Драконовы печати
– Вы намекаете, что я теперь принадлежу Тхэ-Ра, а может, и сразу им обоим?!
– Обоим, – эхом отозвалась она, будто пробуя это слово на вкус. А потом посмотрела на меня: – Но это неправильно! Это против всех традиций!
Именно из ее уст слышать подобное было странно. Наверное, удивление отразилось на моем лице, потому как Орилла решила объяснить:
– Когда-нибудь я рожу Дракона. И когда моему сыну исполнится сто лет, то он сядет на престол, сменив Тхэ-Ра. А мы с Тхэ-Ра уйдем в Вечность, а вернемся только в том случае, если Дрокку будет что-то угрожать. Но уже тысячу лет не случалось такой беды, чтобы сил двух Драконов-правителей и их армий не хватило. Мой сын будет носить гордое имя Дракона, а рядом с ним власть будет держать следующий сын – мой или второй жены. Но в будущих правителях будет течь кровь обоих предшественников – это основа мира.
Формулировка про кровь обоих предшественников прозвучала нелепо. Ведь ясно, что отцом станет только один, потому это чистый пафос. Но, возможно, так мыслить просто проще? Когда у Ориллы родится сын, у него по определению будет два отца, поскольку ни один из них не может быть полностью уверенным в обратном. Я уж точно не собиралась обсуждать их извращения вслух, лишь бы меня не коснулось. И Орилла закончила:
– Но женщин для утех им делить незачем, как незачем делить личные вещи. Каждый выбирает сам и по своему вкусу. Думаю, Тхэ-Ра и скажет, берет ли тебя себе, и если ты ему не нужна, второе слово будет за Шах-Ра.
В висках снова зазвенело. Я, забыв о гордости, бросилась на колени и начала умолять, не в силах сдержать нарастающую панику:
– Государыня, умоляю вас о защите! Я не хочу принадлежать вашему мужу или его брату! Я не сделала ничего настолько страшного! Или обвините меня в воровстве – да, я ведь пыталась украсть хлеб! Обвините и накажите за воровство!
Она окатила меня изумленным взглядом:
– Во-первых, если и обвинять в воровстве, то в воровстве у самого Дракона – тогда наказание тебе покажется пострашнее смерти. Во-вторых, что я могу сделать, если Тхэ-Ра тебя выбрал?
– Но… – я пыталась подобрать правильные слова, а не скатиться в бесполезную истерику. – Он ведь ваш муж! Я не хочу стать его любовницей, или игрушкой, или что он там еще придумает… Но он поставил печать не с этой мыслью! Я ведь рассказала, что попросту ослушалась его приказа.
– Да, он был зол. Но может посмотреть на тебя теперь другими глазами. Муж, ну и что? Мне-то какое дело: не ты первая, не ты сотая. Дракон развлечется с тобой или запытает до смерти, если захочет. Но если ты ему понравишься и если будешь послушной, то через некоторое время попроси о свободе у него. Женщины для утех имеют свойство приедаться. Только он может тебе подарить свободу… – она снова задумалась. – Хотя в твоем случае они оба. Да-а… Боюсь, тебе придется понравиться и быть послушной два раза. В общем, я теперь сама не знаю, что происходит.
Впервые в ее тоне прозвучали нотки раздражения. Орилла встала и направилась к двери.
– Государыня! – с отчаяньем позвала я, но она даже не обернулась, напоследок отчеканив:
– Тебе нужно тщательно обдумать свои действия до возвращения моего мужа. Думаю, что у тебя есть все шансы сделать его короткий интерес долгим.
Почти весь день я провела в одиночестве, но это как раз были самые приятные для меня условия. Я очень старалась не думать плохо об Орилле. Вряд ли ей самой эта ситуация нравится. Наверное, в самом деле ничего не может сделать. Но и ее слова о полном отсутствии беспокойства не внушали доверия: нет, что-то ее серьезно тревожило, ведь зачем-то она пришла для этого разговора!
Мое уютное уединение нарушила служанка:
– Кая, государь просит тебя присоединиться к ужину. Давай поменяем платье. Я не смогу тебя красиво причесать, но, может, хоть заколем спереди?
Никакой официальности со стороны слуг ко мне не подразумевалось. Было непривычно, но это ерунда. Быть может, так даже лучше – словно мы равные, словно можем понять друг друга хотя бы теоретически. Я вздохнула и поднялась на ноги:
– Я не хочу идти на ужин, Ири.
