Смерть ростовщика

— А сколько хотите вы процентов?
— На четыре теньги меньше, чем ты платил арбобу Рузи. То есть с сотни шесть тенег в месяц. Но срок уплаты надо определить теперь же.
— Я надеюсь, что на будущий год после сбора урожая я смогу выплатить и долг, и проценты.
— Значит, полный год?
— Да, ровно год! — подтвердил Мухсин. Потом он спросил: — А на сколько танапов земли своей должен я оформить закладную?
— Не нужна мне закладная. Достаточно, если ты дашь мне вексель на деньги, которые получишь. К ним я прибавлю сумму, которую составят проценты.
Мухсин был и обрадован, и удивлен, и испуган словами Кори Ишкамбы. Он обрадовался, что Кори Ишкамба сказал «мне твоей земли не надо». Удивлен он был доверием Кори Ишкамбы. Шутка сказать — дает деньги без закладной! Но сегодня он впервые услышал от Кори Ишкамбы о новом документе, называемом «вексель», и потому его охватил страх.
«Что это такое — вексель? — раздумывал Мухсин. — А вдруг под большой чашкой окажется малая и дело кончится чем-нибудь дурным? — Но тут же он стал себя успокаивать: — Не может быть, чтобы Кори — чтец Корана, человек, аккуратно совершающий все пять ежедневных молитв, — мог сделать что-нибудь плохое работящему дехканину, попавшему в беду! Ведь назвал же он арбоба Рузи бессовестным! Неужели он поступит со мной бессовестнее их?»
По тому, как глубоко задумался Мухсин, Кори Ишкамба почувствовал, что тот колеблется. Чтобы полностью его успокоить, Кори сказал:
— Я сжалился над твоим несчастьем. Потому и не требую от тебя бумаги, оформленной у казия, — ведь на нее много расходов! Я тебе настолько доверяю, что хотел бы дать деньги без всякого документа. Только вот беда — векселя мне нужны при моих делах с банком. Приходится брать и у тебя вексель. Не подозревай ничего плохого и не сомневайся!
Мухсин все-таки продолжал сомневаться. Он спросил:
— А зачем вам вексель при ваших делах с банком?
— Ах ты, недоверчивый человек! — рассмеялся Кори. — Слушай же, вот зачем: например, я возьму у тебя вексель на две тысячи тенег. Если я понесу его в банк и заложу, то смогу получить ссуду в тысячу тенег и залечить ими кое-какие свои болячки. Другое дело — закладное {33}. Будь их хоть полный мешок, банк не примет и за копейку!
Кончилось тем, что Мухсин согласился дать вексель.
— Когда мне прийти, чтобы дать вам вексель и получить деньги? — спросил он.
— Приходи завтра утром! — сказал Кори Ишкамба... — Да, кстати, ты грамотен? Расписаться на векселе сумеешь?
Дехканин понуро опустил плечи:
— Нет, я неграмотный.
— Ну, не беда, у нотариуса распишется за тебя кто-нибудь другой.
* * *
На другой день Кори Ишкамба и Мухсин поехали в Каган. Сложив плату за оформление векселя, расход на нотариуса, деньги, которые придется дать тому, кто подпишется за Мухсина, проценты за весь год и прибавив эту сумму к тысяче четыремстам теньгам, которые брал у него в долг Мухсин, ростовщик довел ссуду до двух тысяч четырехсот тенег. В переводе на русские деньги получилось триста шестьдесят рублей. Тогда он вошел в здание банка и вынес оттуда купленный им вексель на эту сумму. Затем он разыскал грамотного человека, который мог бы поставить свою подпись за Мухсина, и все трое — Кори Ишкамба, Мухсин и грамотный — вошли в контору нотариуса. Там, в присутствии нотариуса, этот человек расписался за неграмотного Мухсина на «белом» векселе, в котором была проставлена сумма триста шестьдесят рублей, но срок уплаты не указывался. После него расписался нотариус, скрепивший свою подпись печатью.
