Боевое безумие 2 (СИ)

- Вот это я опять попал! – горестно воскликнул я и опять лег в ставший таким удобным после всего услышанного гроб.
- Можете похоронить меня в тихом живописном местечке? – спросил я с надеждой.
- Если вы на этом настаиваете…, - тут же согласился этот солдафон. Но когда я суматошно покинул капсулу, то увидел в его глазах смешинки. Развел-таки меня, я уж грешным делом подумал, что они меня, и в самом деле, заживо закапают. А что? И проблем меньше, и вроде он сам это захотел, не прикопаешься потом.
Похоже, моя бурная реакция полностью успокоила всех и на меня уже стали посматривать с некоторым интересом. Я оказался для них довольно внушительного роста, более двух метров, как никак. И чего греха таить, довольно плотного телосложения. Не толстый, а внушительно здоровый.
Встав на ноги, я почувствовал серьезные изменения в своем теле. Проклятье серьёзно перекроило мои внутренние энергетические каналы, полностью разрушив мои псионические способности. Точнее, сами способности остались, просто я потерял над ними контроль. Зато проклятье очень сильно изменило моё тело, сделав его еще сильнее и выносливее. Также я ощутил, что если напрягу свои пси силы, то энергия, рассеянная по всему моему телу, вызовет временное усиление и ускорение всего организма. То есть, я не мог пользоваться этой силой как раньше, но мог становиться суперсильным некоторое время.
- Что, Зилот побери, случилось с этим миром? – эмоционально спросил я, после того как разобрался со своим состоянием.
- Зилот и случился. Мы были одним из тех миров, что познал его гнев. Нам повезло, мы были не первыми, поэтому успели создать убежища и спасти часть населения. Однако, первое нападение оказалось только началом наших бед. Еще три великих бедствия обрушилось на наш мир, не дав нам возродиться до сих пор, - грустно сказал вояка.
- Что за три великих бедствия? – заинтересованно спросил я.
- После первой атаки погибло огромное количество эльфов, практически все, кто не укрылся на тот момент в убежищах или подвалах. Потом они все восстали из мертвых и превратились в упырей. Тупых жестоких тварей, одержимых только жаждой крови. Это потом назвали первым бедствием. Но оказалось, что это еще не всё. Наши роботы, которые помогали нам, защищали нас, в один момент сошли с ума и стали нападать на всё живое, причем не трогая мертвых. Это стало вторым бедствием. И как будто этого было мало, появились темные колдуны, поклонники смерти - Некросы. Они стали контролировать мертвых и после стали пленять выживших и превращать их в высших вампиров. Разумных, безжалостных, кровожадных монстров. Это стало третьим бедствием, - закончил свой печальный рассказ Эдвард.
- И как вы тут умудряетесь выживать? – спросил я, обдумывая глубину той задницы, в которую я угодил.
- Вот уже тысячу лет умудряемся выживать, - просто ответил он, пожав плечами.
- Понятно, я так понимаю, в мире с ограниченными ресурсами халявщиков не жалуют, - сделал предположение я.
- Верно, если ты не можешь приносить пользу обществу, то будь добр жить вне убежища, - подтвердил мои опасения Эдвард.
- То есть, если я хочу остаться, мне стоит поискать работу? – уточнил я.
- Да, и выбор у тебя будет не очень большой. На данный момент, так как мы не можем тебе полностью доверять, всё, чем ты можешь заняться, находится снаружи убежища. Ты можешь стать разведчиком, поисковиком и мусорщиком, - выдал целых три профессии он.
- В чем функционал этих профессий? - деловито уточнил я.
- Разведчики - самая почетная и опасная из этих профессий. Это всегда одиночки, которые исследуют неизвестные области и помечают на карте полезные объекты и опасности. У них самый большой шанс быть съеденными упырями или убитыми големами. Но без них невозможно найти что-то ценное.
Поисковики всегда ходят парами и имеют при себе персональных помощников носильщиков. Хорошо вооружены и занимаются добычей ценных вещей и ресурсов. Чаще всего работают после зачистки местности Боевыми звездами и по наводке разведчиков.
Мусорщики - эти ребята появляются после всех и тащат уже всё, что плохо лежит. Самая безопасная профессия из всех перечисленных, - проинформировал меня Эдвард.
