мадам. Через несколько часов, поздно вечером или завтра утром, лечащий врач сможет сказать, как пойдет дело.
— А как я узнаю об этом, доктор?
— Я договорился с врачом Лемуре — это мой старый друг. Он примет вас и расскажет все, что вы захотите узнать.
— Даже не знаю, как вас благодарить, доктор. Как, по-вашему, с моей дочерью все будет… — она колебалась прежде чем закончить вопрос, — все будет в порядке? Она будет жить?
Врач медлил. Он уже собирался ответить, что не умеет предсказывать будущее, но мольба в глазах женщины тронула его.
— По крайней мере, мадам, ее состояние не ухудшилось. Она молодая, сильная, здоровая девушка. Будем надеяться, мадам.
— Я могу ее увидеть?
— Не сейчас. Вы только помешаете тем, кто сейчас ею занимается.
Он взял Элен под руку и повел к выходу.
— Прошу прощения, мадам, я не еду назад в Шату, вы сможете добраться домой без моей помощи?
— Конечно, доктор, — быстро кивнула Элен. — Не беспокойтесь обо мне.
Он простился и ушел, сел в машину и тут же отъехал. Элен медленно направилась в соседнее кафе. Жорж! Надо срочно позвонить Жоржу. Она набрала номер его работы и коротко сообщила, что Надин пыталась отравиться и сейчас в больнице.
— Отравиться… — Жорж задыхается. — Ужасно… Где ты сейчас?
— Рядом с больницей, собираюсь домой.
— Я немедленно выезжаю. Встретимся в Шату.
Элен поймала такси. Она совершенно обессилела, не могла ни о чем думать. Перед глазами у нее стояла Надин, какой она видела ее в последний раз.
Но жизнь продолжается, жизнь поджидает Элен, готовя новые испытания. Встреча с Жоржем. Ей предстоит обнять его, говорить с ним, смотреть в глаза, как ни в чем не бывало. Что делать? Как себя вести? Делать вид, что она ничего не знает о его секрете или наоборот — спровоцировать объяснение и расставить все по своим местам окончательно и бесповоротно.
От усталости у Элен не хватило решимости выработать план. Как противостоять событиям, когда они следуют друг за другом с такой скоростью, что вот-вот сметут ее жизнь.
Дома она рассказала заплаканной служанке, как дела, а потом упала в кресло. Она так устала, пришлось столько бегать — ноги опухли. Она сняла туфли и потерла усталые щиколотки. Еще несколько часов в ожидании известий из больницы. Элен чувствовала себя виноватой. Это она должна быть наказана, а не ее дочь. Это она должна страдать и умереть, если судьбе угодно, чтобы кто-то умер.
Скрежещут ворота гаража, торопливые шаги по дорожке, щелчок замка. Жорж впопыхах вбежал в дом, открыл дверь гостиной. И вот они смотрят друг на друга… Целая вечность, заполненная страшными событиями прошла с тех пор, как они в последний раз виделись. Вечность, вихрем закружившая семью Кутюрье.
  
Глава 12
 
Секунду они смотрят друг другу в глаза, их тяжелые взгляды скрещиваются, потом снова разбегаются.
— Как Надин? — с тревогой спросил Жорж.
— До ночи или даже до завтрашнего утра ничего не скажут. Доктор Моро мне все объяснил. Он сказал, что надежда есть.
— В котором часу это произошло?
Элен рассказала о телефонном звонке Пиды, о своем возвращении в Шату, о больнице. Жорж внимательно выслушал.
— Время идет так медленно, — устало проговорил Жорж, опускаясь в кресло. — Но остается только ждать. Почему она это сделала? Почему?
«Разве он не знает ответа на этот вопрос, — недоумевала Элен, — разве не догадывается?»
Потому что Филипп мертв, и кто-то убил его. Потому что обстоятельства сложились таким образом, что Надин подозревает в этом преступлении мать. Потому что на этот шаг ее толкнули родители. Оба! Ведь каждый из них пожертвовал дочерью ради своего эгоизма, удовольствия, ревности, ненависти.
Если бы Элен из желания развлечься и из любопытства не уступила ухаживаниям молодого человека, ничего не произошло бы. Если бы Жорж набрался терпения и подождал, когда жена сама вернется к нему, утолив последнюю жажду молодости. Ведь ее увлечение не могло длиться долго. Если бы он не поддался своему оскорбленному самолюбию…