Уплатив нотариусу и тому, кто подписывался за Мухсина, Кори Ишкамба вышел из конторы и, взяв себе вексель, передал Мухсину тысячу четыреста тенег. При этом он сказал:
— Видишь, какой хороший документ вексель! Он не требует никаких хлопот и расходов. Для того чтобы дать вексель и получить деньги, не надо платить кази-калону за печать, его писцу — за писанину, наибу — за его помощь; не приходится и магарыч давать старшинам и арбобу селения. Скажем прямо — здесь не нужно нести никаких лишних расходов, не нужно и закладывать землю. — Объяснив таким образом все преимущества векселя, Кори Ишкамба продолжал: — При помощи такого документа я могу освободить дехкан вашего селения, нуждающихся в деньгах, из когтей арбоба Рузи и подобных ему ростовщиков. Ведь они только и думают, чтобы оттягать у вас землю. Расскажи об этом своим друзьям и соседям. 
— Хорошо, обязательно расскажу! — обещал Мухсин, расставаясь с Кори Ишкамбой.
* * *
Спустя два месяца после того, как Кори Ишкамба дал Мухсину деньги под вексель, в селении Сангсабз, в доме арбоба Рузи опять происходила небольшая пирушка. Из тех, кто бывал здесь раньше, теперь присутствовали только Кори Ишкамба, наиб Мирзо-ходжа да его помощники. Почтенных жителей селения на этот раз не пригласили.
Зато в пиршестве участвовало еще два новых человека. Один из них был человеком лет сорока, среднего роста, смуглолицый. Борода его, вопреки бухарским обычаям, была подстрижена, а длинные пушистые усы закрывали губы {34}. Его халат был похож на халаты служилых людей — из шелковой ткани с крупным узором, отороченный широкой тесьмой. На голове — белая чалма «репкой». Так носили чалму только люди весьма образованные да еще крупные чиновники. Под халатом виднелась европейская одежда. Обут этот гость был в хромовые сапожки бухарского фасона.
Второй гость был рыжеват. Он не носил ни бороды, ни усов, одевался по-европейски. Он был высок, сухощав, строен.
И угощение подавалось в тот день, вопреки обычаю, не на разостланной на полу скатерти. Посреди комнаты стоял столик, высотой с пол-аршина. Кори Ишкамба, наиб и его люди, как и в прошлые разы, угощались жареными курами, бараниной, жирным пловом и другими местными кушаньями. А тем двум подавали различные европейские блюда, вроде котлет и жаркого. Эти гости, в отличие от остальных, не ели руками; они резали мясо ножами, подхватывали его вилками. Перед ними стояли два хрустальных бокала и две бутылки. На бутылках были наклеены бумажки, а на них выведено пять золотых звездочек, под которыми шли золотые буквы, не похожие на арабские.
Несмотря на то, что Кори Ишкамба раньше всех протянул руку к еде и изо всех сил старался съесть больше других, его взгляд не отрывался от бутылок; Один из городских гостей взял в руки бутылку и стал читать надпись; Кори Ишкамба не выдержал и спросил:
— Что это такое?
— Это коньяк! — улыбнувшись, ответил гость.
— А что такое коньяк? — продолжал вопросы Кори Ишкамба.
— Это лекарство. Оно дает силу старикам и увеличивает аппетит таких любителей покушать, как вы. — Гость налил бокал вина себе и дал своему товарищу. — Хотите, — предложил он, — я налью и вам пиалу этого лекарства?
— Я не нуждаюсь в возбудителях аппетита. Но, если позволите, я присоединюсь к вам и попробую эти новые для меня блюда! — сказал Кори Ишкамба.
Он не стал ждать ответа и тут же сгреб половину котлет к себе на блюдо с пловом и, уже больше не произнося ни слова, принялся напихивать свой огромный рот...
* * *
Когда было закончено пиршество, наиб сказал высокому:
— Теперь можно приступить к делу.
— Да, надо начинать, время уходит! — согласился гость.
Наиб приказал своим людям:
— Позовите Мухсина, Сафарали, Пулода, Тимура и других должников!
Гость, одетый в полуевропейское платье, открыл свой портфель — он был битком набит сложенными в пачки векселями. Выбрав из одной пачки несколько векселей, он разложил их у себя на коленях.
Люди наиба привели дехкан-должников и посадили их на суфе перед дверью. Увидев это, гость сказал хозяину:
— Введите их в комнату, здесь ведь не канцелярия казия или наиба!
Дехкан позвали в комнату и усадили на пол против новых гостей.