- А я могу стать разведчиком-искателем? – с интересом спросил я.
- Конечно, такой вариант хоть и связан с большим риском, может принести и существенную пользу. Если ты сможешь добыть редкие ресурсы для убежища, то получишь социальные очки, которые потом сможешь обменять на определённые блага. Такие как дополнительная вода, еда или женщины, - сухо разъяснил здешние порядки Эдвард.
- Тогда я выберу этот вариант, - тут же принял решение я. С моими навыками маскировки я во внешнем мире смогу добиться очень многого.
- Этна, теперь это твоя головная боль, - тут же спихнул меня на голубоглазую красотку этот солдафон, после чего потеряв ко мне всякий интерес, покинул комнату, прихватив с собой своих оловянных солдатиков, так и не проронивших ни слова.
- Элла, отведи нашего гостя на 99 уровень. Останки Эрика вчера вернул его робот, так что он может пока занять его койку. И своди его в столовую, вот карточка Эрика, она ему все равно больше не понадобится. О его служебных обязанностях я расскажу ему уже завтра, - тут же приказала Этна другой красотке с зелеными глазами, совсем недавно сидевшей на мне сверху.
- Хорошо, я ему все покажу, - решительно согласилась Элла, беря цветные карточки у своего босса.
- Что будет с моей капсулой? – спросил я, смотря на такую уютную оболочку, в которой я недавно лежал.
- Это трофей поисковиков, капсулу разберут, если там найдут что-то ценное, вроде источников энергии, фильтров или съедобной биомассы они получат дополнительные социальные баллы. Всё честно, кто нашел, того и тапки, - быстренько распилила моё имущество без меня эта жадная женщина.
- Ну что же, спасибо хоть последние портки с меня не сняли, - искренне поблагодарил я, привыкая к местным волчьим законам.
- Не волнуйся, всё, что на тебе одето - твоё, мы же не варвары, - успокоила меня Этна.
- Идем скорее, скоро объявят отбой и отключат освещение. Если не успеем, будем пробираться в полной темноте, - поторопила меня моя зеленоглазая провожатая по имени Элла.
Пройдя по довольно тускло освещённому коридору до лифта, мы стали ждать его прибытия. Стены коридора были обшарпаны и даже разрушены. Также виднелись следы от пуль и плазменных зарядов. Было похоже, что в этих коридорах довольно часто случались перестрелки.
Пока мы стояли и ждали лифт, я стал рассматривать свою провожатую. Девушка была практически на целую голову ниже меня, имела довольно ладную фигуру. И хоть её грудь не поражала своими размерами, но и не была совсем маленькой, как раз бы поместилась в моей ладони. Зато её попка была просто загляденье, подтянутая, и на вид очень упругая, так и хотелось проверить это, сжав её руками.
- Чего уставился? – враждебно спросила девушка, заметив мой интерес.
- Да я просто смотрю, ничего не трогаю, - тут же стал оправдываться я.
Неловкую сцену прервал приехавший, наконец, лифт. Мы вошли в стальную кабину и начали наше погружение. 99 уровень оказался очень глубоко под землей. Пока мы спускались, напряжение так и стояло в воздухе, от чего даже мне стало немного неловко. И еще меня не покидало чувство, что за мной всё время наблюдают.
***
Элла была в смятении. Весь этот сумасшедший день был слишком богат на противоположные эмоции. Сначала она обрадовалась нежданной находке, буквально упавшей к ним с неба. Потом была взволнована, увидев вблизи своего кумира, а потом смертельно напугана, когда чокнутый магистр бросил её в объятия этого странного пришельца из космоса. Потом крайне смущена двусмысленной ситуацией и его словами, а потом ей стало невероятно стыдно из-за взгляда Эдварда. И в конце концов, после всего, что она перенесла, её еще и назначили присматривать за новичком. И когда источник всех её бед нагло уставился на неё, она не выдержала и взорвалась, выплеснув на него всё скопившееся напряжение. После чего ей, наконец-то, полегчало и она смогла по-новому посмотреть на пришельца. Хоть он и выглядел довольно грозно, но не казался злым или опасным, скорее, потерянным. Хотя это можно было понять: оказаться неизвестно где, далеко от дома и привычной жизни, было бы нелегко для кого угодно. Так что, в конце концов, ей стало его жалко.