Она прикрыла за собой дверь и показала заколки на ладони – все, как одна, были дешевыми, я до сих пор таких и не видела. Притом служанка говорила:
– Не глупи. Смотри, это мои. Может, хоть немного сможем сделать подобие прически? Мне это приглашение тоже кажется странным, но пока тебя не объявили ни наложницей, ни преступницей… Они пока добры к тебе, но я ведь все слышала. Неизвестно, что скажет старший государь, когда вернется. Тебе за это время нужно попытаться наладить хоть какие-то отношения. Поверь мне, государыня очень милостива – она может встать на твою защиту, если Драконы не захотят тебя и решат убить за ненадобностью. Попытайся ей понравиться. Кто знает, а вдруг тебе повезет – и тогда станешь одной из служанок. Не самая худшая судьба, особенно в твоем случае. И могу заверить, что на служанок государыни Драконы смотреть не могут – мы уже ее собственность.
Вот с тем, что лучше всего сменить двух собственников на одну собственницу, точно не поспоришь. Я послушно уселась перед зеркалом, чтобы Ири могла сделать что-то с моими волосами. И уже увереннее спросила:
– А если Тхэ-Ра захочет сделать меня своей любовницей?
– Не называй его по имени – потом бед не оберешься! Вот уж не знаю. На моей памяти их было не так уж и много.
– И где они теперь?
– Отпустил в выгодные замужества или на обеспеченную свободу. Хотя нет. Ту, что понесла дочь, убил. Вроде бы, точно я не знаю. Это считается большим оскорблением. У Дракона могут быть только сыновья, даже незаконнорожденные.
Кажется, я никогда не устану ужасаться. Даже какая-то мимолетная любовница не имеет права родить от Дракона дочь? Ири уловила мою дрожь:
– Нет, не волнуйся. Наложницы пьют зелья против зачатия. Эта сама оказалась глупой – думала, если родит ребенка, то привяжет его. Все-таки драконья кровь, но Драконы рождаются только в законном браке – для этого проводится специальный ритуал. За глупость и поплатилась. А умные наложницы обеспечены до конца жизни и бед не знают.
Про наложниц слушать хотелось в последнюю очередь – я на себя эту роль пока даже в мыслях примерить могла.
– Нет, Ири. Я не понравилась ему как женщина. Он наложил печать, потому что я его разозлила.
– А-а, тогда хуже. Но повторяю про государыню. Если она встанет на твою защиту и попросит не убивать, то он наверняка не захочет обижать жену. Потому ты сейчас пойдешь на ужин и постараешься быть с ней такой милой, какой только умеешь быть.
Беспокойство Ири отзывалось ответной теплотой. И было приятно узнать, что хорошие люди встречаются повсюду, не только в родной земле. Ее советы могут быть полезны, потому я спрашивала еще:
– Только с государыней? А как вести себя с младшим Драконом?
Ири вдруг замерла, наклонилась и прошептала в самое ухо:
– А вот с младшим Драконом будь настолько отвратительной, какой только умеешь быть.
Я удивилась донельзя:
– Почему? Он жесток?
– Напротив. Он намного мягче старшего брата. Но если ты понравишься ему, то потеряешь поддержку государыни. А это твой единственный шанс. Повторяю еще раз, чтобы дошло: государыня простит тебе все что угодно, но только не любовь младшего Дракона. Страсть, мимолетное увлечение еще спустит, перетерпит, но только не любовь. Все, больше об этом ни слова. Хотя и слепому все ясно.
В зеркале я видела свои расширившиеся от понимания глаза. Ири, как ни в чем не бывало, подбежала к шкафу и распахнула. Надо же, я даже не подумала туда заглядывать. Она вытянула платье из розового шелка и предложила:
– Это?
Мне было все равно.
В столовую я шла в сопровождении охранника, но мысли были заняты складыванием картины. Драконы не знают ревности. Как же! И вчерашняя просьба государыни «скрасить ночь», и ее равнодушие, если я окажусь любовницей мужа, и ее желание разобраться во всем – это было не пустое. Она в самом деле хотела, чтобы Тхэ-Ра заинтересовался мной и сделал своей. Чтобы Шах-Ра не захотел этого вместо брата. Она, делимая двумя мужчинами, сама очень не хочет делить одного из них с кем-то еще. А ведь это сквозило в каждом ее взгляде – бесконечная и, скорее всего, неразделенная любовь. Странно, что я не заметила сама.